Мина и жена не обманули: Мина, потому что с Бомбахом, действительно, прощались, а жена, потому что подошли как раз, когда Мина прощальные слова на плохом немецком произносила! Из Мининых глаз по щекам текли настоящие, размером с крупную горошину слёзы. Все, оказывается, потеряли большую личность, человека! И «весь мир» понёс невосполнимую утрату, а Бомбах останется навсегда в сердцах наших! И вечная память ему…! Жена вновь на меня победоносно глянула: это была почти, что речь Хрущёва в день похорон Сталина, ещё до разоблачения культа личности! Больше особых речей не было, всем было как-то жалко, и почти все слегка осиротели. Только мы с женой не проронили ни слова, а пришли просто на поминки: вкусно покушать и может даже, при случае, потанцевать! А пока что просто потягивали винцо из бокалов, а затем и вкусные пирожные отведали с фруктовым соком! Всё было вкусно и красиво — по настоящему красивые похороны! Но «мертвец» хотел ещё и страдания народа видеть — его слёзы и других предостеречь, как я его когда-то, при получении должности — повышения в «день проклятия» Кокиш, Шнауцером. Тогда я его — ещё «живого мертвеца» предостерёг, что тот, кто у Шнауцера высоко взлетает, должен проявлять осторожность перед возможным последующим падением! И даже авансом незаслуженный комплимент сделал Бомбаху, что он, в чем я уверен, способен трезво оценить ситуацию не быть эйфоричным, а лучше — бдительным. Тогда я искренне, по-дружески предупредил Бомбаха, чисто по-человечески, но Бомбах всё равно перевозбудился — «заманиакалил»! И вот он уже здесь перед эшафотом с верёвкой на шее и сейчас, видать, решил быть пророком, как и я тогда, и аппетит испортить нам, что ли? Иначе бы не сказал, чтобы я тоже был осторожен в этой клинике. «Спасибо, знаю», — согласился я с оценкой ситуации по Бомбаху. Кто как ни он знает, что обгадил. Но он переоценил своё значение для Шнауцера. Шнауцер любит поиграть в «кошки-мышки» — объявить мышку кошкой на время, на что и попался дурак Бомбах!
«Зайдите, — предложил Шнауцер после “похорон” Бомбаха, — садитесь, докторэ! Знаете, я его решил выгнать!». «Да, уже догадался», — рассмеялся я. — «Ну, как думаете, я правильно сделал?». — «Конечно!». — «Знаете, докторэ, мне Кокиш всё же дороже, а они не ладили! Он оказался не тем, на кого я рассчитывал! Но ничего, докторэ, я лучшего нашёл для Кокиш — один молодой, сорока лет, экономист, имеет опыт работы в сберкассе, энергичный, поможет Кокиш! Это я вам, докторэ, первому говорю, даже Кокиш ещё не знает! Вы ей пока не говорите, хочу для неё сюрприз сделать — обрадовать! Нужно, чтобы кто-то за ней присматривал, а она — за ним! И оба будут мне докладывать друг о друге! А, докторэ, как идея?». — «Бомбах врач, а этот — экономист! Почему?». «Докторэ, какая разница, кто присматривает за Кокиш!» — рассмеялся Шнауцер. — Ну, а вы, докторэ, не бойтесь китайцев! Я их хочу не для вас, а для себя, хочу больше заработать! Как я понял, китайская медицина — перспективная область и новая!». «Да, всего лишь 5000 лет насчитывает!» — согласился я. — «Я вам докажу, докторэ, что я прав. Вы хороший врач, а я хороший «оконом». Но эти китайцы, докторэ, к сожалению, отказались. Вернее, этот профессор хотел их очень дорого мне продать, а я хочу купить таких, чтобы их только кормить. Запущу их в одну комнату, сниму для них поблизости, и пусть живут. Питаться будут у нас в столовой с больными, и пусть работают. Вы мне приносите, докторэ, не так много евро в месяц! Теперь посчитайте, сколько буду иметь от китайцев: два китайца — это уже в 3 раза больше, чем те деньги, что приносите вы! Даже, если будут зарабатывать не больше вас, докторэ, а я хочу 10–20–30 китайцев, — у меня будет, я уже подсчитал, 600000 тысяч евро, а 50 китайцев — миллион в месяц, а это больше 10 миллионов в год! Грандиозные планы, а докторэ! А!!!». — «А где столько больных возьмёте?!». — «Больные есть, докторэ!». «И китайцы есть на каждой улице — рядом с китайским рестораном всегда есть их праксис! Утром иглы ставят — вечером уток жарят!» — дополнил я Шнауцера. — «Да вы не бойтесь, докторэ, я вас не гоню! Будете вместе с китайцами работать, они у вас еще и поучатся! Научите их еще и гипноз делать!». — «Вы разрушаете то, что я создал — китайскую медицину для больных с психосоматическими заболеваниями! И китайцы вам в этом не помогут!». — «Ладно, посмотрим, докторэ, этих я всё равно не беру, так что вы не беспокойтесь! Вы, докторэ, и так мне дорого обходитесь! Вместе с женой, получаете почти столько, сколько одна Кокиш! Кроме того, мне не нравится, честно вам скажу, что вы монополист!». «Любимая работа, как женщина — либо ты монополист на неё, либо другие!» — пояснил я Шнауцеру.
«Что вам сказал господин Шнауцер? — не пропустив меня раньше себя в мой кабинет, поинтересовалась Мина. — Вы ещё не знаете, а я знаю: Шнауцер берёт на работу господина Тухеля». — «Что за Тухель?». — «Увижу, расскажу! Побегу, у Кокиш спрошу!». «А вот и она сама! — порадовала жена. — Они нам только работать мешают!». «Доктор, он теперь другого нашёл!» — тревожно сообщила Кокиш. «Ничего страшного, мы тоже другого нашли!» — успокоил я Кокиш. «Кого?» — переспросила Кокиш. — «Хорошего банщика!». Жена вновь, укоризненно на меня посмотрела. «Думаете, он всё же не женится на мне?» — горестно спросила Кокиш. «Кто?» — спросил я. — «Ну, Шнауцер!». — «Может банщик женится?». — «Нет, доктор, он не семейный человек!». «Попробуем женить тогда Шнауцера, — успокоил я Кокиш, добавив: — Если вам надо!». — «А что нужно для этого делать, доктор?». — «Искать другого!». — «Где?». Хотелось ей по-русски ответить…, но ответил по-немецки: «Быть активной в жизни, больше везде шарить и зырить». — «А что, доктор, с этим новым делать?». — «Гнать его, если появится!». — «Как?». — «Как и Бомбаха, выгнать поганой метлой!». — «Спасибо доктор, вы мне поможете?». Экономист Тухель, по-немецки экономист — Geschaftsfuhrer, оказался долговязым с угодливой гадливой улыбочкой, прилизанный набок чубчик, причёсочка «а-ля фюрер». «Это наш лучший специалист по китайской медицине, — представил меня Шнауцер. — А это Тухель, экономист, — представил и его мне Шнауцер, встретив меня в коридоре. «Очень приятно», — согласились мы оба. «Пойдём, — подморгнув мне заговорщически, по-дружески и по-отечески обняв за плечи Тухеля, забрал его от меня Шнауцер, — я познакомлю тебя с нашей прокурой Кокиш».
«Куда он его повёл?» — на ходу в коридоре перехватила меня Мина. «Похоже, пристрелить!» — объяснил, я. «Ну, а серьёзно, куда?» — впервые поняла лёгкую иронию Мина. — «К Кокиш». «Ну, это хорошо! — обрадовалась Мина. — Пусть им будет хорошо! И херр Тухель ей поможет, видно такой благородный, интеллигентный человек. И херру Шнауцеру будет легче. Если бы вы знали, как я им добра всем желаю! Лишь бы им было хорошо, мне больше ничего не надо!». — «Догадываюсь». — «Знаете, мне всех как-то жалко». — «И об этом я догадываюсь». И как бы в доказательство сказанного, по щекам Мины обильно потекли крупные, как вишня, мокрые, настоящие слёзы! «Всё будет хорошо, — успокоил я Мину, — не плачьте».
«Ну что, работаем, наконец?!» — поинтересовалась жена. — «Обязательно! Заводи больного!». — «Нет, больную заведу — фрау Берг. Ты ей, так видать, помог, что совсем кислая сидит!». — «Доктор, спасибо». — «За что?». — «Вы оказались правы». — «Позвонили ему?». — «Нет, меня опередила подружка! Она ему сообщила, что я в больнице и просила, чтобы он меня обязательно проведал. Он позвонил и сказал, чтобы я не приставала к нему, не хочет меня видеть. Но готов встретиться ещё один раз, прийти в больницу, чтобы окончательно с этим вопросом покончить». — «И когда он придёт?» — «Он решит, а не я. Он позвонит, сообщит, когда захочет». — «Что вы ответили?». — «Я расплакалась, для меня это было шоком, не ожидала такого». — «Но зато вы теперь знаете правду, не будете страдать от ожидания. У вас сейчас, я думаю, разочарование, злость, недовольство самой собой». — «Точно, вы правы». — «У вас есть два варианта ответа: первый — ждать пока он позвонит и отказать ему в приходе, сказать уже не надо, второй — самой позвонить и то же самое сказать. Я вам советую всё же второй вариант выбрать! Ложитесь, в гипнозе будете искать выход из ситуации, ответ на вопрос “что делать?”». «Ну что, помог ей?» — засомневалась жена. — «Настолько, насколько это возможно! Она не самостоятельная личность и дура! За неё то мать разговаривает, то подружка! Не удивлюсь, если подруга с ним снюхается, слишком активная. Он её терпел, пока она здоровая была. Он негодяй, а она липучая! Ему, скорее всего, женщина, вообще, не нужна! Если женщина нужна, то имеют с одной дело, или находят себе другую, а у него никого!». — «А как же тогда — с подругой снюхается?!». — «Это я подругу охарактеризовал, она хочет! Но это не значит, что ему это надо. Я помог ей тем, что вскрыл гнойник, перевёл хроническую форму в острую, меньше будет нудить и страдать! А нам пора домой, я устал! Завтра будем только больными заниматься!».
