«Смотри, что написано от Тухеля! — показала жена интернетовскую страницу: — По распоряжению херра Шнауцера, возьмите нашего работника к вам на лечение!». — «Почему не к Фу?! Он же хороший специалист!». — «А вот и он! — объявила тут же жена. — Нет, чтобы согласовать с нами!». — «Ага, вот он красавец — метр с кепкой! Что болит?». — «Спину надорвал в том филиале! Я строитель, тяжести таскал за центы! Ну и жадный ваш Шнауцер! Тяжесть на спину упала, ходить не могу, он из меня инвалида сделал. Сказал, что вы даже парализованным помогаете — какой-то инвалид на коляске лечится у вас! А я не окажусь в коляске?! Спина — поясница болит до пят, в ноги отдаёт!». — «Ладно, ложитесь». — «На живот!» — уточнила, жена. «Совсем не больно! — удивился югослав после «втыкания» ему игл. — Не “больные” иглы! Я первый раз, доктор, “делаю” иглы!». — «Радуйтесь, что не я первый раз делаю!». — «Почему?» — спросил югослав, лишившийся чувства юмора еще при рождении, или заразился от Пети Шнауцера! «Знаете, доктор, вы мне, конечно, не поверите, но практически не болит! Могу ходить!» — объявил сразу после сеанса югослав, «удивив» меня и жену. «Вот, сволочь — этот Шнауцер! — и жена меня удивила своим наивным выводом. — Пархатке говорит: “Иди к Фу”, а югославу: “Иди к ним!” Знает, как Фу-фу-фу помогает…! А оплачивать производственную травму югославу не хочет, быстро надо на ноги поставить раба! А вот он и сам тебя зовёт — скотина…!» — выругалась в очередной раз жена, обозвав почему-то Петю педерастом.
«Привет, Петя!» — чуть было “педераст” не вырвалось у меня. «Рад тебя видеть, Алекс». — «Я тоже очень… Твоему рабу только что помог, Петя». — «Да, я знаю, скажи лучше, Алекс, чем ты больных у себя удерживаешь? Гипнозом, да?». — «Конечно, Петя, и ещё умением в нужные места иглы ставить!». — «Ну да, я так и понял. Они же дураки — эти больные! Им всё равно, кто иглы ставит и куда!». — «Ты, Петя, до Хина Фу сказал, что стоит только китайцу появиться — все немцы к нему убегут!». — «Скажи мне лучше, Алекс, сколько у тебя стоит сеанс акупунктуры?!». — «Не у меня, а в ценовой книге — распоряжении для врачей! Расценка: 46 евро 92 цента за сеанс. Ты что, Петя, собираешься за строителя заплатить?!». — «Ну вот, Алекс, а у Фу — 60 евро стоит!». — «Знаешь, Петя, что говорят русские женщины: “Хотеть не вредно!”». — «Не понял, Алекс». — «Хорошо, Петя, я тебе объясню! А то вдруг ты на русскую старуху нарвёшься!». — «Ты, Алекс, этому рабочему счёт не выставляй! Мы его обязаны бесплатно лечить!». — «Ты хочешь, Петя, сказать, что я обязан бесплатно работать?». — «Ну, Алекс, мы с тобой как-нибудь пообедаем вместе! Ты, кстати, с женой получил 2 талона на обед?». — «Получил, Петя». — «Молодец, а другие — дураки, их порвали!». — «Да ты что, Петя! Я не дурак, и скажу тебе по секрету: мы с женой по пятьдесят копий сделали с каждого талона, таким образом, на сто обедов всего!».
«Что этот перверз сказал?». — «Давай лучше больных!». — «Что сказал вам господин Шнауцер?» — прорвалась раньше больных Мина. «Не рвать талоны и один раз покушать в филиале». — «Нет, я не порвала, но там ещё ничего не дают!». — «Шнауцер сказал: ждать — объявит!». — «Лучше бы денег подбросил! — мечтательно произнесла, Мина. — Знаете, этот китаец всё-таки подлецом оказался!». — «Да вы что! А, что он у вас стащил?». — «Он у меня одну комнату забрал! В моём процедурном кабинете кушетку свою поставил!». — «А вы что думали?! Они же размножаются, их полтора миллиарда! Им нужно жизненное пространство!». — «Но почему моё?!». — «А это, какое приглянётся!». — «Не знаю, я о нём была лучшего мнения. Да, мне Гертруда, вот что ещё сказала, его счета больные почему-то не оплачивают, вроде большие цены заламывает! Больные охают — ахают и возмущаются! Но, с другой стороны, его можно тоже понять, он же оригинал, поэтому больше хочет!». — «Жалко, что вы нерусская женщина!». — «Как это — нерусская?! Русская!». — «Да нет, совсем нерусская, посмотрите в зеркало!». — «Ну, не знаю — я православная!». — «Ну, если так, то должны знать выражение русских женщин: “Хочется? Перехочется, перетерпится!”». — «Да, я это тоже знаю». — «И говорили?!». — «Нет, как-то не пришлось, ну, я побегу, потом забегу».
«Ты так с ней разговариваешь, как будто она юмор понимает!» — как всегда возмутилась жена. «А причём здесь она?! Я что, для неё стараюсь?!». — «А для кого?». — «Для тебя тоже, но в первую очередь для себя самого — душу отвожу! Заводи, наконец, больных!». — «Захотел! Как бы не так! Мина опять здесь!». — «Извините, я не могла не заскочить! Только что мне сообщили, что Шнауцер застукал вчера херра Тухеля с фрау Тешке». — «Ну и что?». — «Они что-то делали нехорошее! Но, говорят, секса вроде бы не было?! Можно себе представить, что бедный Шнауцер пережил! Он ведь очень чувствительный к таким вещам, тем более после потери Кокиш! И зачем на работе — это… делать?! Ну ладно, побегу! Если что — опять прибегу!».
«Отпуск возьмём после Sommerfest (летний праздник) или до него?» — спросила жена. «Ты же видишь, какие революционные события происходят в домике, возьмём позже! Может, мы ещё здесь “подсобить” сможем! Кто бы мог подумать — Тухель так навернется! А бедный Петьия одни измены переживает!». — «Он тебя, кстати, зовёт!» — высмотрела жена на второй день сообщение в том же местном Интернете.
«Алекс, ты ведь знаешь, что я тебя очень ценю — твою мудрость, твой совет. Что делать с Тухелем?». — «Гнать! Да поживей! Да метлой поганой!». — «Гнать? Ты же не знаешь, что произошло!». — «Знаю, Петя! Bude (будка) небольшая у нас, сразу “вся и всё” знают! Это, Петя, и плохо, и очень опасно! Это вредит имиджу коллектива клиники! Хорошему авторитету учреждения, его доброму имени, гордому названию, желанию его высокое имя носить, верности ему, лояльности дому этому!». — «Вот, в том то и дело, Алекс! Я, Алекс, никогда себе этого не позволял в клинике!». — «Я знаю, Петя, во всяком случае, никто об этом не знал». — «Вот именно, Алекс, я ему сказал: “Ещё раз, так сделаешь — уйдёшь!”». — «Нужно не ждать, Петя, этого раза!». — «В общем, Алекс, я ищу ему замену, а фрау Тешке я уже уволил! Скоро, Алекс, я и Фу уберу отсюда в филиал, и тогда здесь будет спокойно. Да, вот еще что, у Фу какие-то непонятные проблемы со счетами! Больные не платят, и страховки отказываются платить?! Может, ты посмотришь его счета, диагнозы, которые он ставит? В чем дело, Алекс?!». — «Не знаю, Петя, наверное, дело в Фу!». — «Да, наверное, но ничего, будет в том филиале — летом откроется». — «Ты же говорил — весной?!». — «Я тоже так думал, Алекс, но денег не хватает, много недоделок! Там будет китайский центр, и Фу будет всем массаж делать и свою энергию передавать!». — «А где он будет находиться: под кроватью или в кровати?». — «Ты всё шутишь, Алекс, а мне не до шуток из-за Тухеля!». — «Хочешь, Петя, хороший совет!». — «Ну?». — «Возьми хороших двух-трёх девушек, можно китайских оригиналок! Пусть они делают массажи — передают свою энергию! Начальник Фу — Мао-Дзе-Дун — за счёт этого долго жил — ему девушки энергию передавали!». — «Хорошая идея, Алекс, но им же надо дорого платить! А что — Фу, думаешь, не сможет?». — «Сможет, Петя, уверен сможет, если строго ему прикажешь или просто позволишь!». — «За это не беспокойся, Алекс, заходи ко мне почаще!».
«Что опять, этот перверз…?!». — «Мне удалось его сутиком сделать, а ты говоришь: “Пошли в отпуск!”. Нельзя быть такой беспечной, когда страна в идейках нуждается! Чуть было, не обезглавили Шнауцера!». — «Чего вдруг?!». — «Я совет ему дал! Вот, чёрт! Забыл ему сказать, чтобы Фу там ещё уток китайских жарил! Утром иглы — вечером утки! И энергию в постели передавать!». — «Ладно, в другой раз посоветуешь, у тебя будет ещё возможность, до открытия есть ещё время! Давай, тебя ждёт уже больной! Вот тебе — тупфер (тампон со спиртом)».
