Пол предательски скрипел под ногами, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: дом стоял непотревоженным, возможно, с того самого дня перед концом войны, когда его покинули обитатели.
У стены пылился плоский телевизор с большим экраном, ветер шелестел страницами выцветшей телепрограммы. Перед экраном, на покрытом пылью и листьями ковре, стояли кожаные кресла, запачканные мышиным пометом. В середине комнаты располагался стеклянный столик, на нем — две кружки, две тарелки и вилки. С поблекших фотографий на обоях смотрели дети, застывшие в движении.
Юэн замер в легком оцепенении: из глубин его памяти нахлынули образы его собственного домашнего уюта. Он вдруг как будто снова услышал детский смех, почувствовал вкус сладкого питья и запах пирога.
— Можно войти? — от голоса Кейтлин он чуть не подпрыгнул.
— Да, прости.
Юэн шагнул в глубину дома, мысленно возвращаясь к реальности: мало ли что может тут прятаться по углам? Но тут было спокойно как в склепе. Возникало ощущение, что в этом доме время остановилось. На мойке у раковины стояла посуда, на полке, за отвалившейся дверцей, — закрытые банки с консервами и пакетики с приправой. У лестницы, на тусклых медных крючках, висели плащи, а под ними стояли две пары сапог. Юэн обменялся с Кейтлин удивленным взглядом и начал подниматься по лестнице. Ступеньки скрипели, но уверенно держали вес.
Кейтлин шла за ним, глядя вокруг с удивлением и страхом. На втором этаже было две комнаты. Одна из них оказалась ванной (белая керамика, полотенца на сушителе), а вторая — спальней. И именно в ней было совсем не так уютно, как в других комнатах: на кровати, в засохшей луже разложившейся плоти, лежали, обнявшись, два человеческих скелета.
Ни Юэна, ни Кейтлин это зрелище не испугало: чего-чего, а мертвецов они навидались. Но эти двое так тесно прижимались друг к другу в предсмертном отчаянном порыве, что сердце Юэна защемило. Ему захотелось соблюсти хотя бы видимость приличий, и он потянулся за покрывалом, чтобы набросить его на мертвые тела.
— Нет! — вдруг закричала Кейтлин и бросилась на мужчину, хватая его за руку.
Юэн слегка пошатнулся и в недоумении уставился на девушку.
— Что такое?
— Не трогай их, Юэн!
— Они давно умерли. Какой от них может быть вред?
— Они умерли от эпидемии. Посмотри на кровать! — голос девушки звенел от напряжения.
Юэн присмотрелся и, к своему ужасу, заметил, что жидкость на покрывале высохла не до конца и в ней происходит какое-то движение. Он отшатнулся:
— Это что за чертовщина?
— Одна из болезней, которую наслали во время войны, — ответила Кейтлин. — Не знаю, как называется, но я такое уже видела.
— Где?
Кейтлин не ответила.
— Столько лет прошло, а эта зараза еще жива? — удивленно спросил Юэн.
— Ну конечно! Их же специально делали так, чтобы они спали, пока рядом не появится что-нибудь теплое.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Юэн.
В ответ Кейтлин просто пожала плечами, и Юэн понял, что больше ничего из нее не вытянет. Он снова повернулся к покойникам на кровати и только сейчас заметил между человеческими костями крохотные скелетики мышей.
— Нам-то тут заночевать можно? — спросил он.
— Не знаю… Наверное, на первом этаже безопасно…
— Нет уж, — решил Юэн, — пошли отсюда к чертовой матери. Не доверяю я этому месту.
Кейтлин молча кивнула и вышла вслед за ним, навстречу темноте и поднявшемуся ветру.
* * *
Наступившая ночь изменила пейзаж. В небе появилась луна, и огромный неподвижный купол из облаков засиял, словно замерзшая хрустальная ваза. Снег отражал лунное сияние, придавая всему вокруг странную призрачность. С юга надвигались массивные тучи, ветер нес запах свежего снега и тухнущего льда.
Кейтлин передернулась и оглянулась на покинутый дом, чувствуя одновременно и сожаление, и облегчение. Юэн внимательно изучал окрестности, обеспокоенный тем, что они внезапно остались без ночлега. У него в рюкзаке была небольшая брезентовая палатка, подарок от одного товарища по несчастью из Глазго, тоже оставшегося без жены. Но Юэн предпочел бы поставить эту палатку в укрытии.
— Давай пройдем дальше. Вдруг что-нибудь встретится? — предложил он.
Кейтлин кивнула и пошла за ним.
Теперь Юэн шел еще быстрее, чем раньше: ночь становилась все темнее, а ветер — все пронзительней. Они поднялись на холм и увидели невероятную картину: в низине, у остатков походного костра, стоял фургон, как будто попавший сюда прямиком из сказки про волшебника из страны Озз.
— Ого! — не сдержала возглас изумления Кейтлин.
Вокруг костровища виднелись глубокие следы шин, но все внимание путников привлек фургон. Это было диковинное сооружение из дерева и стали на ходовой части старого грузовика, примерно два метра в ширину, шесть метров в длину и высотой в два человеческих роста. Стены были аляповато расписаны красками — видимо, прежние хозяева не сильно продумывали цветовую палитру и пустили в ход те цвета, что удалось раздобыть; за-то постарались, чтобы было красиво. Дверь в кабину была открыта; там виднелись руль, рычаг сцепления, педали тормоза и газа, присоединенные проводами к мертвому двигателю в задней части фургона.
Из фургона торчала труба дымохода, но дыма из нее не выходило.
— Похоже на цыган, — неуверенно сказала Кейтлин.
— Точно, — отозвался Юэн, осторожно подходя к фургону с автоматом наперевес.
— Неужели они еще остались?
— Понятия не имею. Откуда ты вообще знаешь про цыган?
Кейтлин открыла рот, чтобы ответить, потом закрыла его и несколько раз моргнула, прежде чем сказать:
— Из книг.
Юэн хмыкнул, но ничего не сказал.
У фургона не было колес. Он стоял на булыжниках, выломанных из соседней стены. Внутри было темно и безжизненно, но после случая в заброшенном доме Юэн не собирался испытывать удачу. Он вынул из кармана синий пластмассовый динамо-фонарик и несколько раз нажал на ручку, запуская рычащий механизм. Свет от двух работающих диодов был тусклым, но, чтобы осмотреться, его вполне хватало.
В фургоне было пусто. Все, что не было привинчено к днищу, давно растащили, остались только встроенные шкафы, полка, на которой, видимо, раньше был лежак, и печка, сделанная из старого газового баллона.
— Думаю, до утра протянем, — сказал Юэн, забираясь внутрь и протягивая руку Кейтлин.
Девушка осторожно присела рядом с печкой, стараясь не потревожить швы на ноге, и заглянула внутрь. Через трубу были слышны завывания ветра.
— Кажется, можно разжечь огонь, — сказала она с надеждой, все еще дрожа.
