– Для этого и нужны посредники, – пожал плечами Блондин.
– Надежные посредники, – не преминул заметить Микаэль. – Требуются связи, а если никогда такими делами не занимался, организовать срочное убийство – задача нетривиальная. Но в главном ты прав: из Риера надо уезжать в любом случае.
– Вот и я о том же, – хмыкнул Франсуа, поднялся из-за стола и окликнул подмастерье: – Эберт! Я буду у себя!
– С Мирей? – прищурился я. – Да она тебя приворожила!
– Привороты – это суеверия! И она даже не чистокровная сарцианка!
– Все бабы – ведьмы, – проворчал Микаэль и повторил: – Ведьмы-ведьмы.
– Какой там! – отмахнулся де Риш. – Вот ножи Мирей метает мастерски, обещала научить – это да. И еще она шпагоглотательница. – Франсуа загадочно улыбнулся и невесть с чего добавил: – Но этому я точно учиться не стану.
– Можешь спросить у Мирей, не знает ли она старой сарцианки с бельмом на глазу? – закинул я удочку.
Блондин в ответ лишь выразительно хмыкнул.
– Очень меня обяжешь.
– Спрошу, – без особой охоты пообещал Франсуа де Риш и ушел на второй этаж.
Микаэль покачал головой.
– Любовь-любовь!
Вино привело бретера в благостное расположение духа, он даже не стал складывать похабного стишка. Зато обратил свое внимание на меня.
– Филипп, а у тебя как с ведьмой? Не мешаете спать соседям скрипом койки?
– Отстань! – попросил я, глотнул вина и предупредил: – Бутылку допиваем, и довольно на сегодня.
– Да ладно! – зевнул Микаэль. – В любом случае в табор уже не успеваем!
Я велел проходившему мимо хозяину подать на стол горячее и урезонил бретера:
– Неровен час, работать придется…
И как в воду глядел: вскоре из отделения Вселенской комиссии принесли затребованный мною отчет; Мориц Прантл немедленно забрал не слишком толстую стопку исписанных убористым почерком листов и начал наскоро просматривать их, по мере прочтения раздавая записи помощникам.
– Ты был прав, Филипп, этот твой чернокнижник действительно водил дружбу со школярами, – объявил магистр-расследующий некоторое время спустя. – Больше других он сошелся с медиками, но ни о каких предосудительных действах здесь не упоминается. Согласно отчету они просто шлялись по кабакам и борделям.
– Согласно отчету, – ухватился я за оговорку коллеги.
Мориц Прантл кивнул.
– Вот что странно: незадолго до отъезда Бинштайнера из Риера компания его приятелей, в их числе и Харт, перебралась из бурсы в съемный дом. Они в складчину арендовали небольшой флигель, но откуда такие деньги у нищих школяров?
– Кто-то получил наследство или завел богатую подружку? – выдвинул я наиболее логичное предположение.
– Допускаю, – не стал спорить Рыбак. – А если это не простое совпадение?
– Что собираешься предпринять?
Магистр задумался.
– Если это наши сектанты, наблюдение их спугнет, а разбегутся – ищи потом ветра в поле. Оконфузимся только, – произнес он после долгой паузы, беззвучно пошевелил губами, затем решительно хлопнул ладонью по столу. – Филипп! Составишь мне компанию?
Я отнюдь не горел желанием никуда ехать, но Рыбак пообещал взять к себе Уве, так что с моей стороны было бы черной неблагодарностью отказать коллеге в столь невеликой просьбе.
– Составлю, – вздохнул я. – Почему не составить?
– Отлично! – обрадовался Мориц. – Поможешь с опросом школяров. Занятия уже закончились, навестим их дома.
А вот спустившийся со второго этажа Франсуа де Риш скептически поморщился и предложил ограничиться наблюдением.
– Опросом мы их только насторожим, – пояснил он свою позицию. – Школяры свои права знают от и до, точно будут держать язык за зубами, а улик нет, надавить нечем.
Мориц Прантл даже обдумывать это заявление не стал.
– Вздор! – с ходу отмахнулся он. – Если промедлим и не предотвратим очередное убийство, смерть несчастного окажется на нашей совести!
– Одной смертью больше, одной меньше! – фыркнул в ответ Блондин.
– На нашей совести и нашей репутации! – добавил Рыбак. – Язычники наверняка попытаются осквернить очередную церковь, а подобное происшествие накануне светлого праздника Доказательства истины не останется без последствий. Полетят головы! Наши головы!
На это Франсуа возразить было нечего, он лишь кивнул.
– Хорошо, только дайте моим людям время осмотреться и занять позиции.
– Пусть выдвигаются прямо сейчас!
Франсуа двинулся было отдавать распоряжения, но я придержал его и спросил:
– Что говорит Мирей о ведьме?
– Она в этом таборе недавно, никакой одноглазой старухи там не видела.
– Сможет навести справки?
Блондин покачал головой.
– Я предложил деньги, – сказал он, – но Мирей ничего и слушать не стала. Те, кто задает такие вопросы, быстро становятся изгоями. Особенно полукровки.
Франсуа ушел, а я снял с вешалки плащ, но тот, в отличие от камзола, нисколько не просох. Так что поручил его заботам Марты, благо на улице было тепло.
– Я с тобой? – уточнила девчонка.
– Нет, пригляди за комнатой, – попросил я, решив взять на выезд Уве, чтобы по дороге выслушать отчет об изысканиях в архиве риерского отделения Вселенской комиссии.
– Зачем?! Я закрыла окна и дверь наговорами! – удивилась Марта, которой попросту не хотелось торчать в таверне.
– Присмотри! – с нажимом повторил я, решив лишний раз не рисковать, поскольку и сам в бытность свою магистром-исполняющим забирался в чужие дома и поджидал там хозяев. Не важно, где тебя полоснут по горлу ножом, – в темном переулке или в собственной спальне; результат будет один: сдохнешь.
Марта рассерженно фыркнула и ушла, а я решил перезарядить пистоли. Все же ливень промочил нас изрядно, запросто мог отсыреть порох.
– Сеньоры! Не обращайте внимания на стрельбу! Надо разрядить оружие.
Я попросил Уве принести из комнаты саквояж, а сам вышел на задний двор и направился к деревянным колодам. На одной повар рубил головы курицам и разделывал мясо, на другой прислуга колола дрова; эту и выбрал. Потянул одновременно оба спуска, и сразу полыхнули затравочные заряды, но у левого пистоля порох вспыхнул с явственной задержкой и слишком дымно. Как итог – с ним приключилась осечка; пальнул только зажатый в правой руке.
Я постоял так немного, опасаясь затяжного выстрела, затем вернулся в гостиницу и вытащил из саквояжа ящичек с пороховницами и принадлежностями для чистки. Обновил затравочный заряд осечного пистоля и вновь ушел на задний двор, но без толку – оружие так и не выстрелило. Пришлось вворачивать специальный штопор в свинцовую пулю и вытягивать ее из ствола. Подмокший комковатый порох я высыпал на лоскут и спалил сверток в камине, затем вычистил оба пистоля, заново их зарядил и с помощью ключа взвел пружины колесцовых замков.
