– Ты не знаешь, где может быть мистер Морнингсайд? – спросила я, стряхивая случайную стружку со своего ботинка.
– Держу пари, что, как всегда, на своем обычном месте, – буркнул Чиджиоке.
Я смотрела на его нож, который легко входил в дерево, срезая очередной слой, и через минуту бесформенный фрагмент превращался в плавник. Постепенно деревянная чурочка приобрела форму рыбки.
– Его там нет, – ответила я. – Как тебе удается так быстро вырезать фигуры, если ты даже не смотришь на то, что делаешь?
– Не знаю, девушка, это просто помогает мне расслабиться.
Он еще дважды полоснул ножом, и у рыбы появились изящные мелкие чешуйки. Наконец он оторвал глаза от игроков на лужайке, но вместо того, чтобы посмотреть на свое творение, пристально взглянул на меня. Я довольно бесцеремонно разглядывала его произведение. Чиджиоке быстро отвел взгляд и вздохнул.
– Это для Мэри, когда она вернется. Она сказала, что рыбки приносят удачу. У нее в кармане всегда лежал амулет в виде рыбки, который она потирала, когда хотела, чтобы ей повезло.
– Очень красиво, – похвалила я. – Вы двое… то есть… между вами было взаимопонимание?
Впервые Чиджиоке выронил нож, и его кончик чуть было не поранил ему большой палец.
– Взаимопонимание? Нет… Хотя может быть… То там перекинемся словом, то тут… Но никак не получалось подобрать нужные слова. В этом я виноват. – Он откашлялся. – Было бы здорово, если бы оно было, это взаимопонимание.
Мне очень не хватало Мэри, хотя я была знакома с ней совсем недолго. Должно быть, Чиджиоке и другие ужасно страдали, что ее больше нет. Контракты на триста лет. Сколько лет они здесь живут? Я была эгоисткой, не подумав об этом и быстро увлекшись новой навязчивой идеей. Вот Чиджиоке вырезал ей чудесный подарок, в то время как я не делала ничего – только вынашивала план, как отомстить богатому отцу, которого ни разу в жизни не видела.
– Знаешь, я тебя не виню, – сказал он, снова принимаясь за работу и наблюдая за Финчем и Спэрроу. – Мэри тоже сделала свой выбор. Кому-то было больно, и она захотела это исправить. Ничто не могло повлиять на ее решение. Уж такая она есть. Была.
– Есть. – Я постаралась придать своему голосу убежденность.
Мы помолчали, но я все еще не была готова отправиться на поиски мистера Морнингсайда. Мне это тоже было важно. Мэри, Чиджиоке… Они стали моими друзьями, я им многим была обязана, и они заслуживали больше моего внимания. Я надеялась, что вскоре они изменят свое мнение обо мне.
– Я все сделала правильно, чтобы ее вернуть, – сказала я. Мой голос дрогнул не потому, что я сомневалась в себе, а потому, что вспоминать об этой неудаче было больно. – Я четко выполнила все инструкции мистера Морнингсайда. Это был тот родник, тот человек загадал те загадки, а я – желание… Не знаю, что пошло не так, Чиджиоке. Мне очень жаль.
Он сгорбился и прекратил строгать. Потом я услышала вздох – более горестный, чем предыдущий.
– Я тебе верю, девушка. Она из древних, о которых мы мало что знаем. Возможно, кто-то в тот момент нуждался в ней больше, чем ты. Кто знает? Мэри вернется к нам, когда сама будет готова, правда? Единственное, на что я надеюсь, – это то, что эти ублюдки из Надмирья к тому времени уберутся.
– Почему ты их так сильно ненавидишь? – спросила я и, обойдя его, опустилась на колени на прохладную траву, выбрав местечко, которое не было усыпано белыми древесными стружками.
Опускаясь к горизонту, солнце сияло все ярче. Я снова прикрыла глаза рукой, наблюдая, как Спэрроу делает безукоризненный бросок.
Чиджиоке мрачно пробормотал что-то невнятное и сплюнул на кучку стружек справа от себя. Он искоса смотрел на надмирян и продолжал вырезать фигурку вслепую.
– Арбитры такие же опасные и странные, как и мы, но от них и их последователей так и несет лицемерием. Это мы – воплощение зла, да? Чепуха! Справедливость есть справедливость – независимо от того, мы вершим ее или они. Мы отнимаем души, то же самое делают и они, просто методы у нас разные.
Я проследила за его суровым взглядом. Хотя от одного вида близнецов у меня внутри холодело, мне все же трудно было представить их в роли убийц. Конечно, это было неправильно. Я уже усвоила, что нельзя судить о людях по их внешности. Спэрроу, стоя за спиной брата, закатила глаза, когда Амелия в очередной раз промазала, хотя бросок был совсем не сложный.
– У них есть дом, похожий на Холодный Чертополох? – спросила я. – Я думала, что ангелы и им подобные должны жить на небесах или в месте, которое напоминает рай.
Он усмехнулся, поднял голову и искоса взглянул на меня.
– Я постоянно забываю, что тебе предстоит еще многому научиться, девушка.
– Я пытаюсь, – с вполне объяснимым раздражением ответила я. – На самом деле мне трудно, ведь меня воспитывали на библейских историях, которые оказались далеки от реальной жизни.
– Да, тебе действительно сложно, – заметил Чиджиоке и указал на Амелию, одетую, естественно, в красное, и ее будущего мужа. – Что ты видишь, когда смотришь на этих двоих?
– А я должна смотреть?
Он снова издал смешок, хотя, скорее всего, фыркнул.
– Сделай одолжение, девушка.
– Хорошо.
Я взглянула сначала на него, потом на Амелию и Мэйсона. Рассматривая их какое-то мгновение, я подметила, что играют они из рук вон плохо. Хотя казалось, что у Мэйсона больше способностей и опыта, он часто делал неудачные броски, потому что на нем висла Амелия.
– Я вижу двух идиотов, не обращающих внимания на то, что их с легкостью обыгрывают. Если бы они что-то поставили на этот матч, то наверняка бы все проиграли.
Чиджиоке задумчиво похлопал себя по подбородку деревянной рыбкой и покачал головой.
– Допустим. Не спорю. А я вижу двух безумно влюбленных, которым, судя по всему, все равно, проиграют ли они партию в боулинг или потеряют деньги. Я вижу настоящую любовь.
– Господи! – Я посмотрела на него, а он в ответ бросил на меня взгляд, который невозможно было понять. – Ты хоть раз оставался с мисс Амелией Кэнни наедине?
– Нет.
– Во-первых, не советую. Во-вторых, она уже призналась мне, что совершила нечто ужасное для того, чтобы завоевать любовь этого мужчины, – сообщила я. – Разве можно назвать это настоящей любовью?
Он расплылся в широкой улыбке и подмигнул мне, хлопнув себя по лбу рыбкой.
– Есть то, что люди видят и записывают на бумаге, а есть то, что действительно происходит. Никто пока не доказал, что это одно и то же.
– А-а, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала я.
Финч заметил, что мы откровенно наблюдаем за ними, бросил игру и не спеша направился к нам. Я встала, чувствуя, что Чиджиоке напрягся, как борзая перед охотой.
– Так что такое Библия? В ней двусмысленность? Ошибка церковников?
