– Какая-такая воздушная? Что ж они: между елок летают? Начштаба! Откуда сведения?
– Доставил командир 25-го стрелкового полка майор Василевский, получил их здесь, на Гусинской заставе, 15 декабря. Он же приносил обновления каждый день до начала наступления. От первоначальных планов пришлось отказаться, так как данные говорили о том, что дивизия будет атакована на марше. Кто разрабатывал эти планы, мне не известно. На первом была подпись командарма: «Утверждаю».
– Он здесь был?
– Да, шестнадцатого числа, сразу после нападения финнов на заставу.
– Где застава?
– Это назад надо вернуться, там, где аэродром.
– Василевский далеко?
– Далеко, связь есть.
– Давайте.
Через несколько минут Штерн спросил у Василевского, которому сказали, с кем он разговаривать будет:
– Вы передавали бумагу в штаб, подписанную «Орлом», как она у вас оказалась.
– Ну, это не по телефону, тащ «Куприн», у Крамбола спросите, они подписывали. Крамбол! Ночных.
– Спасибо! – командарм передал трубку начштаба. – Крамбола дайте.
– Одну минуту. – Его соединили, там дали еще один позывной, переключили на Кузнецова. Он спросонья долго искал в справочнике, кто такой «Куприн» и «Накат».
– Да, Накат, понял, слушаю Куприна.
– Я про бумагу, которую подписал «Орел» 16 декабря. Кто ее готовил? Вы?
– Мы.
– Где вы?
– Там, откуда вы приехали.
– Понял, подготовьте оригиналы. Сейчас будем.
– Есть.
Кузнецов повесил трубку, левой рукой никак не мог защелкнуть ее крепление, сунул ее вахтенному, подошел к койке, где спал Петр, толкнул его.
– Вставай, Петя, едут, по нашу душу. Пошли в штаб.
Ждать пришлось довольно долго, хотя штаб 44-й всего в шести километрах от заставы. Подъехала колонна из одной легковушки ГАЗ-61, двух танков БТ и Т-26, одного БА-10 и грузовика с бойцами комендантского взвода. Легковушку пропустили на заставу, остальные остались за проволочным ограждением. Машина проехала вначале к зданию заставы, но там ей показали направление на штаб эскадрильи.
– Подполковник Свириденко, начальник ВВС армии.
– Вы «Крамбол»?
– Нет, товарищ командарм, мой позывной «Валет». К «Крамболу» относятся вот эти люди.
– Майор Кузнецов, командир четвертой эскадрильи ВМАУЛ имени Сталина, Ейск.
– Лейтенант Ночных, командир первого звена четвертой эскадрильи, Ейск.
– А вы что здесь потеряли? Впрочем, не важно! Так откуда у вас появилась эта бумажка, майор?
– Да вот, он писал, его звено – разведывательное. Все машины имеют камеру АФА-И. И, начиная с 15 декабря, мы вели аэрофотосъемку этой местности. Вот сами фотопленки, а это оригиналы фотографий, выполненных звеном на этом участке фронта.
– Понятно, понятно, понятно. Майор, а не хотите ли проделать ту же работу на другом участке, тут не далеко. Вы же, насколько я понимаю, к девятой армии не имеете никакого отношения. В справочнике вы находитесь в самом конце: иные воинские части, расположенные в полосе наступления.
– Вообще-то мы находимся здесь на климатических и тактических испытаниях нового обнаружителя самолетов. Испытания государственные и секретные.
– Вот как, и кто ими распоряжается?
– Здесь есть инженеры-испытатели, во главе с товарищем Бонч-Бруевичем, а авиационной частью и тактикой применения командует лейтенант Ночных. Он командир звена и член Государственной комиссии.
– Большой человек! Так что, лейтенант, у вас надо спрашивать о желании поработать на другом участке?
– А где это? Радиус у нас небольшой.
– Как небольшой, вы ж разведчики?
– Мы – скоростные разведчики, самолеты у нас И-16, с дополнительными топливными баками и местом для установки фотоаппарата. А задача: обеспечить воздушную обстановку для проведения испытаний, обнаружить и зафиксировать пределы точности обнаружения целей и вероятные мертвые зоны действия антенн обнаружителя. Заодно разработать и описать тактику применения авиации в условиях использования радиолокаторов данных моделей. Одна модель испытания закончила, эта продолжает испытания, но они перенесены с моря на сушу. Еще одна модель пока не имеет носителя, не может быть полноценно испытана.
– Та-ак! – протянул командарм. – То есть вы не против, но требуется как-то увязать это дело с испытаниями. Я правильно понял?
– Да, я не могу просто так остановить их и подвергать опасности разработчиков этих систем вооружения.
– Тактически, чем отличаются ваши действия от действия обычной воздушной разведки?
– Мы идем звеном, четыре самолета, каждый из которых снабжен фотоаппаратом с автоматической протяжкой пленки. Снимает одна машина, затем, по очереди, остальные. У нас – новейшие, сделанные у нас в училище…
– Сделанные им, тащ командарм, радиостанции, благодаря которым мы имеем шестнадцать каналов связи и можем переключаться на них в воздухе, что позволяет скрывать наши действия от радиоперехвата. Плюс, он с Тагиром код придумал, который финны пока разгадать не могут, – заулыбался Кузнецов.
– Это хорошо, когда руководство понимает, каким ценным подчиненным оно командует. Но, лейтенант, вы так и не дали окончательный ответ. Почему?
– Да противник тут у нас нехороший объявился. А вся авиация девятой армии здесь собрана: девять «чаек», летчики которых не имеют допуска к ночным полетам.
– Как это? Армия без авиации? – удивился командарм. – Вот же начальник ВВС стоит.
– Армия только формируется, на сегодняшний день у меня в подчинении эскадрилья 47-го корпуса, двенадцать машин, шесть ПС-84 и четыре самолета У-2. ПээСы и три «чайки» стоят в Кеми, а остальные здесь. Если ребята улетят, то финны выбьют эскадрилью за несколько дней. Она без прикрытия останется.
– Хорошо, мы можем переместить сюда хоть полк на И-16. Не проблема, но пойми, подполковник, они должны нам помочь, как помогли вам. Я специально прилетел, сразу как узнал, что удалось разблокировать 163-ю. Сейчас в ваш адрес направляется свежая дивизия, которая сменит ее, а ее командира я заберу, толково действовал в окружении, а мне командование 54-й сменить требуется. За одного битого двух не битых дают. Этот вопрос уже оговорили.
– А как же локатор? Как без него?
– Александр Иванович, локатор вашей армии нужен, как собаке пятая нога. У вас радиостанций нет. И, судя по всему, полк, который прибудет, будет тоже без них, – сказал Петр.
– Так это вы моих летунов сегодня чуть до инфаркта и трибунала не довели? Кто «тринадцатый»?
– Это мой позывной, – скромно потупил взгляд Петр.
