«Давай, следующего заводи! Кто там ждёт?». — «Сейчас услышишь и увидишь страдальца!». — «А, Бауэр, от которого жена ушла!». — «Да!». — «Заводи его!». «Как у вас?» — спросил у кислого двухметрового сорокалетнего гандболиста Бауэра. — «Плохо». — «Почему?». — «Жена уже нашла себе квартиру. Живёт с этим…». — «Как вы допустили, что ваш друг её увёл?». — «Не думал, что так получится, верил ей!». — «А ему?». — «Тоже». — «Тогда, порадуйтесь! Не можете?». — «Нет». — «Ну вот, представьте себе: кто-то украл у вас полное ведро мусора!». Бауэр помрачнел, вот-вот заплачет! Переборщил с ним, не прошла «будёновская атака» — он романтик, страдалец! Попробую зайти с другого конца: «Вот вы говорите, что друг у вас увёл жену. На самом деле нельзя ведь нормального человека — мать двоих детей, взять и увести! Увести можно козу! Даже собаку трудно увести!» — гиганта Бауэра ещё больше скрючило, как от удара слабым разрядом тока. Что такое?! Что это со мной?! Все мимо и мимо, и жена на меня вытаращила глаза, как на дурака смотрит! Нет, нужно ещё раз попробовать! Я умею обычно одним махом портить аппетит на изменщиков и помогать потерпевшим! Сейчас подумаю: как бы поаккуратнее — неженка оказался! Не хочется ему, видите ли, чтобы плохо о его проститутке отзывались! Ну, что ж, зайдем со стороны «друга»: «А вы могли бы у своего друга жену увести?». — «Нет, никогда!». — «А, если б увели, или она сама к вам бы напросилась, приняли бы такую?!». — «Нет!». — «Почему?». — «Это неприлично!». «Вот этого я не люблю! — вспомнил я советское кино: — Прилично, неприлично, а надо, как в Турции! — Но он же немец, русских фильмов не смотрит и Турцию не знает с этой стороны! А самое главное — молчит, как истукан! — и я пошёл на 3 попытку: “Самое главное, что такая жена и от вашего друга обязательно уйдёт! Как с одним проделала, так, можете мне поверить, и с другим проделает! Она и от него уйдёт!” — пошел я путем Нострадамуса». Смотрю, «истукан» слегка оживился, глаза с надеждой посмотрели: «Ах, вот оно что! Оказывается, ты окончательный мазохист! — понял я и проверил: — Если она к вам вернётся, примите?!». «Истукан», чуть было не бросился к двери её искать, аж подскочил на кушетке! — «Вот, дурак, натворил! — понял я. — Теперь будет мазохист-страдалец ждать и надеяться на её возвращение! Надо его побыстрее усыпить! Хотя, кто знает, какие картины увидит?! Скажешь про природу — увидит себя и бывшую на берегу моря! Пусть лучше просто спит и набирается жизненной энергии!».
«Можешь ещё всё исправить — спасти свой авторитет, — успокоила жена. — После него зайдёт фрау Минц, попросила её принять! Вчера пришла в клинику, никто не может ей помочь, и пациенты посоветовали обратиться к нам! Ты, сказали они, одним махом от любви избавляешь!». Ничего себе влюблённая — шестидесятилетняя фрау Минц! В отличие от немок, крашенная, без запаха пота, маникюр, губы в помаде и, что самое плохое, в прозрачных трусиках! Или из-за этого ушёл от неё муж, или поздно это всё сделала?! Оказалось, пока не ушёл от неё — пятидесятилетний зубной врач, наоборот, секса от неё требует! А у неё сейчас депрессия — ломается ещё бабушка! Но, оказывается, он в другом — подлец! Он ей перекрыл банковский счёт, т. е. — «кто не сношается, тот не ест!». «Действительно, природа многогранна: «на каждую задницу — свой мастер»! Оказывается и на такую — есть охотники! — подумал я, и спросил: — Есть его фото?». — «Есть, принесла вам четыре фото! Мне сказали, что к вам только с фотографиями нужно приходить!». «Да, действительно, отвратительная рожа! — отметил я про себя, и сказал: — Я вам его опишу, каким я его вижу, хорошо? Эгоист, собственное удовольствие у него превыше всего, дружит до тех пор, пока с вами весело, не умеет сопереживать, сочувствовать, использует людей, затем легко их выбрасывает, вспыльчивый, ворчливый, сварливый, поверхностный!». — «Да, доктор, вы всё точно описали! Пока у меня были деньги, фирма и настроение хорошее, я была нужна, а сейчас нет». — «Ну и зачем он вам такой нужен?!». — «Мы 10 лет были вместе». Чуть было не сказал: «Найдёте себе другого, лучшего! — но, взглянув на фрау Минц, передумал и промолчал на этот счет, но добавил: — Таких друзей лучше не иметь, хорошо, что это произошло сейчас!» — чуть было не сказал: «пока вы молоды!». В гипнозе укрепил и настроил старушку на положительный исход: себя стабилизировать и от других не зависеть! «Спасибо, — проснувшись, улыбнулась фрау Минц, — мне полегчало, и я его видеть больше не хочу! Он мне деньги предлагает взять, как вы думаете?». — «Думаю, берите, пока даёт, вы ему больше дали!». — «Спасибо, доктор, поставьте мне побольше сеансов в план лечения! Это мне помогло больше, чем все другие методы!». — «Вот, это человек! Не то, что молодёжь — романтики, хлюпики! Приятно с такими работать! Ты что, специально сегодня всех влюблённых пригласила? Что сегодня Валентинов день?». «На завтра тоже оставила», — обрадовала жена.
И действительно, следующий день начался с Кокиш. Позвонила рано утром: «Он очень старается, доктор!». — «Кто, Бомбах?». — «Да, новый концепт придумал». — «Не знаете, что делать! Исправляйте его! Вычёркивайте, целые абзацы перечёркивайте!». — «И что вставлять?». — «Да ничего не вставляйте, просто перечёркивайте! Он исправит, что-то другое напишет, а вы опять перечеркните! Ему скажете, что так не пойдёт, пусть додумывает, улучшает! А если он пожалуется Шнауцеру — вот этого мы и хотим, это будет хорошо! Щнауцер только порадуется, что идут бои! У Бомбаха нервы сдадут, скажет Шнауцеру: — Так больше не могу! — а Шнауцер ему скажет: — Не можете — уходите! Шнауцер будет рад вам доказать, какой он решительный, всемогущий, сильный!». — «Думаете?». — «Уверен!». — «Спасибо!».
«Что она опять хочет?!» — спросила жена нетерпеливо. — «Убрать Бомбаха! Мы этого тоже хотим!». — «Иди, теперь узнай, что хочет Шнауцер, он тебя ищет!». «Доктор, что будете пить, минеральную воду или кофе?». — «Кофе!». — «Со сливками или без?». — «Лучше — “со”»! — «Принеси доктору кофе со сливками, — позвонил Шнауцер секретарше, — а мне яблочный сок. Доктор, вы ведь знаете, что у меня разлад с Кокиш». — «Слышал, в нашем доме нет секретов». — «Что можете посоветовать? Почему Кокиш не ладит с Бомбахом?». «Это он не ладит с ней!» — поправил я Шнауцера. — «Почему?». — «Вы передали ему функции Кокиш, вот она и сражается!». «Сам не можешь, как жених у фрау Мюллер, и смотришь, как другие это делают!» — подумал я. — «Я хотел, доктор, главное, чтобы ей легче было!». «Тебе легче повозбуждаться еще при этом! — пронеслось у меня в голове, а ему сказал: — Для Кокиш клиника — её дом! Дайте ей возможность почувствовать в этом доме, как у себя. У вас есть свой дом, а у неё нет! Не передавайте Бомбаху своих прав на Кокиш!». — «Почему?». — «Вы теряете авторитет в её глазах!». — «Вы правы, доктор, я как-то не подумал об этом». — «Будьте помягче к ней! Вы с ней, как строгий отец!». — «Это умная мысль доктор!». — «У меня нет дурацких мыслей!». — «Да, поэтому я с вами и советуюсь! И потом, я знаю, что и Кокиш с вами советуется». — «Да, по работе». — «Я этому рад, доктор. Она должна с вами советоваться, это хорошо, спасибо, доктор, заходите, если есть проблемы».
«О чём вы разговаривали с херром Шнауцером?» — уже подъевреевала или, даже поджидала меня в моём кабинете Мина. — «О китайской медицине». — «А с Кокиш?». — «О русской». — «И что, она хочет всё-таки русское отделение открыть?! — встрепенулась Мина. — А я также слышала, что Шнауцер ищет китайских врачей к нам работать! Только никому не говорите, что я рассказала! Побегу, если ещё что-нибудь узнаю — прибегу!».
