Кавокса она нашла в одной из темных комнат. Он сидел за старым столом, на котором стояла ваза, полная голубых роз. По всей комнате разносился прекрасный весенний запах.
Лежащий в углу пес залаял, увидев девушку. Стражник вздрогнул и опрокинул чернильницу, вылив тушь на стол.
– Кавокс.
Мужчина выглядел так, словно увидел призрак и не знал теперь, где спрятаться. Повернул лицо, чтобы Эллен сумела его увидеть.
– Я тебя искала, – она приблизилась, встав над его плечом. – Ты пишешь?
Кавокс попытался неловко спрятать бумажку, но Эллен поймала его за руку. Он отдернул ее, словно обжегшись, а девушка дотянулась до листка. С удивлением прошлась взглядом по тексту.
– Это баллада.
Установилась тишина, в которой было слышно только дыхание пса.
– Да, – сказал наконец Кавокс.
– И она обо мне. О нас.
– Да.
Эллен молчала, раздумывая, что сказать.
– Кавокс, кто ты на самом деле? Откуда ты тут взялся?
Пес приблизился к стражнику, положил морду на его колени. Мужчина долго молчал, потом сказал:
– Я служил одному чародею, пока меня не нашел Этайн. Я спас принца, а он взамен дал мне эту жизнь. В этом нет тайны.
Пес прикрыл глаза, млея от движения руки по его голове.
Эллен сморщила брови. Чего-то не понимала.
– Но если ты служил у чародея… – она замолчала, но стражник понял и прервал ее.
– Это был несчастный случай. Он пострадал так же сильно, как и я.
Пес заскулил, и Эллен посмотрела в янтарные глаза животного.
– Понимаю, – ответила тихо и отложила листок с балладой на запыленный стол. Потом накрыла его голубой розой. Рука стражника невольно сжалась в кулак.
– Я не могу ее принять, Кавокс. Не сумею… ответить взаимностью.
– Понимаю.
– Кавокс?
Стражник потихоньку повернулся в ее сторону, показывая искалеченное лицо. В полумраке шрамы, уродовавшие кожу, выглядели еще жутче, но Эллен даже не дрогнула.
– Я вижу, что опухоль уже сошла. Не болит?
– Это ничего. Нормально.
Стражник печально улыбнулся.
XI
На свадьбу, кроме ожидавшихся гостей, съехалось немало непрошеных. Все вместе они обсели лавки в ожидании дармовой еды. Но непрошеных было легко опознать по тому, с каким интересом они разглядывали потолочный рисунок, полный бюстов: как статичных, так и замерших в движении. Король, будучи в благодушном настроении, махнул на это рукой.
– Мои дорогие! – произнес. – Мы тут, чтобы утешаться и радоваться! Радуемся же свадьбе моего сына и принцессы Ша, ибо благодаря сему перемирию рыбаки Цидариса всегда смогут спать спокойно!
Толпа заорала и выпила тост.
– Простецы и хамы – вот наши зрители, – Лютик был явно недоволен праздником. Крутил носом, свысока поглядывал на орущую толпу. – Вальдо наверняка понравится.
Везде стояли стражники в красных туниках, но, хотя Эллен внимательно осматривалась, Кавокса не заметила.
– Да ладно тебе, Лютик.
– Нет, правда. Хотя мне и кажется, что эта публика, несмотря на заверения короля, охотно послушает балладу о «всяком таком, что подмахивает, мол». По крайней мере я подставляться не хочу. Не выйду – и все тут.
– Лютик.
– Ты меня не заставишь, хотя бы и предлагала в награду половину своей постели.
– Лютик.
– Ну, что? – фыркнул поэт раздраженно.
– Не хочу тебя заставлять. Я выйду.
Эллен встала, прежде чем трубадур успел хоть как-то прокомментировать ее декларацию. Она подняла лютню и направилась к помосту. Некоторое время смотрела на людей, а потом запела.
Неужели Ша, которая в белом платье казалась еще бледнее, чем обычно, плакала, сжимая пальцы на брачном кольце? Или ей лишь казалось, что где-то в углу появился скрытый в тени стражник, а у его ног сел вслушивающийся в мелодию пес?
Голос Эллен взлетал и опадал, грудь дрожала от звуков, а тонкие пальцы легонько перебирали струны. Она пела о двоих людях и их безответных чувствах. О том, как они искали блага в ожидаемых страданиях. О том, что видели и понимали больше, чем кто-либо другой. Она пела о них и об их избранницах.
О том, как непросто порой решиться на хоть немного жертвенности.
Когда баллада шла к финалу, вдруг дверь зала отворилась со стуком, и незаконченная нота повисла в воздухе.
– Кракен! Король, кракен уничтожил все суда! Вся флотилия пропала!
Владыка вскочил, опрокидывая стул.
– Как это? Как это?! – заорал, обводя яростным взглядом зал. Толпа задрожала, послышались нервные шепотки. Вдруг взгляд короля остановился на испуганной Ша. Матен, словно разъяренный бык, бросился в ее сторону.
– Ты обманула нас, ведьма! Солгала, чтобы дорваться до власти! Мерзавка! – король дергал за платье принцессы. Девушка только качала головой, а из глаз ее капали слезы. Матен поднял обезумевший взгляд. – Взять ее! Взять ее и бросить в глубочайшие подземелья!
– Отец… – неуверенно начал Этайн.
– Молчать! Стража, взять ее!
Эллен встала и, незамеченная в поднявшемся хаосе, спокойно приблизилась к трону.
– Нет, – сказала.
– Что-что? – рявкнул король.
Лютик, предчувствуя проблемы, мгновенно оказался рядом с поэтессой.
– Тебе жить надоело? – прошептал, хватая ее за локоть и пытаясь оттянуть. – Ты ведь приказывала мне молчать и сидеть, попивая вино. Эллен, что ты делаешь?
– То, что необходимо, – ответила она громко.
– Ах, так? – король схватился за толстые бока. – Прошу, места в камере наверняка хватит для вас всех. Прочь с глаз моих, виршеплеты!
Нигде не было видно пса и его опекуна. Стражники в красных туниках колебались, но потом подхватили все еще плачущую Ша, а потом Эллен и вырывающегося Лютика.
– Прошу прощения, но я не имею с этим ничего общего! Эй, эй, не так сильно! Господа! Отпусти-и-ите меня-а-а! – голос Лютика достиг высоких тонов, когда стражники подняли его в воздух. Гости принялись расходиться, свадьба закончилась, и даже самым непрошеным из них было неловко развлекаться без невесты.
Этайн долго смотрел в молчании на Ша, пока жена его не исчезла с глаз.
XII
– Прекрасно, Эллен, просто прекрасно. Я рад, что все пошло так, чтобы я мог исследовать подземелья Цидариса. Тут вроде бы держат все эти прекрасные вина. Ты какие-то видишь? Нет? А знаешь, почему? Я тебе скажу! Ты не видишь их, потому что мы сидим, запертые в камере! Зараза, да весь мой гонорар пропал, а я даже не наелся, потому что ты решила заступиться за какую-то там морскую принцессу, разрушив королевскую свадьбу. Просто превосходно! Что меня подбило к тебе подойти? Ох! – Лютик сорвал с головы шляпу и в сердцах бросил ее на пол. Перо перекривилось, печально повиснув под углом.
