«Ты права, Гудрун! — согласилась с ней совсем дурная Клизман, и решилась: — Jetzt marschiere ich zum Schnauzer (а сейчас я марширую — иду к Шнауцеру)! Он меня не сможет уволить, возьму больничный лист и буду сидеть целый год дома! Скажу, пусть и мне сделает хорошее предложение, как Кокиш! Посмотрим, что он мне предложит! Ну, всё! Я пошла, пошла!». «Иди, иди! — от всей души поддержала её Гудрун. — Правильно! Иди, иди! Пошла, пошла! Не бойся!».
«Ну что, давайте, продолжим конференцию! Клизман, видать, уже не будет у нас работать! Давайте теперь о деле! — предложила Гудрун, как новый самозваный главврач. — Кто хочет выступить?». «Гудрун, ты молодец! Ты так хорошо выглядишь! — обняла её с неподдельной любовью Мина после конференции в коридоре. Даже глаза увлажнились у Мины от умиления. — Можно, Гудрун, к тебе на минутку?» — прошмыгнула Мина в кабинет к Гудрун.
«Ну, что коллектив?» — спросила жена по возвращении «мужа Алекса» в бюро. — «Клизман “тёп, тёп, тёп” к Пете! Пусбас метит в «бегемотихен-принцесхен»! Мина ей “чмокать зад” пошла». — «Ну, ясно, а что хочет Клизман?». — «Ну, как в рекламе русских немцев: — Тёп, тёп, тёп в Парагвай — там жизнь малина! Покупайте у нас — “там, на луне” землю и тёп, тёп, тёп туда! А нам ваши денежки оставьте! — Вот и Пусбас отправила Клизман в Парагвай, то бишь к Шнауцеру Пете, обругать его, потребовать у него статус Кокиш для себя! А он её — “голубушку”: — Шмяк, шмяк, хлоп, хлоп, хлоп, а “бегемотихен-принцесхен” будет вау, вау — главным врачом!». «Этого нельзя допустить!» — согласилась жена. «Постараемся, — согласился и я, — давай больных сюда! Что у них интересного происходит?».
«Зигер», — тихо прошептала вчерашняя, вновь поступившая пациентка: лицо в синяках, кровоподтёках, и такие же на руках, ногах, и всё тело к тому же болит». «Не вяжется это с вашей фамилией — Зигер (победитель)», — сочувственно произнёс я. «Да», — кисло согласилась Зигер. — «Что случилось?». — «Сын избил». — «Как сын избил!». — «Хотел убить, но мне дико повезло». «Ой, как повезло!» — неуместно пошутил я. — «Он пригласил меня к себе домой, достал бейсбольную биту и принялся меня обрабатывать по лицу, голове, по всему телу, приговаривая: — Наконец, ведьма я тебя прикончу, чтобы ты мне козни не творила! Чтобы ты злыми силами не управляла! — Спасло то, что я сумела выскочить на улицу, соседей позвать на помощь». «Он психически больной?» — понял я. — «Да». — «Где сейчас?». — «В психбольнице». — «Его выпустят?». — «Боюсь этого». — «Уже пытался вас убить?». — «Это третий раз». — «Почему пошли к нему и в этот раз?». — «Сын ведь, поверила, сказал — поговорить хочет о важном». — «Ещё пойдёте?». — «Нет, больше не пойду». — «А те разы почему его выпустили из психбольницы?!». — «Решили, что больше не опасен».
«Как тебе нравится немецкая психиатрия и законы?» — поинтересовалась у меня жена, уже в другой комнате, пока фрау Зигер лежала с иглами, чтобы боли снять. А гипноз решил не делать — сына с битой может в трансе увидеть. «Очень не нравится мне немецкая психиатрия и их законы! — согласился я с женой. — Но и русская психиатрия и русские законы по другой — обратной причине тоже не нравятся!».
«Остальных больных я приму, а ты: тёп, тёп, тёп к Пете! Он тебя зовёт!» — объявила жена. — «Ну что, Алекс, как тебе нравится Кокиш?». — «Что ещё случилось, Петя?». — «Эта паразитка — сволочь, всё рассказала Клизман: про моё с ней соглашение, что я ей деньги буду платить целый год! Всё рассказала, и Клизман пришла ко мне — то же самое требовать!». — «Пусть для тебя тогда то же самое делает, что и Кокиш!». — «Ты что, Алекс, кому она нужна! Я её выгнал! Она, конечно, возьмёт больничный лист, я это понимаю, и будет вонять дома! Но я ей покажу, я тебе обещаю, она будет у меня пятый угол искать! Я буду каждый день приходить в её кабинет и её оскорблять! Я буду её унижать, я её уничтожу!». — «Так она ведь дома будет сидеть!». — «В том-то и дело, Алекс, я мало, что могу сделать! Кокиш во всём виновата, но зачем она так поступила, как ты думаешь, Алекс? А, Алекс, ты ведь умный человек? Я тебя слушаю, и всё делаю, как ты советуешь — я Фресснапф, например, выгнал!». — «Это ведь не я советовал». — «Всё равно выгнал! Я хочу теперь только мужчин иметь! Понял, Алекс? Все беды были у нас от баб! Вместо Фресснапф, т. е. вместо Кокиш, у нас теперь будет мужчина! Нашёл одного — очень опытный, он и меня в моё отсутствие заменит! А сам я буду редко здесь появляться. Он будет экономистом у нас — моей прокурой! И тебя я с ним познакомлю! Велел ему с тобой больше советоваться! Он и тебе, уверен, понравится!». «Хорошо, тогда он и моей прокурой будет!» — весело согласился я. «Да, зайдите!» — ответил Петя на стук в дверь, не обратив внимания на мой юмор. «Херр Дегенколб к вам!» — объявила регистраторша. «Очень хорошо, пусть войдёт! Это он!» — обрадовался Петя, и меня решил порадовать.
Вошла гордость Пети! Действительно, хороший — около или больше двух метров длиной, зато головка с кокосовый орех, волосы от бровей растут, фигура глиста, точнее — бычий цепень. «Познакомьтесь! — предложил Петя и добавил: — Ну, хорошо, Алекс, мы с тобой сегодня ещё увидимся», — что можно было понять как: «ты уже не нужен, не все секреты для тебя, а только тайны от Кокиш».
«Кто этот высокий, представительный мужчина?» — поджидала меня в моём кабинете Мина. — «Теперешняя Кокиш!». — «Как Кокиш?! Она ведь ушла!». — «А этот — представительный, теперь Кокиш у нас! Телепортация произошла!». — «Он что, вместо Кокиш?». — «Не вместо, а он — она и есть! Транссексуализационная трансформация произошла!». «Очень симпатичный, приятный мужчина! — согласилась Мина. — Как он вам?». «Тоже очень понравилась — понравился!» — согласился и я. — «А, что ещё сказал хер Шнауцер?». — «Нас ждёт перестройка, да и ускорение тоже!». — «Правильно, я шефа вполне могу понять! Держите меня, пожалуйста, в курсе новостей! А вы уже видели нового главврача?». — «Нет». — «Как, нет! — изумилась Мина. — А шеф, что не сказал?!». — «Нет, а вам сказал?». — «Нет, мне регистраторша всё рассказывает. Она всё видит и знает! Он, такой маленький, щупленький и фамилия — Цаплик у него!». — «Да вы что! Прямо так — Цап-лик?!». — «Да, он чех. Пусбас, вроде, его тоже уже видела. Он ей очень не понравился, говорит, на Гитлера похож!». — «Так это же хорошо, она будет его помощницей!». — «Нет, нет, он ей очень не понравился! Ой, как интересно всё! Я вся в нетерпении! Побегу, потом увидимся!».
«Фрау Кудра к нам», — порадовала на закуску жена. — «Доктор, вы пророк! Я послала нового подальше, сказала ему: — Feierabend (конец рабочего дня)! — Гуляй, Вася!» — по-русски, для себя, перевёл я. — «Он не для меня оказался, буду заниматься только собой, как вы советовали. Вчера была на танцах!». — «С другим познакомились?». «Нет, что вы, больше не надо!». «Зарекалась свинья говно не жрать!» — закончила по-русски жена. «Что вы сказали?» — не поняла Кудра. — «Она сказала, что вы правильно объявили: конец рабочего дня, а это по-русски означает — доброе утро для следующего дня! Это русская народная мудрость!» — пояснил я Кудре.
«Ну что, Feierabend?». «Конечно, поехали домой!» — согласилась жена. Дома автоответчик уже мигал световым сигналом! Включил: «Это я, Силке, пожалуйста, позвоните мне, очень нужно!».
Позвоним, решили с женой, иначе позвонит тогда, когда есть будем и аппетит испортит. «Спасибо, что позвонили, Петер выгнал Клизман!». — «Я знаю». — «Я, думаю, что все уйдут за мной! Он всех выгонит, без меня всё развалится! Я это ему и сказала. А как вы думаете, доктор?». — «Он вместо вас длинного мужчину взял». — «Знаю, доктор, это я ему его нашла в своё время как своего заместителя! Думала с ним будет лучше работать, чем с Фресснапф. Очень симпатичный работник, и я уверена, что с ним я бы сработалась, но без меня он вряд ли справится. Я думала: буду мозгом, а он исполнителем! Но самое главное, с вашей помощью и с вашими советами — хорошие условия содержания для себя у шефа выторговала! Будет мне целый год платить мою зарплату! Я довольна, а джоггер оказался очень даже…, в отличие от Петера, галантный и нежный, и так обо мне заботится…! Очень хороший, не в пример Петеру! Петер, знаете, уже слаб…». — «Вы с ним тоже встречаетесь?». — «Нет, нет! Только два раза удалось ему меня… А как вы думаете, вернуться к Петеру?». — «Думаю, нет — имейте лучше двух!». — «Я, знаете, Петера тоже всё-таки люблю и не хочу его терять! Но он говорит, что не потерпит, чтобы я ещё в придачу и с джоггером была! Боюсь, что джоггер узнает про Петера и обидится». «Я же вам сказал: — С Петером — у себя дома, с джоггером — у него дома!». — «Да, да, это я поняла!». — «Разведите их пути!». — «Понятно, большое вам спасибо! Вы мудрец, я бы до этого не додумалась!». «Да — сионский!» — согласился я. — «Нужно, доктор, нам как-то обязательно встретиться — есть о чём поговорить!». «Встретимся», — согласился я. «Обязательно!» — воткнула большую фигу в трубку жена. «Чу, чу, чу!» — ответила ей Кокиш.
