«Я тоже буду приходить мясо грилить, когда уйду из клиники!» — объявил я Шнауцеру. «Как вы думаете, докторэ? — как бы ответив на моё предложение, спросил, а вернее сказал, Шнауцер. — Только не пугайтесь! Я решил поехать в Китай и привезти оттуда китайцев! Они ведь оригиналы по акупунктуре и к тому же дёшево стоят! На вашу зарплату я могу минимум пять, а то и десять китайцев купить! И больных будет много! Все хотят китайцев! Наши немцы же дураки! Конечно, вы не бойтесь, докторэ, вас я оставлю! Но я открою, может, еще одну клинику или пару амбулаторий! Я ведь «оконом»! А, докторэ, как идея?». «Как хотите! Только не знаю, понимаете ли вы, что больные ко мне ходят не только и не столько из-за акупунктуры! Вон, видите, больной Фридрих, например, уже больше двух лет ходит ко мне амбулаторно! А последнее время и со своей женой вместе ходят!». «А зачем он ходит? Что он у вас делает?» — недовольно проворчал Шнауцер. — «Лечится». «Так долго лечится?!» — недоверчиво спросил Шнауцер. — «Да, но не только акупунктурой, наши пациенты с психологическими проблемами и меньше всего нуждаются в акупунктуре! С ними нужно уметь и психологические беседы проводить, и гипноз помогает! К каждому больному нужно подходить индивидуально! И не смотреть на часы». «Это я знаю! — раздражённо буркнул Шнауцер. — Кстати, докторэ, одна очень симпатичная молодая швейцарка, такая красавица прямо, психолог, хочет пройти у вас стажировку! Она училась в Китае акупунктуре! Что, если и у вас ещё подучится? Посмотрит, как вы всё это делаете — гипноз! И как с больными беседуете! Могла бы и вам иногда еще помочь! Она живёт в Германии! Вы, конечно, не бойтесь! Я вас никем не заменю, но жалко, если вы свой ценный опыт никому не передадите, докторэ! Она готова хоть год у вас учиться! Она хочет совмещать акупунктуру с психологией, как вы!».
«У меня уже есть помощница!». — «Кто, докторэ?!». — «Как, кто! Жена! Она и работает не хуже меня и половину денег, что я вам приношу, зарабатывает! Только вы ей не платите их!».
«Ах, докторэ! Вы всё о своём! Ваша жена вам помогает, а мне нужно, чтобы вас кто-то смог заменить!». — «Вы имеете в виду, как Люлинг?». — «Ах, вы, докторэ, очень недоверчивый, как все евреи!».
«Алле, Мина! — заскочила Мина. — Я слышала, что Шнауцер хочет китайцев привезти на ваше место! Это правда?». — «Да, полтора миллиарда».
«Нет, я слышала, что примерно 10 или 12 китайцев! Знаете, его можно тоже как-то понять, китайцы же дешёвые!».
«Да, он любит дешёвок!» — согласился я.
«И ещё, знаете, я думаю: Шнауцер хочет вас на место поставить!» — проговорилась Мина, что она хотела бы сделать со мной — «спасибо за поддержку», называется это у «Мин».
Возьмём две недели отпуска, пока китайцы не хлынули, решили мы с женой. «Это я, — Мина! Мина, я! — орала в трубку Мина, за два дня до конца отпуска. — Боже, какое горе! Ах, какое горе!» — стонала Мина. «А что случилось?» — спросил я. — «Вы что, не слышали?!». — «Нет, ничего ни по телевидению, ни по радио вроде не сообщали! А что? Ленин умер или Кеннеди убили?». — «Да нет же! Удивляюсь, что вы ничего никогда не знаете! Все знают, а вы не знаете! Шнауцер уволил Силку Кокиш! Он её уволил, какое горе! Что теперь делать, не знаю?!». — «А за что?». — «Придёте, расскажу! Какое горе, какое горе! Что теперь делать?» — причитала Мина, как будто ей руку или ногу оторвали.
Грустного Шнауцера увидел в вестибюле, когда возвратились из отпуска. «Как дела, доктор? Зайдите ко мне», — попросил Шнауцер. «А у вас как дела?» — спросил я у него. Посмотрев на меня внимательно, Шнауцер передумал со мной делиться своим горем, понял я. И стал нести какую-то чушь, пустяки! Не для этого же он меня сюда позвал!
«Где Кокиш?» — спросил я у весёлой секретарши Пир-воз. — «Нет, и никогда её уже здесь не будет! — ещё более повеселев, ответила Пирвоз. — Она уволена!». — «За что?». — «За то, что злоупотребила доверием Шнауцера». «И вы уверены, что она не вернётся?» — спросил я у Пирвоз. «Уверена! Никогда больше! Никогда! И я плакать не стану!» — рассмеялась Пирвоз. — «Это я понимаю, но я не исключаю, что Кокиш вернётся». «Да вы что! — возмутилась Пирвоз. — Этого не будет никогда! Шнауцер на неё очень зол». «Злой, но грустный, — подумал я, и сказал: — Всё сейчас зависит только от Кокиш!» — не порадовал я Пирвоз.
«Что Кокиш такое сотворила?» — спросили мы с женой у заскочившей к нам перепуганной и растерянной Мины. «Ой, не спрашивайте! — заламывая пухлые руки, простонала Мина. — «Такое горе! Такое горе! Такое несчастье!». — «У вас такой вид, как будто вы осиротели». — «Ой, точно! Именное такое у меня чувство!». — «Так, что же случилось?!». — «Только вы никому не говорите! Шнауцер застукал Силку с другим! Это надо же было такому горю случиться! И что вдруг его принесло именно в это время к ней домой поехать! На пять минут приехал бы позже, и бедная Силке успела бы! Так, нет! Его именно принесло тогда…! Ах, какое горе, какое горе! Что теперь с нами всеми будет?! Страшно аж подумать! К кому теперь приткнуться? Ума не приложу!».
«К Шнауцеру приткнитесь! Он с этого времени единственная сила в клинике!». — «Это, конечно, так, но я его как-то, знаете, боюсь!». — «А вы не бойтесь, «ловите момент»! Он сейчас уже не тот и нуждается в утешении! Утешьте его!». — «Да, вы думаете?». — «Уверен!». — «Ну, спасибо за поддержку, сейчас побегу попробую! Потом заскочу».
«Ой, как жалко мужика!» — заскочила Мина, как и обещала, через 15 минут. «Почему?» — поинтересовалась жена. — «Ну, как же, его же тоже можно понять! Он ей верил, любил!». «А сейчас?» — спросила жена. «Ой, даже не знаю, — засомневалась Мина, — я попыталась его успокоить. Попросила рассказать мне подробно, как и что произошло». — «Ну и что?». — «А он мне: “А зачем это? Что это мне даст? Чем сможете — вы, мне помочь?!”. Я ему сказала: “Если не помогу, то хоть рассмешу, возможно?” Обняла его и, даже пару танцевальных “па” с ним проделала! Но чувствуется, ему что-то большее нужно! Какое горе, какое горе!».
«Вы тогда не Шнауцером займитесь», — «переформатировал» я Мину. «А кем?!» — оживилась Мина. — «Ясно кем — Бомбахом!». — «Почему?». — «Потому что сейчас он будет начальник! Его главным сделает Шнауцер!». — «Вы так думаете?». — «Уверен!».
«Ой, спасибо за поддержку, побегу! Потом заскочу». — «Ну, и что?» — спросила жена у заскочившей через час Мины. — «Спасибо, вы оказались правы. Он, действительно, сейчас главный! Шнауцер сказал ему, что он будет директором клиники! Я его поздравила и сказала, что мы теперь с вами ему будем все бумаги на подпись относить, в том числе, и отпуск с ним согласовывать!». «Причём здесь — вы и мы! — не выдержал я. — Вы договаривайтесь с Бомбахом за себя». — «Бомбах сказал, чтобы мы с вами согласовывали отпуск, чтобы одновременно не уходить, не оголять клинику! И знаете, я его могу как-то понять! Он хороший мужик». «Но вы напрасно забыли ещё о Клизман! Теперь она будет ревновать, что вы так много внимания уделяете Бомбаху! Всё-таки она тоже, по-своему, начальник!» — решил я Мину во все начальственные места приткнуть. — «Ой, не знаю уже кто начальник! У меня уже от этого вся голова ходором ходит! Ну, спасибо, побегу, потом заскочу».
«Вот, что значит вымя потерять! Сейчас ей нужно, срочно искать другое! — пояснил я жене. — Надо несчастной помочь: где, что, и у кого пососать! Конечно, дружба Шнауцера и Кокиш вдохновляла их на каннибализм! Они пьянели от крови «убиенных», это их возбуждало, как сатанистов! И половую активность усиливало! Она ему указывала кого «прирезать»! И он ей доказывал свою силу, «прирезав» то одного, то другого! Сейчас эта эра закончилась, Силке, к счастью, дурой оказалась и не прислушалась к моему предостережению, когда в самом начале я ей сказал: «Со Шнауцером можно всё потерять в один момент!» — И я был уверен, что она в один момент это и потеряет! Он уже никогда, ей не простит и не забудет! Он, конечно, её вернёт в клинику, в этом я уверен! Его ревность заставит это сделать — забрать своё у конкурента. Он её не оставит другому. Другое дело, сам будет долбать и до-долбает! Он сейчас с ней будет рассчитываться, отрывая от нее «по куску мяса»! Он сейчас имеет, кого жрать и будет её жрать! Она обречена, она подставилась! Она, как Александр Матросов, своим телом прикрыла «амбразуру»! Не желая, совершила «подвиг»! Опасность сейчас в другом — в усилении Бомбаха! Он может развернуться! А это ещё хуже, чем Кокиш! Он неэмоционален, он «правильный немец»! Из двух зол выбирай меньшее! Он большее зло! — объяснил я жене психологическую обстановку — психодинамику в клинике. — Надо Силке возвращать! Сегодня позвоним ей домой! Узнаем, насколько она серьёзно подставилась!».
