«А сейчас зайдёт благодарная женщина — Кокиш!» — торжественно объявила жена. «С Петером вроде бы всё уладилось с вашей помощью», — сообщила возбуждённая Силка. «А с кем нет?» — логично поинтересовался я. — «Я, по-моему, опять влюбилась!». — «Где, и в кого?». — «Я по утрам бегаю в парке и давно одного заприметила, и он, по-видимому, меня! Вчера пристроился за мной, мы вместе бегали, пока не добежали до моего дома, и он напросился в гости». — «Сколько ему лет?». — «На два года младше Петера и ещё довольно бодрый, даже ещё бегает!». — «Понятно, раз вас догнал!». — «Он полицай!» — с гордостью добавила Кокиш. — «Тем более обязан догонять, это его работа!». — «Он очень умный и добрый!». «Представляю! Полицай, ведь!» — поддержал я Кокиш. — «Что делать?». — «Ну, что! Дружите с ним, и бегайте!». — «А что с Петером делать?». — «Убежать от него, или бегать с двумя!». — «Но я не могу спать одновременно с двумя!». — «Тогда с одним!». — «С кем?». — «А полицай женат?». — «Нет, был». — «Значит, бегайте с ним — есть шанс замуж выйти». — «Ну да, этот же не уйдёт ко мне?». — «Думаю, нет». — «Но я тогда, потеряю должность, деньги». — «Пока “нового” ещё толком не знаете — бегайте с двумя! Как говорят в России: “Не выливай грязную воду, пока чистую не найдёшь!”». — «Ну, так я не могу!». — «Будьте актрисой, не признавайтесь Петеру!». — «Он же требует от меня спать с ним, а я не могу с двумя!». — «Скажите, сегодня больны, плохо себя чувствуете — спина болит, например!». — «Точно, после вчерашней встречи с Иоганнесом, действительно, спина разболелась!». — «Тем более! Только не говорите, что это после Иоганнеса!». «Нет, этого не скажу! — пообещала Силке. — Иоганнес сегодня в гости зовёт, он только, знаете, немного импотент. Я его успокоила, чтобы не переживал, думаю, скоро будет у него получаться». — «Пришлите ко мне — подлечу». — «Спасибо, это хорошая идея». — «Я думаю, что он волнуется. Только будьте осторожнее, не попадитесь! Шнауцер второй, или уже 4-й раз не простит! Он может почувствовать ваше охлаждение к нему и может задать прямой вопрос: “Ты опять другого, или четвёртого нашла?!». Кокиш выпучила перепугано глаза и поинтересовалась: «И что ответить?!». — «Если так будете смотреть, как сейчас на меня, всё поймёт!». — «А как надо?!». — «Ну, вот так: покачайте укоризненно головой и переходите в атаку — лучший способ защиты! Скажите ему, что если он с другими каждый день изменяет, это ещё не значит, что и у вас в голове только измена!». — «Да, и еще я ему скажу, что мне нужен мужчина, который всегда рядом со мной!». — «Так не говорите, может спросить: “Что нашла уже себе такого?!”». — «И что тогда?!». — «Тогда скажите: “Да нашла, но он, к сожалению, пока не хочет быть рядом со мной!”». — «Но я ведь не знаю ещё или он не хочет! Он сказал, что хочет на мне жениться!». — «Кто сказал?!». — «Ну, Иоганнес!». — «Причём тут Иоганнес?! Мы же с вами отрабатываем сейчас защитные приёмы от ревности Петера!». — «А, правильно, ну да! И, что у него спросить?». — «Это он у вас спросит, кого вы себе нашли!». — «И что сказать?». — «Что его нашли и надеетесь, что он уйдёт от своей уродливой сестры, и к вам придёт!». — «Ой, спасибо за эти слова — я бы её убила, если б смогла! Ну, что ей надо?! Но он не уйдёт от неё! Как вы думаете?». — «А вы хотите, чтобы пришёл?». — «Не знаю, наверное, нет, с ним тяжело! А с Иоганнесом легко! Он чем-то похож на меня и очень внимательный, я сильно влюбилась! Плохо только, что он деньги даёт своему сыну, который учится, а тот, чувствуется, из него их высасывает! Я ему уже сказала, что это мне не нравится! У него, видать, много денег, он ведь полковник! А что, если я предложу Петеру только деловые отношения?!». — «Погонит!». — «Почему?!». «Погонит, и ещё с треском! И постарается вас очень сильно опустить! Можете попробовать с ним поговорить, прощупать или уйдёт к вам, но очень осторожно, тогда будете знать, что с Иоганнесом делать! В конце концов, лучше Иоганнес как муж, но без должности, чем Шнауцер с должностью, но без вас! Будете одиноки! Но повторяю: не спешите! Вы пока Иоганнеса настолько хорошо не знаете!». — «Спасибо, что бы я без вас делала!».
«Зачем ты так стараешься?!» — не выдержала жена, когда дверь за Кокиш захлопнулась. — «Как для любой нашей пациентки, не больше! И к тому же Шнауцера не переношу! Он же “под нас копает”! Мечтает вместо нас китайцев безмолвных привезти из Китая. Как мы говорили в детстве: — Я привёз тебе родная два гандона из Шанхая!». — «У тебя было очень “культурное детство”! И я от тебя эту присказку не первый раз слышу!». — «Я тоже от тебя не впервые слышу упрек в моем “культурном детстве”! Это он первый объявил нам войну, хотя я же с ним не сражаюсь! Я его игнорирую, а его любовнице как пациентке просто помогаю. Что я должен, продать ее ему?! Рассказать, что она рога ему ставит?! Не я же ей нахожу кавалеров!». «Я с тобой полностью согласна, я просто так», — задумалась жена. — «Нет, не просто так! Тебе просто противна Кокиш! Но для меня она пациентка! А для тебя она женщина! А с ним я, считай, играю в шахматы!». — «И какая фигура Кокиш?». — «Ты же сама видишь — толстая!» — «Королева?». — «Нет, конечно, тура — турка по-русски! Поехали домой или в магазин?». — «Конечно, в магазин! Кстати, забыла тебе сказать: — Завтра утром к нам придёт, ни за что не угадаешь кто!». — «И не буду гадать! Кто, говори! Что за животное придёт?». — «Это тебе решать!».
Глава 17
Прошу прочистить все мои «чакры»!
«К нам пришла зануда — социальная паразитка фрау Кремер!» — объявила жена после ухода одного из «неинтересных» больных. «Эта секретарша, которая сражалась с шефом, обвиняла его в моббинге — он её травит! На этом и заработала инвалидность в сорок лет! Энергичная, жизнерадостная, маленькая, но кусачая, как такса! — вспомнил я, и спросил вошедшую Кремер: — Что случилось фрау Кремер?». — «Инвалидности лишили, вот читайте, какое письмо получила из собеса!» — «Да, сволочи! — пришлось и мне согласиться. — Но каковы негодяи! Вот что пишут: “Можете работать полный рабочий день, и у вас нет признаков инвалидности!”» — зачитал я с серьёзным видом, боясь глянуть на жену, чтобы не рассмеяться. — «Можете помочь?». — «Как?». — «Ну, напишите мне соответствующее заключение…». — «Нет, фрау Кремер, мы же с вами в Германии, а не у меня на родине — в Советском Союзе!». От таких слов фрау Кремер передёрнуло, очевидно, представила себе, как ей было бы в Сибири, где её отец отбывал срок в плену и очень мучился! За это сообщение фрау Кремер у меня ещё несколько лет назад получила по заслугам: «Пусть скажет спасибо, что вернулся! Из немецкого плена русские не вернулись, а евреев сразу уничтожали!» — объяснил я ей разницу в уровне жестокости. Но сейчас она за помощью пришла не к своему родному батьке — немцу, а ко мне, и даже не к русскому, а ещё пострашнее, и за это фрау Кремер тоже получила в своё время от меня, хотя и мало, но по заслугам! По неосторожности и неопытности назвала евреев хитрецами. Пришлось ей объяснить: что такое хитрость, что такое зависть, и что такое неистребимый немецкий антисемитизм! И затем я ещё больше «уничтожил» фрау Кремер, сообщив, что именно сейчас перед ней этот хитрец и стоит! Но Кремер сумела тогда оправиться от удара, побежав оправляться в туалет, да ещё в спешке в служебный! И за это, но уже от секретарши «получила» и окончательно оправилась только в домашних условиях, позвонив: «Завтра прийти не могу, у меня Magen-Darm-Grippe (желудочно-кишечный грипп)» — означает: блюю и гажу! — любимая и самая частая немецкая слабость.
