Взгляд извне
Часто, как отмечал Марк Твен, мы не в состоянии заметить собственные ошибки:
И еще одно: порой вы думаете, что вычитываете книгу, а на самом деле вычитываете собственные мысли; ваши утверждения односторонни и полны пробелов, но вы этого не понимаете, потому что мысленно заполняете их по ходу чтения. Иногда – хотя и нечасто – корректор издательства вас спасает, делая бесстрастную (а вам кажется, что оскорбительную) пометку на полях. Вы отыскиваете нужный абзац и понимаете, что мнимый оскорбитель был прав и что вы забыли написать то, что имели в виду: вы развесили газовые рожки, но забыли зажечь газ.
Некоторые авторы посылают черновики коллегам. Хемингуэй ценил мнение Гертруды Стайн о своей работе. На сайте Hemingway Resource Center сказано:
Она требовала от него оставить журналистику и сосредоточиться на прозе, объясняла ему ритм прозы и силу повтора слов. Когда ей не нравились какие-то из его ранних произведений, она заставляла его начинать заново и больше концентрироваться на работе. Хемингуэй чувствовал, что он в таком долгу перед ней, что пригласил ее быть крестной матерью своего первенца и опубликовал некоторые ее труды в одном из журналов, которые помогал издавать.
Еще одним учителем Хемингуэя был Фрэнсис Скотт Фицджеральд. О нем сайт пишет вот что:
Фицджеральд во многом помог карьере Хемингуэя… Он представил Хемингуэя своему издательству Scribners и помогал править его первый роман «И восходит солнце», который благосклонно восприняли критики.
ФРЭНСИС СКОТТ ФИЦДЖЕРАЛЬД (1896–1940)
Фицджеральда прославили книги «Великий Гэтсби», «По эту сторону рая» и «Прекрасные и проклятые». Он первым назвал эпоху 1920-х годов веком джаза. Его бурные взаимоотношения с женой Зельдой стали основой американских и японских фильмов и мюзиклов.
Конечно, не все мы можем рассчитывать на личного звездного наставника, но сегодня можно получить отзывы на свои работы в интернете, что перед редактированием существенно помогает решить проблему взгляда извне.
Убить тех, кто вам дорог
Может возникнуть еще одна проблема. Некоторые места в тексте вам, наверное, очень нравятся, и они действительно хороши, но не в общем контексте книги. С подобным я столкнулся, когда несколько лет назад отдыхал в Италии и писал там картину. Я нарисовал здание, мне прекрасно удался дверной проем, но все остальное было уровнем ниже. Наша преподавательница проходила мимо и спросила, не возражаю ли я, если она кое-что исправит в рисунке. Я, конечно, не возражал, предполагая, что парой уверенных мазков она улучшит качество остальной части картины. Вместо этого, к моему неописуемому ужасу, она окунула кисть в белую краску и закрасила мой чудесный дверной проем. И она была права. Когда я переделал его, он получился уже не так удачно, но вся картина стала от этого лучше.
Вот что советовал делать в таком случае Сэмюэл Джонсон:
Перечитайте ваши сочинения и, когда встретите отрывок, который, по вашему мнению, особенно прекрасен, вычеркните его.
Это имел в виду и сэр Артур Квиллер-Куч, когда предлагал «убить тех, кто вам дорог».
Родди Дойл более подробно пишет о том, что нужно вырезать:
Лишние сюжеты. Симптомы писательской немощи. Неудачные куски. Но сложнее всего вырезать удачный отрывок, который, однако, не служит никакой реальной цели в книге или рассказе. Это всегда делать очень жалко, но каждый раз, когда мне удается вычеркнуть такой кусок, я чувствую себя героем.
Когда пишете сценарий, вы вольны делать что угодно, пока его не купят. После этого вас могут попросить переписать его под конкретного звездного актера, или чтобы фильм уложился в бюджет, или чтобы отразить точку зрения режиссера или продюсера. В этот момент вы становитесь нанятым автором, и хотя можно спорить со всеми изменениями, которые вы считаете неприемлемыми, но если продюсер на них настаивает, он просто откажется от ваших услуг и наймет кого-то другого. В Голливуде сценарий часто переписывают несколько авторов, которые при этом вовсе не авторы оригинального текста.
Как бороться с неприемлемыми предложениями? Попробуйте понять, какую проблему призваны решить предлагаемые изменения. Часто бывает так, что проблема определена верно, но решение не идеально. Если вы способны предложить лучшее, оно будет принято, а вы сможете пережить эти изменения.
От советов к делу!
Кто-то сказал: «В жизни не бывает вторых шансов». Так это или нет, у писателя, к счастью, бывают и вторые, и третьи, и четвертые шансы исправить первый черновик книги или сценария.
К ДЕЛУ. Если вы привыкли планировать, сравните то, что вы написали, с исходным планом и определите, что нужно изменить. Если вы предпочитаете писать спонтанно, то, вероятно, настало время подумать, не следует ли сделать композицию книги более жесткой. Неплохо будет начать с главных вопросов, относящихся к построению сюжета.
• Действительно ли повествование приковывает внимание читателя?
• Жизненны ли персонажи?
• Развивается ли сюжет логично или хотя бы правдоподобно?
• Совместим ли сюжет с центральной темой книги? (Если вы начинали писать, не имея в голове никакой конкретной темы, то возникла ли она в процессе?)
• Достаточно ли напряженно развивается сюжет? Есть ли в повествовании перепады настроения, которые позволяют читателю немного отдохнуть?
• Удовлетворится ли читатель концовкой?
Хорошо было бы предложить нескольким коллегам, которым вы доверяете, прочитать книгу и задать эти вопросы им.
Когда крупные недостатки устранены, переходите к более детальному редактированию, которое касается стиля. На эту тему поговорим в следующем разделе.
Часть IV. Как обрести свой стиль
* * *
Стиль отличает одного писателя от другого. Дайана Лефер считает, что стиль – это внутреннее свойство автора:
Не буду отрицать, что если вы надеетесь стать популярным писателем и даже зарабатывать этим деньги, то больше шансов у вас появится, если вы будете писать, как Стивен Кинг, а не как Вирджиния Вульф. Но мне кажется, что о выборе здесь речь не идет. Большинство писателей пишут так, как видят; у каждого из нас своя картина мира.
Стиль – это неотъемлемая часть литературы. Элвин Брукс Уайт говорил:
Молодые писатели часто думают, что стиль – это гарнир к главному блюду прозы, соус, который придает вкус чему-то переваренному и пресному. Но стиль – это не какая-то отдельная сущность, а неотъемлемая, намертво спаянная со всем остальным часть работы.
