— Ты куда? — крикнул ему в спину Жила.
— В «Калинку»! — донеслось в ответ.
Когда мы проходили через площадь дворца, то действительно увидели там кучу китайцев: мужчины, женщины, даже дети. Митинг уже закончился, и все они медленно расходились, негромко переговариваясь на своем китайском. Многие выглядели растерянными и озадаченными, хотя я мог и ошибаться. В китайской мимике я не очень разбираюсь. Несколько китайцев сворачивали плакат; когда мы проходили мимо них, я услышал, как они спорят на своем непонятном языке. А может, это и не спор был вовсе, кто их поймет, детей Поднебесной.
Смешавшись с толпой, мы прошли мимо автобуса, возле которого курила компания пьяных журналистов. Стражей порядка не было вообще, если не считать водителя автобуса в камуфляже, который похрапывал на руле.
Я на ходу проверил баланс на своем счету.
Шесть с лишним миллионов были на месте. Оставалось только придумать, как их обналичить. Этими мыслями я и был поглощен все то время, пока мы шли в «Калинку».
ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Последний раз мы сидели в «Калинке» три дня назад, но казалось, что мы не были здесь целую вечность.
Мы с Жилой и Ростиком взяли пиво и сухарики, а Даша — сок. Не было обсуждений правительства и планов Ростика. Да и разговора как такового не получалось. Курили много. А поскольку в «Калинке» всего одна официантка, пепельница не раз набивалась до краев. Я молчал больше всех. Потому что всякий раз, как только я пытался что-то сказать или спросить, Ростик обрывал меня. Дошло до того, что даже Жила с Дашей сказали ему о том, что он зря на мне отрывается. После этого Ростик унялся, но и я решил поменьше говорить.
В принципе, его можно было понять. Он не только потерял машину, но и в моральном плане тоже пострадал больше всех. Шутка ли — двух человек пришлось убить. Пусть даже и в целях самозащиты.
А начиналось все с того, что я позвонил ему позавчера утром и попросил съездить в Маковск. Ну конечно, кто-то же должен быть виноват. Я поэтому и не спорил. Ждал, что Ростик отойдет, успокоится, но он никак не отходил.
Вроде уже и закончилось все, а с другой стороны…
— Как думаете, если нас все-таки вычислят, эти олигархи отмажут нас? — спросил Жила.
— Думаю, нас уже отмазали, — сказала Даша. — Иначе арестовали бы.
— Схожу еще за пивом, — буркнул Ростик, поднялся из-за стола и пошел к барной стойке.
Мы переглянулись. Жила развел руками: мол, что тут поделаешь, Ростик не в духе.
— В городе перестреляли кучу людей, — сказал я. — Причем не просто людей, а заметных. Луза, Армян… Шум поднимется, точнее, уже поднялся.
— Те, кто смог устроить такую игру, смогут и шум унять, — сказала Даша.
— И нас тоже смогут унять, — пробурчал Жила. И чтобы продемонстрировать, что он имеет в виду, провел ребром ладони по горлу.
— Уже бы уняли, если бы хотели. — Фраза моя прозвучала неуверенно и повисла в воздухе.
В наш двадцать первый век, когда людей убивают уже городами, жизнь четверых маленьких и бесполезных юнитов вряд ли покажется кому-то ценной. Хотя, с другой стороны, кто мы такие, чтобы тратить на нас силы? Так что где-то шестьдесят на сорок в нашу пользу выходило. А с моим оптимизмом — и все восемьдесят на двадцать.
Вернулся Ростик. Поставил пиво на стол, но садиться не спешил.
— Ладно, — сказал он после довольно продолжительной паузы. — Главное, что живы остались. А машина… да и хер с ней!
И улыбнулся. А потом сел, поднял бокал и посмотрел на меня. Это была мировая. Мы чокнулись — даже Даша соком, — выпили, и только потом Ростик сказал, что собирается сваливать из города.
— Не сейчас. Дела тут улажу кое-какие… Наверное, через неделю.
— Куда? — спросил Жила.
— В Москву. — Помявшись, Ростик добавил: — Корешок там у меня есть, темы какие-то крутит, звал…
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться, и спросил:
— А что за темы?
— Да фиг знает. Съезжу, посмотрю, что почем.
Ответ был в духе прежнего Ростика, что не могло не вызвать облегчения, во всяком случае у меня.
— Вы как? — спросил Ростик.
— Я не хочу уезжать, — признался Жила. — Это мой город, я тут вырос… Куда я поеду?
— Если захотят найти, найдут и в Москве, и в Лондоне, — сказал я. — Я тоже не хочу никуда сваливать.
Ростик пожал плечами:
— Я бы в любом случае уехал. Давно собирался. Надоел мне этот онанизм, когда на заправке на полтинник заправляешься, чтобы на сигареты хватило. — Он отхлебнул пива и заговорил более торопливо. — Здесь нам не дадут дела проворачивать. Мы засветились везде, хотим мы того или нет. Менты не тронут — братва найдет. Братва забьет — будут журналисты. Слухи пойдут — их даже олигархи не остановят. Надо либо на дно ложиться, либо сваливать. Серьезный бизнес не сделать.
— Это тоже правильно! — сказал Жила.
Я удивленно посмотрел на него. Жила, который не любил лишнего шага сделать без особой на то причины. Жила, который больше всех из нас не любил менять обстановку.
— Куда? — спросил я. — В Москву? И что там такого?
— Раскрутиться там. Здесь пока все поутихнет. А потом вернуться и начинать здесь что-то серьезное мутить.
— Никто из тех, кто уезжал в Москву, не вернулся, — неожиданно сказала Даша. — По крайней мере я таких не знаю.
— Я в Москве жить не хочу, — сказал Жила. — Там экология такая, что скоро будут мутанты рождаться вместо детей. А я троих хочу. Или трех, как там правильно?
— Из Москвы можно в Англию свалить, — сказал Ростик.
— В Великобританию, — поправил я. — Оттуда, кстати, тоже не возвращаются. Лучше на Кубу. Экология хорошая, и наших там любят.
— Раскрутимся — рванем на Кубу, — сказал Ростик. — Даш, ты на Кубу поедешь?
— Я в Москву поеду. Поступать в театральное буду, — сказала Даша. — А на каникулах можно и на Кубу.
Наступило тягостное молчание. Все, типа, думали. Я сделал глоток пива, поморщился:
— Блин, теплое. Я не поеду, наверное.
— Ты же теперь безработный, — удивленно сказал Ростик. — Тебе чего здесь ловить?
Да я и сам понимал, что ловить здесь нечего. Но ехать куда-то в другой город… Я и раньше подумывал над этим, но каждый раз меня охватывала легкая паника от надвигающейся неизвестности.
— Ну не знаю, подумаю… — сказал я, уже решив про себя, что никуда не поеду.
Мы выпили еще пива. Потом взяли водки. Даша начала с вина, но потом тоже переключилась на водку.
Жила нашел в своем кармане косяк. Мы скурили прямо в зале, осторожно отворачиваясь или ныряя под стол. Нам уже все было по фигу. Потом поесть… Еще водки…
