Тут Эйнар сказал:
– Погоди пить, Торир. Прочти нам сначала стишки, которые ты сочинил. Иначе, боюсь, мы их сегодня не услышим.
Многие за столами засмеялись. А Эйнар добавил: – Или услышим, но ни одного слова не разберем.
Тут уже все засмеялись, даже Хельги. Не смеялся лишь Ингвар. Рог у Торира отобрали и он прочел такую вису:
Скатерть с разводами вынул наш Эйнар,
Тонкою тканью велел он стол свой накрыть.
Полные блюда были нам поданы,
Посеребренные, – стол весь заставлен —
Мясом оленя и вепрем вареным.
Чаши с вином серебром все горели.
Пили, болтали, час поздний настал.
Виса многим понравилась, и некоторые за столами даже стали предлагать освободить Торира от рога опоздания; пусть он еще стихи почитает в застолье.
Но Эйнар сидел, сморщив лицо, как будто ему дали съесть что-то кислое.
И Торир воскликнул:
– Не понимаю, почему ты морщишься, Эйнар! Я специально для тебя в эти стихи ни одного кеннинга не вставил.
– Кеннингов здесь действительно нет, – согласился с ним Эйнар. – Но где-то я уже слышал эти стихи. Там вместо мяса оленя и вепря вареного говорилось «мясом и салом и птицею жареной», а все остальное почти то же, как у тебя.
– Нигде ты их не мог слышать! – воскликнул Торир Кеннинг и обиженно добавил: – Я их только что сочинил.
Эйнар перестал морщиться и сказал:
– Ну тогда выпей за свое здоровье, раз ты такой молодец.
Эйнар взмахнул рукой, и Ториру снова подали кубок.
Он его долго пил, а когда сел за стол, глаза у скальда были уже мутными.
После этого перед хевдингами поставили три чаши, и Эйнар предложил Ингвару выбрать ту, из которой он хочет пить. Ингвар не глядя выбрал серебряную чашу с выпуклыми боками и затейливым орнаментом по краям. Хельги, который вторым выбирал, взял себе стеклянный кубок с зелеными разводами. Эйнару досталась чаша на ножке; сама чаша была оправлена в серебро, а ножка у нее была позолочена. Все три чаши принадлежали Эйнару. Это были очень дорогие чаши.
Другим верингам, которые сидели за главным столом, тоже раздали чаши. Они были намного дешевле тех, из которых пили хевдинги. И такие же чаши расставили перед столовыми командами, из которых, как уже говорилось, ближе к восточной стене сидели люди Эйнара, ближе к западной – люди Хельги, а в центре расположились Ингваровы дружинники.
Эйнарова столовая команда была самой малочисленной, потому что финны, которые входили в его дружину, за стол не садились, а обслуживали пирующих: разливали пиво, подавали еду, подносили чашу с водой и полотенце, когда кто-то хотел вымыть руки. Так было заведено у Эйнара, и финны среди его дружинников были людьми как бы второго сорта, если не третьего, потому что на первое место Эйнар всегда ставил своих берсерков. Логи, понятное дело, в этот счет не шел и всегда находился рядом с Эйнаром. Это, однако, не исключало Эйнаровых финнов из числа верингов, и по обету и перед богами все они были побратимами других дружинников, а также Хельги, Ингвара и самого Эйнара-хевдинга. Всеми финнами руководил Матти Сутулый. Главным виночерпием был Флоки Олень. Подачей еды заправлял Арви Козел. А водой и утиральниками ведал Вели Заячья Губа. У каждого из них на подмогу было по два финна-дружинника.
За главным столом ели вепря, столовым командам подали оленя и всем желающим предлагали рыбную похлебку, на главном столе – в лощеных финских сосудах, на других столах – в деревянных мисках. На главном столе похлебку ели костяными ложками, на трех остальных столах – деревянными. На главном столе мясо лежало на большом серебряном блюде и оттуда его можно было взять и положить к себе на медную тарелку. У хевдингов тарелки были посеребренные. На других же столах мясо брали с подноса и держали в руках, а кости клали на стол.
Эйнар подозвал Матти Сутулого и велел принести еще одну миску. В ней лежали какие-то мелкие черно-серые шарики.
– Этого вы никогда не ели. Попробуйте, – сказал Эйнар.
– Что это? – спросил сидевший напротив Адульф Франк.
– Это то, что любят есть люди, до которых мне удалось добраться, – ответил Эйнар.
Арни Гаут, также сидевший напротив, зачерпнул ложкой несколько шариков, попробовал и сказал:
– Это икра тех рыб, которые водятся в Итиле и в Арабском море.
– Я слышал об этой еде, но действительно ни разу не пробовал, – сказал Арни.
– Тебе понравилось? – спросил Эйнар.
Арни пожал плечами, и тут сразу несколько ложек потянулось к диковинному кушанью.
А Хельги спросил:
– Когда ты нам расскажешь о своем плавании?
– Сперва ты расскажи об отлове. Ты, мне сказали, успел поохотиться не только среди словен, но и у финнов.
– Да, мне есть что вам рассказать. И если ты просишь…
Но тут подал голос Ингвар, который сказал:
– Эйнар уже начал рассказывать. Пусть продолжает. Несколько человек за главным столом согласно кивнули. А Эйнар усмехнулся и сказал:
– Раз годи велит, придется рассказывать.
И стал описывать свое путешествие.
Так пили встречу трех кораблей в Тролльнесе, на Ванаватне.
Глава пятнадцатая
Тистель-Мистель-Кистель
Как сгоряча подумалось Профессору, когда он выходил из беседки, так и вышло: на рыбалку не поехали, и все пошли.
Драйвер объявил, что из-за сильного ветра от послеобеденной рыбалки на озере придется отказаться. Объявил хотя и грустно, но твердо и решительно.
Телеведущий ласково улыбнулся и заявил, что в таком случае он, пожалуй, порыбачит на соседней речке. Речка эта впадала в озеро метрах в ста от базы, Трулль ее еще утром приметил, она показалась ему, как он выразился, «симпатяшкой», и теперь собрался ее «прокидать».
– Успеешь, Сань! – еще решительнее возразил Драйвер. – Да и не по кайфу ее прокидывать – лысая речушка. У меня к вам другое предложение. В полукилометре отсюда – интересное место. Бесов Нос называется. А местные прозвали его Е… – Драйвер осекся, испуганно стрельнув глазами в сторону Профессора. – Ну, в общем, предлагаю совершить туда, это самое, экскурсию. Тебе и Профессору.
– Какого ебеса мы там забыли? – спросил Ведущий.
– Очень известное место! – укоризненно ответил Петрович. – Люди туда приезжают из Приозерска, из Питера, даже из Москвы. На озеро красивый вид открывается. Надо сходить, Сань.
– Я лучше со спиннингом поброжу, – объявил Трулль и добавил: – Запомни, Петрович, не бывает, как ты выразился, лысых речек – бывают лысые рыболовы.
– Так и знал, что откажется! – огорченно выдохнул Драйвер и с надеждой посмотрел на Сенявина: – Но вы-то, профессор, ученый человек. Должны были слышать про нашу, так сказать, достопримечательность. По-научному она называется петроглифы… Давайте хотя бы вы со мной сходите. Вы ведь у нас в первый раз?
