– Это подразумевает возможность нашей с ним случайной встречи, – решил я после недолгих раздумий.
Рихард кивнул.
– Либо де ла Вега не официал, а куда более важная персона, либо значение имеет порученная ему миссия. Едва ли он незаконный отпрыск гроссмейстера черно-красных, скорее ему пытаются обеспечить свободу действий на территории империи.
– Или добрые братья повторили вашу изначальную ошибку и сочли мое участие во всех этих событиях неслучайным.
– В любом случае от вас попытаются избавиться, а нам выгодно, чтобы планы герхардианцев оставались под ударом. Уезжайте из Риера.
– Скоро, – пообещал я.
Капитан лиловых жандармов грязно выругался, допил вино и поднялся из-за стола.
– До гостиницы проводим, а дальше действуйте сами. Своя голова на плечах.
Своя – это точно. И с плеч слетит именно она, если не поберегусь.
Ангелы небесные! Да тут из шкуры придется вывернуться, чтобы не прикончили! Но бегство из города – не вариант. С тем же успехом меня достанут и в Ренмеле. Остается переходить на осадное положение…
3
Всю дорогу до таверны «Под свиньей» капитан Колингерт и его молчаливый подручный ехали на некотором удалении за мной, затем ускакали прочь, не снизойдя до прощаний и предупреждений. Я постоял немного на крыльце, дождался Марту, которую не стал подзывать после разговора с порученцем барона аус Баргена, и зашел внутрь.
– И что это было? – полюбопытствовала девчонка. – Кто эти люди?
– Просто дружеское предупреждение, – поморщился я. – А моего собеседника хорошенько запомни. Очень опасный человек.
Марта нахмурилась, но я пресек дальнейшие расспросы, отправив ведьму накрывать на стол, поскольку блуждания по городу затянулись и обеденное время уже прошло. Сам тяжело опустился на лавку и с облегчением вытянул натруженную ногу. Та болела не слишком сильно, бедро скорее ныло, но и эта ломота раздражала до крайности.
Девчонка принесла тарелку исходившей паром гороховой похлебки, после отправилась заваривать травяной сбор, а со второго этажа спустился Уве. Он отчитался о визите в отделение Вселенской комиссии, и я нисколько не удивился тому обстоятельству, что никто там не принял рассказ фрау Ланге всерьез.
– Протокол составил?
– Да, магистр.
– Микаэль где?
– На заднем дворе с магистром де Ришем. Позвать?
– Нет, сам к ним схожу, – отмахнулся я и принялся работать ложкой.
После похлебки настала очередь жаркого, затем я вытер выступившую на лице испарину, поднялся из-за стола с кружкой травяного отвара и попросил Марту:
– Посматривай тут. И на улицу выглядывать не забывай.
Ведьма молча кивнула.
– Буду на заднем дворе, – предупредил я и двинулся к черному ходу.
Сразу за дверью были натянуты бельевые веревки с простынями и наволочками, из-за них доносился звон стали и топот быстрых шагов. Как оказалось, Микаэль и Франсуа не тратили время на досужую болтовню и выпивку, но оттачивали фехтовальное мастерство. Лица их раскраснелись, сорочки промокли, а волосы слиплись от пота, но движения оставались уверенными, а выпады – стремительными.
Впрочем, насчет выпивки я погорячился: маэстро Салазар удерживал в левой руке кружку с вином и время от времени даже успевал из нее отхлебывать. Только наглядной демонстрацией превосходства такое поведение точно не было – Микаэлю приходилось несладко, он ушел в глухую оборону и постепенно отступал. Как видно, дело было в каком-то дурацком пари.
При моем появлении Микаэль быстро шагнул назад, опустил шпагу и сказал Блондину:
– Продолжим в другой раз, – после спросил: – Как успехи, Филипп?
– Скажи лучше, сам как сходил, – потребовал я отчета.
Франсуа де Риш не стал мешать нам, отошел к стоявшему на рассохшейся лавке кувшину, наклонился и опорожнил его себе на голову. Замер так, давая стечь воде, затем приложился к кружке с вином.
– Да как сходил, – хмыкнул Микаэль и положил шпагу с закрывавшей острие насадкой на придвинутый к стене стол. – О старухе с бельмом на глазу ничего узнать не удалось, но вот обескровленную девчонку как-то уже находили. Пару лет назад аккурат на Йоль дело было. Сарцианку из табора зарезали. У стражника, с которым я разговаривал, мясники в родне, он уверен, что кровь намеренно сцедили. Очень уж приметы характерные.
Я задумчиво хмыкнул и рассказал о своем походе на рынок и встрече с порученцем барона аус Баргена.
– Тут Колингерт прав, – помрачнел бретер, – но тебя ведь не переубедить!
– А если за исчезновением Адалинды стоит что-то серьезное? Что-то связанное с нашим делом?
Микаэль досадливо отмахнулся и обратился к Франсуа.
– Друг мой, – проговорил он необычайно вкрадчиво, – а нет у вас желания посетить вечерние гуляния в таборе сарциан?
– Предлагаете навестить этих язычников и конокрадов? – удивился Блондин.
– И распутных танцовщиц!
Франсуа де Риш усмехнулся и начал перечислять, загибая пальцы.
– Вонь лошадиного помета, дрянное вино, ужасная музыка, назойливые гадалки, пьяные горожане. – Он поднял вторую руку. – Шлюхи, жулье и ворье…
– Ты подозрительно хорошо осведомлен о тамошних реалиях, – перебил я Блондина.
Тот лишь рассмеялся.
– Был в одном таборе, считай, был во всех. – Франсуа подошел к нам и, сбросив маску недалекого простофили, спросил: – Сеньоры, что у вас на уме?
– Надо выбраться в табор, – пояснил Микаэль и ткнул меня пальцем в бок. – Только вот наш неуемный друг невзначай наступил кому-то на больную мозоль, поэтому его либо попытаются прирезать на тихой улочке, либо вызовут на дуэль, дабы проткнуть на всеобщем обозрении.
– Так это меняет дело! – всплеснул руками Блондин, отошел к оставленной на лавке шпаге, поднял ее и отсалютовал. – Я с вами, сеньоры! Но предлагаю провести свободное время с пользой. Ренегат, где твой клинок?
Я не удержался от обреченного вздоха, но спорить не стал, поднялся в комнату за шпагой, и последующие несколько часов мы провели, звеня сталью. Никто, разумеется, не пытался ничему меня научить, Микаэль и Франсуа просто убивали время.
К сарцианам выехали уже поздним вечером. Выехали втроем, чем вызвали жгучую зависть Уве и Эберта, а Марта и вовсе все затянувшиеся приготовления сверлила меня напряженным взглядом; уж что там было на уме у ведьмы, боюсь даже гадать.
Приготовления же и в самом деле вышли не из простых, и большую часть времени Микаэль и Франсуа спорили, стоит ли мне брать шпагу или ограничиться пистолями. Маэстро Салазар небезосновательно указывал, что фехтовальщик из меня аховый, Блондин же настаивал на том, что добрый клинок в любом случае лишним не будет. И пусть уничижительная оценка помощника изрядно покоробила, я принял его точку зрения по той простой причине, что она была абсолютно объективна. Шпагу в результате не взял, лишь заткнул за пояс магический жезл, который пугал суеверных простецов куда больше обычного оружия.
