Но зато она ее почувствовала. И теперь гадала, почему не чувствовала раньше.
— Готова, девочка? — спросила Джинарт. Она была завернута в грязную шаль, которая как будто была готова тронуться в путь сама по себе. Неплохая маскировка.
— Почему вы мне не сказали? — спросила Этейн.
— Чего не сказала? — не поняла Джинарт.
— Я, может, и не идеальный падаван, но вполне могу почувствовать другого джедая. Я хочу знать почему.
— Ошибаешься. Я вовсе не джедай. Но мы с тобой на одной стороне.
Джинарт пошарила вокруг и нашла буханку хлеба, которую Этейн не доела. Она сунула хлеб под шаль.
— Это не объяснение, — сказала девушка и вышла следом за ней на улицу. Гданов не было видно. Если эта женщина владела Силой и при этом не была джедаем, следовало выяснить, что происходит. — Мне нужно знать, кто вы такая.
— Нет, не нужно.
— Почем мне знать, что вы не из тех, кто перешел на темную сторону?
Джинарт вдруг остановилась и развернулась с удивительной для старой женщины прытью. И спина ее тоже казалась прямее обычного.
— Я сама решаю, когда меня можно засечь, а когда нельзя. Учитывая же твою сноровку, из нас двоих больше всего рискую как раз я. А теперь тихо.
Это был не совсем тот ответ, на какой рассчитывала Этейн. Девушка чувствовала в старухе то же авторитетное спокойствие, что и в присутствии Фулье, но только аура учителя пульсировала, колеблясь между пиками и провалами, тогда как Джинарт излучала непоколебимую уверенность.
Она была олицетворением твердости. Этейн ей завидовала.
Джинарт повела девушку в лес, который огибал Имбраани с восточной стороны. Она шагала очень быстро, и Этейн решила на время воздержаться от расспросов. То и дело старуха отклонялась от прямой. «Осторожно, норы», — говорила она, и Этейн обходила стороной дыры и впадины в земле, свидетельствовавшие о том, что внизу обитают колонии гданов.
Спустя полчаса они наконец остановились, описав дугу, которая привела их к северу от реки Браан. На самом деле это была не речка, а скорее большой ручей. Джинарт замерла неподвижно, глядя на воду, но словно не видя ее. Вдруг она дернула головой и устремила взгляд на запад, затем сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Иди против течения, — сказала старуха. — Следуй вдоль берега и смотри в оба. Твой солдат все еще здесь, и ему нужны твои планы.
— Солдат. Один, что ли?
— Именно это я и сказала. Ступай. Долго он здесь сидеть не будет.
— Значит, не группа. Даже не несколько.
— Именно так. Есть и другие, но они немного дальше отсюда. Теперь иди.
— С чего вы взяли, что у меня есть какие-то планы?
— Если бы их не было, я не стала бы рисковать, чтобы устроить эту встречу, — ответила Джинарт. — Теперь мне надо заняться другими делами. Когда отыщешь своего солдата, я попробую убедить Бирхана спрятать его на какое-то время. Ему нужно где-то укрыться. Давай шевелись. Он здесь не задержится.
И Джинарт зашагала обратно в сторону городка, оглянувшись лишь раз. Этейн достала световой меч и попробовала прощупать Силой, что там к западу вдоль речки. Когда она оглянулась назад, старухи нигде не было видно. Вокруг слышался шорох маленьких когтистых лапок. Джинарт как-то воздействовала на гданов, заставляя держаться на расстоянии, но с ее уходом это воздействие прекратилось. Девушка несколько раз пнула ногой наудачу, надеясь, что сапоги достаточно крепкие.
Если вернуться на ферму, положение ее никак не изменится и она ни на шаг не приблизится к тому, чтобы передать информацию. Надо было идти вперед, иного выбора не оставалось.
Берег местами порос густым кустарником, и Этейн заходила прямо в воду, зная, что речка неглубокая. От осознания этого брести в мокрых сапогах было нисколько не приятнее. Но это был надежный путь, и к тому же в воде гданы не пытались попробовать ее на зуб.
Они остерегались Джинарт. Этейн было невдомек, почему Сила не препятствовала хищникам преследовать ее саму. Как будто требовалось лишнее подтверждение того, что по части использования Силы она была не ахти каким джедаем. Ей нужно было научиться сосредотачиваться. Обрести то нераздельное чувство цели и смирения, которое так долго ускользало от нее.
Хотя до овладения искусством использования Силы ей было еще далеко, Этейн могла видеть и чувствовать, что творится за пределами поля зрения. Она ощущала вокруг разную ночную живность, чувствовала даже маленьких тростниковых угрей, которые уползали с дороги, лишь на секунду касаясь сапог.
Внезапно ее разум наткнулся на нечто такое, чего она никак не ожидала встретить в гуще имбраанского леса.
«Ребенок».
Где-то неподалеку определенно был ребенок. Какой-то странный, но явно маленький и одинокий. Этейн не могла представить, чтобы кто-то из поселенцев отпустил ребенка ночью в лес, полный гданов.
«Не обращай внимания. Это не твои заботы».
Но ребенок! И он явно не боялся. Был возбужден — да, но не напуган, как любой нормальный ребенок, заблудившийся ночью в лесу.
Неожиданно что-то коснулось ее лба. Этейн рефлекторно подняла руку, словно отгоняя насекомое, но его не было. Хотя она продолжала что-то чувствовать аккурат между бровями.
На мгновение загадочное нечто переместилось на туловище, точно по центру грудной клетки, а потом вернулось на лоб. И вдруг ее ослепил ударивший из темноты луч света — такой яркий, что глазам было больно.
Терять было нечего. Этейн выхватила меч, приготовившись умереть, если ничего другого не остается. Видеть противника было не обязательно.
Послышалось тихое «Ага!». Свет погас. Этейн по-прежнему чувствовала перед собой ребенка.
— Простите, мэм, — произнес мужской голос. — Я вас не узнал.
И все равно она улавливала только присутствие ребенка — так близко, что он явно был рядом с мужчиной, которого девушка почему-то не чувствовала вообще.
В глазах продолжали танцевать красные пятна. Этейн твердо держала меч перед собой. Когда зрение восстановилось, она сразу узнала того, кто стоял перед ней. И поняла, что Джинарт ее предала.
Вероятно, она предала и Фулье.
Этейн увидела характерный мандалорский шлем Геза Хокана.
Зловещий Т-образный визор сообщил ей все, что требовалось знать. Этейн подняла меч. Обе руки мандалорца покоились на винтовке. Возможно, ребенок — невидимый ребенок — был фантомом, который сотворила Джинарт, чтобы отвлечь ее.
— Мэм? Уберите оружие, мэм…
— Хокан, это тебе за мастера Фулье, — прошипела Этейн и ударила с размаху.
Хокан отскочил с поразительной прытью. Голос его показался девушке незнакомым: моложе и почти без акцента. Мандалорец даже не поднял винтовку. Он играл с ней. Этейн развернулась на пятке и чуть не отхватила ему руку. Ярость сдавила ей горло. Она рубанула снова, но меч лишь рассек воздух.
