На «земле» – проблемы! Заканчиваются «посадочные ракеты», пиротехнические патроны для посадочных фар, Кузнецов и Ухов их сожгли все за один вылет, на складах в «армии» их нет. Тут вообще ничего нет. Пришлось отправлять в командировку одного их техников, ибо на двух машинах их осталось по 12 штук, на два вылета, а у двух других: по 18 на машину. После вылета все собрались в «кают-компании», в новой землянке, точнее в прикопанном домике-срубе. Все из-за почвы, на глубине чуть больше полуметра «строители» уткнулись в скальное основание, вот и собрали то, что получилось, благо что на заставе бревна были. «Обслуживающего персонала» нет, вместо такового задействованы «скучающие фотографы», которые не слишком довольны переменой сферы деятельности. Кузнецов им пообещал урегулировать проблему, как только появится место для расселения авиаэскадрильи 47-го корпуса. Даже ночью был слышен шум работ аэродромной роты: в двух палатках продолжали разогревать почву и углублять землянки. Перелет эскадрильи намечался на конец недели.
– Их на завтрак все равно подменить придется, надо произвести аэрофотосъемку обоих дорог в Суомуссалми. В конце концов, мы – разведчики, а не ночные перехватчики.
– А сколько машин пойдет? – спросил сержант Стариков, командир фотографов.
– Все четыре готовьте.
– Что задумал, Петя? – обратился к нему с вопросом Леша Ухов, передав Петру раскрытую пачку твердого печенья и банку с мандариновым джемом. Петр добавил заварки, сахару и кипяток в эмалированную кружку.
– Начальник заставы сказал, что всех гражданских финны отселили, еще до начала войны.
– Ну и?..
– А жрать после вылета все равно хочется! – Петр показал рукой на потрескивающую печку. – Пролет звена вдоль дороги подозрения не вызовет, они ж не в курсе, что мы – разведчики. С виду: мы – истребители. А снимать будем по очереди. Сначала обработаем две эти дороги, потом займемся дорогами на Кайанине. Надо найти белофиннов, и воевать станет чуть полегче.
– Откуда ты у нас такой умный! – капитан потрепал Петра за макушку. – Отлично придумано! Ну, что, перебираемся спать?
Спали они пока в палатке с круглосуточно горящей печкой, не раздеваясь, в кожаных штанах и куртках, и даже шлемофоны не снимали. На улице около 23 градусов мороза, антициклон еще не пришел. Их было мало, всего 24 человека, имевших 8 пушек, 8 пулеметов и 32 пусковые установки для эРэС, не считая личного оружия. Они не могли изменить ход войны, но каждый из них старался приблизить день победы.
Испытатели жили отдельно, у них два утепленных грузовика с печками и две автомашины с оборудованием, в которых тоже стояли «буржуйки». Круглосуточно работали операторы наведения, а во второй машине находилась ремонтная мастерская и диагностическая аппаратура для проверки блоков и электронных ламп. Полевой телефон и небольшая радиостанция связывали их с радистами РСБ, которые тоже несли круглосуточную вахту втроем: два радиста и начальник радиостанции. Утро началось с обстрела погранзаставы с сопредельной территории. Но артналет был коротким и не слишком прицельным. В той стороне находилась рота разведки на бронеавтомобилях с 45-мм пушками, которая бросилась в атаку и захватила два старых русских 76-мм орудия. С командованием бронебатальона наладили взаимодействие и каналы связи. До рассвета занимались этим. Затем взлет, и от бывшей границы начали работать. Несмотря на «приглашение сесть», на этот раз в Суомуссалми не садились. Связь у них есть, их сообщение передали, Кузнецов сбросил вымпел, в котором было сообщение, о том, что пакет доставлен, и «бегунок» к нему. Противника в воздухе не было. При нашем появлении финны на другом берегу озера притихли, но их позиции мы тоже сняли. АФА-И довольно капризен, и требуется четко выдерживать высоту 2300 метров, тогда сигналы готовности совпадают с их истинными значениями, и снимки можно склеивать без разрывов и наложений. А «высота» зависит от фактической высоты места над уровнем моря и атмосферного давления. Высчитывают ее те самые «фотографы» и говорят, какой цифры требуется держаться. Закончили работу, вернулись в Суомуссалми и еще раз обработали позиции артиллерийской батареи противника за озером. Какая-никакая помощь обороняющимся. Штурмовики из «ишаков» те еще!
Наши находятся в северной части городка, озеро Нисканселка разделяет поселок на две части. Тот поселок еще не сожжен, и финские солдаты имеют возможность отогреться. Там есть железная дорога и довольно большой склад леса. Кузнецов сбрасывает командованию 163-й дивизии данные визуальной разведки. Мы видели, что небольшие отряды противника по двум проселкам выдвигаются к мостам у Рухтинансалми, чтобы окончательно перерезать путь, по которому дивизия прошла сюда. Видели, что в заливе Хуухтихиета Зеленцов расчистил посадочную полосу и установил «колдуна», готовится принимать самолеты. Но «голосовой» связи с ним нет. Уходим перезаряжаться, затем, сняв АФАры, сопровождаем четыре ПС-84, которые сели у Зеленцова. Миша и Леша уходили на перехват пары «фоккеров», которые пытались перехватить транспортники. Петя с Тагиром пасли «ПээСки», затем звено собралось и проштурмовало колонну у Кианнаниеми. Точно уничтожили «Эрликон». И Кузнецов сбил «фоккера», второй от них ушел, прижавшись к земле. В общем, поработали весь светлый день, садились уже затемно, и бегом в кают-компанию. Но там света оказалось маловато, пришлось с пачкой аэрофотоснимков идти в гости к погранцам. Кижеватов, старлей, был не один, у него в гостях какой-то майор в серой шинели, в буденовке. Весь из себя такой строевой, подтянутый.
– Майор Василевский, командир 25-го полка. Вы не могли бы подождать, мы еще не закончили!
– Майор Кузнецов, командир четвертой авиаэскадрильи, подождать мы не можем, нам свет нужен. Вася, стол освободи, пожалуйста, нам разложиться требуется.
Миша – он пробивной, и его на понт не взять. Данные разведки сейчас более важны, чем все остальное. Мы решительно перебрасываем все, что мешает, на стулья и табуретки и начинаем раскладывать все по номерам и соединять снимки скрепками. Петя достал из планшетки увеличительное стекло, красный, синий и простой карандаш и просматривает аэрофотоснимки. Василевский поинтересовался: что это такое?
– Данные воздушной разведки вокруг Суомуссалми. Там окружена 163-я стрелковая дивизия.
– Нам приказано деблокировать ее.
– Одним полком? – с усмешкой подал голос Петр, который уже начал черкать по снимкам красным и синим карандашами.
– Как вы разговариваете со старшим?
Несмотря на отсутствие знаков различия на зимнем летном обмундировании летчика ВВС РККФ, Петя – совсем мальчишка, который толком еще не бреется. Он оторвался от карты, забросил «папу» шлемофона за плечо и представился:
– Лейтенант Ночных, командир разведывательного звена четвертой эскадрильи ВМУЛ имени Сталина. Зам начальника специальной экспедиции государственных испытаний. Это – моя работа, а вы мне мешаете. И вообще, эти данные – секретны.
– Петя, не буянь, уймись. Лейтенант дело говорит, одним полком эту пробочку не вынуть.
– Идем всей дивизией, позавчера выгрузились на станции Кочком. Мы из Житомира. Закончили освобождать Западную Украину, и теперь нас сюда перебросили. Сорок четвертую Краснознаменную дивизию имени Щорса. Знаете, как нас там встречали? Цветами!
