Встретили нас на таможенном посту, в который уперлась зажатая фасадами домов улочка. Какие-то из груженных товарами телег местные служащие пропускали беспрепятственно, с кого-то взимали плату, а иным и вовсе приходилось загонять повозки во двор пропускного пункта, где поклажа подвергалась самому тщательному досмотру.
Капрал горных стражников отправился доложить о нашем прибытии и вскоре вернулся в сопровождении таможенного смотрителя в форменном мундире зеленого сукна с алыми, под цвет королевскому флагу, вставками.
– Магистр вон Черен? – уточнил он на неплохом североимперском и предупредил: – Придется немного подождать.
Я выбрался из седла и прошелся по двору, разминая ноги. Потом резко обернулся и выстрелил в таможенника вопросом:
– Чего?
Смотритель непонимающе захлопал глазами.
– Чего нам ждать, любезный? – уточнил я свой вопрос.
Чиновник неопределенно покрутил в воздухе рукой и коротко ответил:
– Сопровождающих.
Стоило бы спросить, куда именно нас намереваются препроводить, но вместо этого я взглянул в начавшее темнеть небо и поинтересовался:
– И долго придется ждать?
Таможенный смотритель лишь пожал плечами, а маэстро Салазар с хрустом потянулся и проворчал:
– Сразу в колодки не заковали, и то хлеб…
Уве от возмущения аж закашлялся.
– За что в колодки-то?! – набычился он, сплюнув в грязь алую мокроту. – На нас напали! Мы защищались!
– Вот! – воздел я к небу указательный палец. – Устами младенца глаголет истина!
– Магистр! – обиженно протянул школяр. – Скажете тоже – младенец!
Марта осуждающе посмотрела на меня и заступилась за Уве:
– Не обижай мальчика, ему нельзя волноваться!
Школяр покраснел от смущения и уставился на ведьму.
– Ты это специально, да?
Та лишь захлопала белыми ресницами, но не сумела ввести в заблуждение относительно мотивов своего высказывания никого из нас.
– Нет женщины коварнее создания… – начал было маэстро Салазар, но сразу осекся и удивленно протянул: – Быстро они!
Я обернулся и увидел, как во двор таможенного поста в сопровождении двух слуг заезжает чернобородый и черноусый сеньор, на груди которого посверкивала благородным металлом цепь с эмблемой Вселенской комиссии по этике. Распахнутый темно-синий, с золотым позументом плащ не скрывал вычурной рукояти шпаги, с другого бока за оружейный ремень был заткнут колдовской жезл. Белобрысые охранники ритуалиста помимо палашей имели при себе длинные кавалерийские пистоли, но едва ли столь немногочисленный отряд мог взять на себя роль наших конвоиров. У меня даже немного отлегло от сердца.
– Магистр вон Черен, так понимаю? – обратился ко мне коллега, в знак приветствия небрежно касаясь пальцами широкополой шляпы.
Я коротко кивнул.
– К вашим услугам…
Чернобородый сеньор ловко соскочил с лошади и представился:
– Граф Хирфельд, магистр-управляющий Вселенской комиссии по этике Грахцена.
Сохранить невозмутимое выражение лица стоило немалых усилий.
Ангелы небесные! Он так и сказал: «Вселенской комиссии по этике Грахцена!»
Вот это самомнение! Вселенская комиссия неспроста именовалась вселенской, она не имела делений на герцогства и королевства. Более того – магистр-управляющий столичного отделения не обладал никакой властью над своими коллегами из других городов этого же государства, те подчинялись напрямую канцлеру. Неужто здесь не так?
А граф Хирфельд тем временем вытянул из рукава свиток, развернул его и замялся. Я поспешил прояснить ситуацию:
– Позвольте представить вашему сиятельству моего ассистента маэстро Салазара и младшего клерка бакалавра Толена.
Магистр-управляющий понимающе кивнул и выжидающе посмотрел на Марту.
– Так, – неопределенно пожал я плечами, – приблудилась по дороге.
Граф скривил уголок рта, но никаких замечаний в адрес девчонки отпускать не стал, вместо этого подступил ко мне и до предела понизил голос.
– Магистр, – вздохнул он, постучав свитком по раскрытой ладони, – обязан заранее предупредить, что с этого момента я принимаю на себя полную ответственность за ваше поведение, посему любые необдуманные поступки нанесут непоправимый ущерб авторитету Вселенской комиссии.
Пару мгновений я изучал мрачное, словно бы закаменевшее от внутреннего напряжения лицо собеседника, затем уточнил:
– Под необдуманными поступками ваше сиятельство подразумевает побег?
– Ради милости небес, мы же коллеги! – воздел очи горе граф Хирфельд. – Оставьте титулование для официальных приемов, я такой же магистр, как и вы! И да – имелась в виду именно попытка скрыться от королевского правосудия.
– Даю слово… – начал было я, но граф меня тут же оборвал:
– У меня нет никаких прав требовать от вас неисполнимых обещаний, просто прошу помнить о благоразумии.
Я медленно склонил голову, и магистр-управляющий отошел к сопровождавшему нас капралу горной стражи. Они коротко о чем-то переговорили, затем свиток перекочевал из рук в руки, а взамен граф Хирфельд получил наши подорожные.
– Едемте, сеньоры! – поторопил он нас.
– Шевелитесь! – коротко бросил я спутникам, взобрался в седло и направил лошадь со двора таможенного поста. На улице поравнялся с графом и спросил:
– Что дальше, магистр?
Лицо Хирфельда искривила досадливая гримаса, но он моментально взял себя в руки и принялся поправлять лайковые перчатки.
– А что дальше? – ответил граф вопросом на вопрос. – Что именно вас интересует?
В голосе собеседника промелькнуло плохо скрываемое раздражение. Как ни силился он удерживать под контролем эмоции, те оказались слишком сильны.
Оно и немудрено! Меня и самого взбесила бы необходимость взвалить на свои плечи ответственность за совершенно непредсказуемую компанию авантюристов, пусть даже и коллег. Наш побег не столько нанесет урон авторитету Вселенской комиссии, сколько бросит тень на репутацию поручившегося за меня графа. Мы для него сейчас будто ручная бомба с запаленным фитилем.
Я не стал посыпать солью душевные раны собеседника и с нейтральной улыбкой поинтересовался:
– Для начала хотелось бы знать, куда мы, собственно, направляемся.
Граф бросил на меня быстрый взгляд и вновь скривил уголок рта.
– Какие будут пожелания, магистр?
Мои брови поползли на лоб.
– Даже так? – Я озадаченно хмыкнул. – Ну… время позднее, пора подумать о ночлеге. Порекомендуете хорошую гостиницу?
