– Поясни, – я его окончательно рассмешила, так он весь лучился улыбкой.
– Кто сказал, что в его доме никогда не бывает любовниц, и уж точно они там не живут?
– Ах, это!.. Значит, для тебя сделаю исключение. Ты у нас, вообще, исключительная. Другой такой женщины у меня точно не было.
– Не пойдет. Я не согласна. Никогда не соглашусь.
– С чем? – смеяться ему стало надоедать. – Кончай валять дурака, давно пора в постель.
– Не пойду, – неожиданно для него выпорхнула из его расслабленных рук и вскочила на ноги.
Он, было, дернулся, чтобы снова схватить, но не успел. Я мгновенно увеличила между нами расстояние и еще забежала за диван, используя его как барьер. Алексей сверкнул глазами, но постарался затем погасить хищный блеск и напустить в глаза строгости.
– Хорошая физическая форма, и реакция отменная. Не уж-то утренние пробежки так влияют? Только ведешь себя глупо. Не ожидал от взрослой женщины подобного ребячества. Ты этим ничего не добьешься. Так что, одумайся и иди на второй этаж. Твоя спальня вторая справа.
– Ничего подобного. Может я и дура, но сейчас вызову такси и поеду к себе домой.
– Что ты делаешь? – он напрягся, и это было явно.
– Что непонятного? Ищу в телефоне номер диспетчерской.
– И как он, то есть таксист, сюда заедет? Не подумала? А зря!
К его рывку я была готова. Он, возможно, удивился, когда не смог схватить во второй раз, а следом и загнать меня в угол. Только потом на его лице уже отчетливо читались азарт и решимость, и мне стало понятно, что точно проиграю. Уступать не получалось. Знала, что придется, но никак не могла. Меня научили недавно самообороне и даже немного нападению, но не объяснили, как унять свою гордость, если проигрыш неминуем.
– Хватит. Сдаюсь, – встала, прекратив бегать и извиваться, и подняла вверх руки, только зубы разжать не получилось. – Очень тебя прошу, Алексей, отпусти меня домой.
– Одумалась?! Наконец-то! А я думал, до самого утра будешь играться. Пошли.
Он подошел и взял меня за руку, собираясь отвести к лестнице. Но тут, не ожидая этого от себя, я дернулась и, ощутив его железную хватку на запястье, подняла свободную руку… Но ударить его не получилось. То ли сама в последнюю секунду дрогнула, то ли у него реакция была лучше моей, но Алексей перехватил и второе запястье в опасной близости от своего лица.
– Никогда! Никогда больше так не делай. Поняла?! У меня рука тяжелая, мог бы ненароком и убить, – его глаза, ну прямо волчьи, смотрели в мои.
– Я тебя очень прошу. Последний раз прошу. Больше никогда не стану этого делать. Отвези меня в деревню. Не смотри на меня так. Совершенно серьезно говорю, что с этого дня стану тебе настоящей любовницей. Что скажешь, то и сделаю. Но не у тебя в доме. Здесь я отказываюсь тебе подчиняться.
– С ума с тобой сойдешь! Да, чем он плох-то тебе, дом этот?
– Только у меня! – упрямо нагнула голову.
– А, понял, это лишь бы настоять на своем. Бабские штучки!
– Понимай, как знаешь.
– Хорошо. Только это будет последний каприз. Больше не стану даже выслушивать твои условия. Полное подчинение! И еще…
– Что?
– Никаких встреч с тем молокососом.
– Это кто?
– Опять дуришь? Или у тебя их несколько, обожателей?
– Ты про Сашу?
– Даже имя его слышать не хочу.
– Он же работает у меня в охране магазина?
– Гони в шею.
– А потом нанять другого?
– Что ты имеешь в виду?
– Я же не могу оставить магазин без охраны. Придется нанять другого сотрудника…
– Ладно, понял, что за этим что-то кроется. Хорошо. Оставляй этого, но никаких встреч с ним помимо работы. И во время работы… черт, и чтобы он никогда не заходил в твой кабинет. Поняла?! Тогда поехали.
На следующий день подняться смогли только к обеду. Алексей стал ворчать, что со мной у него не получается выкладываться сразу в двух направлениях, в смысле, что на работу сил осталось совсем мало. Но завтрак съел с аппетитом, похвалил меня за него, и вообще выглядел довольно жизнерадостным. Пока он брился, я выглянула на двор, высматривая свою машину. Заметив мою маяту, только кривил рот в усмешке.
– Не может твоей машины там быть. Не бегай взад и вперед. Я еще никому команды перегнать ее сюда не давал. Если мы с тобой полуночники, то другие люди от этого не должны страдать, ночью они должны спать. И вообще… ключи у меня.
– Так отдай их мне.
– Зачем? Тебе не обязательно так часто бывать на твоей работе. Можешь сегодня отдохнуть, например.
– Очень даже нужно, мне необходимо все контролировать. И давай договоримся: у тебя твоя важная работа, а у меня моя.
– Что?! – повернулся ко мне и прищурился. – Договоримся, говоришь? Похоже на новое условие. Не находишь?
– Совсем даже и нет, – пожала плечами и отправилась за ширму переодеваться. – Просто хотела, чтобы ты меня подвез до города, а там я смогу сама забрать автомобиль. Что в этом такого?
– Скажу тебе так, твоя машина тебе больше не понадобится. И я вообще против, чтобы ты на ней ездила. Не округляй так глаза. Лучше вспомни, что теперь во всем мне должна подчиняться. Или ты забыла?
– По-моему, ты перегибаешь. На чем же мне ездить? На автобусе или на такси?
– Я куплю тебе новую машину. Ту, что тебе больше подходит теперь.
– Что значит, твое «теперь»?
– Теперь ты моя женщина, то и значит. Какую тебе хотелось бы?
– Будь так добр, отдай мне ключи от старой.
– Исключено. Но добрым буду и довезу тебя до одного из твоих магазинов, сама выберешь, до которого… О, милое платье, тебе очень идет.
Когда ехали в город, я уселась не рядом с ним, а на заднее сиденье, поместилась в самый угол, стараясь особо не высовываться, и все равно мне казалось, что все, кому не лень, таращились на нас. Дорожный инспектор, что встретился на посту, чуть шею себе не вывернул, а потом еще какие-то граждане на перекрестке и у светофора имели повышенный интерес к салону автомобиля Алексея. Не могла дождаться, когда же мы, наконец, доедем.
– Милая моя! – открыл он мне дверь и помог выйти на тротуар. – Сейчас два часа дня. В семь буду ждать тебя на этом самом месте. Поедем в автосалон.
После этого наказа, Круглов, наконец-то, уехал. Как только его машина скрылась из виду, я закрутилась на месте, высматривая такси. Машину поймать удалось быстро, и поехала к Валерке в технический центр. Он встретил меня с радостью.
– Давно не приезжала. Как у тебя дела?
– Нормально все. А ты, что прохлаждаешься около мойки? Работы мало?
