– Лора!
Одной рукой прижимаю телефон к уху, другой верчу руль, заезжая на стоянку Руасси, потом той же рукой вытаскиваю чемодан из багажника.
Ответь, Лора! Да ответь же!
Захлопываю крышку багажника. Запираю машину.
– Мама?
Я слышу в трубке дыхание Лоры. Голос у дочери слегка встревоженный. Она понимает, что случилось нечто серьезное, раз уж я звоню ей на работу.
– Лора, мне нужна твоя помощь. Я… у меня есть друг, которого госпитализировали к вам в Биша. В отделение неотложной помощи. Несчастный случай на улице. Вчера. Ты можешь… ты не могла бы… навести справки?
– Да, конечно. Я его знаю?
Я останавливаюсь посреди стоянки: невозможно делать две вещи разом. Меня трясет. Вот уж не думала, что мне придется вмешивать во все это свою дочь.
– Нет… Нет… Просто один старый друг… (Лора наверняка все поймет по одному моему голосу.) Человек, который… с которым мы были очень дружны.
Осторожно, ни слова лишнего, иначе Лора сразу догадается.
– Ты просто скажи… передай, что я думаю о нем.
– Не волнуйся, мам, мы о нем позаботимся. Я ведь два года проработала в «скорой» и всех там знаю, так что с твоего друга будут пылинки сдувать. Как его зовут?
– Я… я знаю только имя.
* * *
Как только Лора отключилась, я со всех ног помчалась к аэровокзалу, волоча за собой чемодан. Странно: после того как я назвала ей имя – Илиан, она выдержала такую долгую паузу, как будто знала, кто это такой.
Да нет, я просто свихнулась!
Сперва пробовала объяснять совпадения, потом слова, а теперь… теперь анализирую даже паузы в разговоре! В разговоре с собственной дочерью! Которую прошу позаботиться о моем любовнике!
Рейс AF-208 на Лос-Анджелес.
Стоя у выхода на посадку, смотрю сквозь стекло, как из автобуса появляются стюардессы «Эмиратов» в своих тесно облегающих костюмчиках, почти таких же светлых, как халаты медсестер. Как же мне хочется сбежать из этого зала, сесть в машину и помчаться в Биша! Что за мерзость – улетать отсюда, когда Илиан борется со смертью на больничной койке…
– Нати!
Я оборачиваюсь.
Это Фло!
Она подходит ко мне с сияющей улыбкой. Меня не удивляет ее появление. Всякая логика, всякий нормальный порядок вещей в прошлом. Теперь я буду удивлена, если увижу в своем экипаже незнакомые лица.
Пытаюсь ответить на улыбку Фло. Пытаюсь утешить себя тем, что не видела Илиана около двадцати лет, что он давно стал для меня чужим, что Илиан так много значил для меня тогда, но теперь уже ничего не значит, что воспоминания о нем в эти последние дни объяснялись каким-то предчувствием, что все прошедшие годы я старалась его забыть. И почти преуспела в этом. Если бы только не…
– Нати, что с тобой?
Фло отводит меня в сторонку, подальше от пассажиров, которые начинают выстраиваться в очередь на посадку. Как же мне опротивела вся эта суматоха!
– Знаешь, с кем мы летим? С Шарлоттой! – объявляет она. – И угадай, кто ведет самолет?
– Жан-Макс, – машинально отвечаю я.
Фло разочарована.
– Точно. И тебя это не удивляет?
Да… Нет… Не знаю, Флоранс…
Фло перечисляет других членов экипажа. Жорж-Поль и Сестра Эмманюэль не входят в его состав, но Фло тащит меня еще дальше, к парфюмерному бутику дьюти-фри, где почти нет народа, и, обняв за плечи, шепчет с видом заговорщицы:
– Я провела расследование!
Господи, когда же это кончится?!
– Какое расследование, Фло?
– По поводу всех твоих вопросов и совпадений. Ну помнишь – таинственные совпадения в твоем графике, вероятность попасть на те же три рейса в том же порядке: Монреаль, Лос-Анджелес, Джакарта, – шансы встретиться со мной и Жан-Максом на всех трех, совсем как двадцать лет назад…
– Жан-Макса и тебя не было, когда мы летали в Лос-Анджелес.
– Верно, но это ничего не меняет в моих выводах.
– Которые говорят о чем?
– О том, что все это подстроил Жан-Макс!
Я едва не опрокидываю плоский картонный манекен с лицом Джулии Робертс – рекламу нового аромата от Lancôme. Машинально извиняюсь перед Джулией.
– Ты уверена?
– Абсолютно! Парни из планового отдела признались, что он надавил на них и они устроили так, чтобы мы летели все вчетвером – Шарлотта, мы с тобой и он.
– Но… зачем ему это?
– Вот об этом ребятишки ничего не знают. Но, судя по всему, наш Жан-Макс уже давно проворачивает такие фокусы. Выбирает для себя экипаж. Ну а поскольку он пользуется большим влиянием…
– Пользовался… Зато теперь – ты помнишь слова Сестры Эмманюэль, что ему грозит взыскание? И это всего за несколько месяцев до ухода на пенсию. Не знаю… может, мы с тобой – его любимые стюардессы и с нашей помощью он хочет красиво завершить свою карьеру?
Фло презрительно кривится.
А я, напротив, вздыхаю с облегчением. Впервые хоть что-то прояснилось. Фло объяснила одно из самых странных совпадений, даром что я еще не знаю, чем руководствовался Жан-Макс. Объявляется посадка на наш рейс, я поворачиваюсь – слишком резко – и снова натыкаюсь на Джулию Робертс. Но она на меня не сердится, продолжает сиять своей картонно-вощеной улыбкой. И только тут я замечаю название духов, достойных ее неувядаемого шарма.
«Жизнь прекрасна».
* * *
Рейс выдался на редкость спокойный. Механическое исполнение обязанностей, к которому я привыкла за долгие годы, помогает мне не думать. Никакие новые совпадения на сей раз меня не тревожат. Я часто – кажется, это стало манией – открываю сумку и достаю из нее белый камешек, подобранный на берегу Сены. Взвешиваю на ладони и кладу обратно, убеждая себя, что этот кругляшок из моего сада меня защитит. А камень времени остался в Порт-Жуа, как пребывал там все эти годы, только теперь не в ящике комода, а на берегу Сены, у подножия кирпичной стенки, отделяющей сад от реки. Чем дольше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что всем загадкам есть вполне рациональное объяснение – то самое, что заставило меня позвонить сперва Улиссу, а потом Илиану перед вылетом из Монреаля как раз в тот момент, когда его сбил какой-то лихач.
Только Илиан мог организовать всю эту серию совпадений. Во всяком случае, тех, что не имели прямого отношения к Air France.
Со вчерашнего дня Илиан в больнице.
И совпадения прекратились.
* * *
Наш аэробус летит над Атлантикой, немой и темный, если не считать немногих бортовых огней. Весь обслуживающий персонал собрался в хвосте самолета – жужжащий осиный рой над пустыми обеденными подносами. Я подхожу и сразу понимаю, что обсуждают легендарного командира Баллена. В Air France уже все прослышали о взыскании.
