– Ты дал мне то, чем мы, женщины, считаем очень важным обладать, а именно хороший цвет лица.
Асбьерн тяжело переживал свой поступок и купил жене вдвое больше украшений, чем она просила.
Теперь же, узнав об удаче Эйнара, Асгерд сшила рубашку с глубоким вырезом и преподнесла ее Асбьерну.
– Это женская рубашка, – сказал Асбьерн. – И вырез у нее такой, что, если я стану носить ее, тебе будет достаточно объявить о разводе со мной. Ты этого добиваешься?
– Не все ли равно, что ты носишь, – ответила Асгерд. – Твой новый арендатор одет намного скромнее тебя. Но ему сопутствует удача, потому что он, в отличие от тебя, настоящий мужчина.
Тут Асбьерн снова вспылил и ударил жену по лицу так, что потекла кровь.
– Второй раз ударил. И на этот раз для моего лица неудачно, – сказала Асгерд.
На следующий день Асгерд пришла к Эйнару и говорит:
– Я назвала тебя настоящим мужчиной и за это муж мне разбил лицо. Видишь?
– Как тут не увидеть, – соглашается Эйнар.
– Лицом я пока нехороша, – продолжает Асгерд, – но тело у меня белое и молодое. Не хочешь меня утешить?
Эйнар отвечает ей висой:
Черен ворон Хугин,
Но он ворон Грима
И несет удачу.
Белый лебедь Скегуль
Видом лишь прекрасен,
Нить нам обрывает.
Асгерд стихи не понравились. Она нахмурилась и сказала:
– Я из-за тебя пострадала. Неужели за меня не заступишься?
– Кто ты мне такая, чтобы за тебя заступаться? Разбирайся сама со своим мужем, – сказала Эйнар.
– Не ожидала я такого ответа, – сказала Асгерд и ушла.
XXXV
Дела у Эйнара шли хорошо, и летом он решил строить себе дом, небольшой, но прочный и удобный.
Он только начал строительство, когда пришел Асбьерн и так повел речь.
– Зря ты это затеял, – сказал Асбьерн. – Я не буду продлевать с тобой аренду. Нехорошие про тебя ходят слухи. Говорят, ты кого-то убил.
– Ты меня с кем-то спутал, – сказал Эйнар.
– Нет. Больно уж ты приметный. Не хочется мне из-за тебя рисковать.
Эйнар нахмурился и ответил:
– Срок аренды еще не истек.
– Не истек, – согласился Асбьерн. – Но я счел своим долгом заранее предупредить тебя, чтобы ты успел распорядиться своим стадом. Потому что, если ко мне придут, я не стану нарушать закон и тебя покрывать.
На следующий день к Эйнару пришла Асгерд и сказала:
– Как только про тебя поползли слухи, мой муж хотел сразу тебя схватить, а твой скот присвоить себе. Но я его припугнула, сказав, что если он так с тобой обойдется, я уйду от него и заберу нашего сына.
Эйнар молчал. И Асгерд прибавила:
– Похоже, ты был неправ, когда не захотел за меня заступиться.
– Чего ты хочешь? – спросил Эйнар.
– Дело, Эйнар, такое ясное, что едва ли стоит раздумывать, – сказала Асгерд.
После этой беседы Эйнар перестал строить дом, а скот начал распродавать по соседям. Люди охотно у него покупали. Все смотрели приветливо. И Эйнар все меньше верил в то, что в Винге стало известно про его похождения в Агдире и Рогаланде. Он перестал торговать скотом и собирался съездить в Ирьяр, чтобы расспросить людей и изучить обстановку.
Но тут к нему снова пришла Асгерд и сообщила:
– Завтра утром Асбьерн поедет на дальний выгон. Он поедет один. Слуги уже уехали.
– Теперь я понимаю, за что Асбьерн тебя ударил, – сказал Эйнар.
– Главное, чтобы ты понимал, что лучшего случая не будет, – сказала Асгерд. – Сам посуди: нынешняя зима принесла нам немало убытков, сельдь в это лето прошла мимо. А тут он и за тебя деньги получит, и скот ты еще не весь продал. Боюсь, не удержится Асбьерн. Он жадный.
XXXVI
На следующий день рано утром Эйнар вышел на дорогу, ведущую на выгон, сел на камень и стал дожидаться Асбьерна. Убивать его он не собирался. Он и меч привесил не к поясу, а сзади, на спину, откуда его труднее достать.
Через некоторое время явился Асбьерн. Асгерд не обманула, он был в одиночестве. В руке он держал копье, на поясе у него висел длинный северный меч.
Помахивая руками и тем самым показывая, что в них нет никакого оружия, Эйнар двинулся ему навстречу и сказал:
– Хочу предупредить тебя, Асбьерн. Твоя жена требует, чтобы я убил тебя. Думается мне…
Асбьерн не дал ему договорить.
– Ну, это тебе не удастся, злодей! – крикнул Асбьерн и хотел ударить Эйнара копьем, но тот подпрыгнул, расставив ноги, так что копье воткнулось в землю, а Эйнар прыгнул на древко и сломал его.
– Погоди! – крикнул Эйнар. – Давай разберемся.
– Я так и разбираюсь с убийцами, – ответил Асбьерн, выхватил из-за пояса меч и попытался ударить им Эйнара по ноге. Тот отдернул ногу и повернулся на пятке, так что Асбьерн промахнулся. Концом своего меча он, однако, порвал Эйнару штанину и до крови поцарапал левую ногу. После этого он снова хотел ударить Эйнара, на этот раз по шее. Но Эйнар успел достать свой меч, встретил удар ударом, меч Асбьерна отскочил, а Эйнар не стал больше испытывать судьбу, взмахнул мечом и рассек Асбьерну голову до самых плеч.
Вернувшись в Винге, Эйнар разыскал Асгерд. Она сидела за пряжей в своей горнице. Глянув на Эйнара, Асгерд спросила:
– Какое теперь время дня?
Эйнар ответил, что уже полдень. Тогда Асгерд ска зала:
– Большие дела мы совершили: я успела напрясть пряжи на двенадцать локтей сукна, а ты, похоже, отучил Асбьерна бить меня по лицу.
Они помолчали. И Эйнар спросил:
– Это ты сказала мужу, что меня ищут за убийство?
Не отрываясь от работы, Асгерд ответила:
– Какая разница?
Еще помолчали. И Эйнар снова спросил:
– Ты это придумала?
Не глядя на него, Асгерд ответила:
– У тебя такая черная борода, что и придумывать не надо.
Опять помолчали.
– До сих пор у меня перед глазами стоял только один покойник, – сказал Эйнар и тяжело вздохнул.
Тут Асгерд наконец посмотрела на него и, улыбнувшись, ответила:
– Спи спокойно. Уж я-то знаю, как решить это дело.
Когда Эйнар шел к себе на луг, лицо у него было багровым, как кровь.
XXXVII
Ночью Эйнару приснилось:
