Мия смогла лишь кивнуть.
Пока бармен подавал ей чай, оба не произнесли ни слова. Когда она снова взглянула на него, Дилан улыбнулся.
— Как вам понравилось в спа?
— О, я… — Мия слишком долго колебалась. — Очень мило, — выдавила она. — Спасибо вам.
— Опять врете!
После недолгого спора с собой она кивнула:
— Мне ужасно не понравилось.
— Они вам нагрубили, сделали что‑то неприятное?
— Нет! — Не успев себя остановить, Мия дотронулась до его плеча, желая развеять его мрачные подозрения. — Все были очень внимательны и профессиональны, у меня нет никаких претензий. Дело не в них, а во мне. Я просто не люблю, когда ко мне прикасаются незнакомые люди.
Мия закрыла глаза и глубоко вздохнула. Дилан наверняка подумает, что она ненормальная. Когда она снова их открыла, Дилан печально смотрел на нее.
— Мне очень жаль. Похоже, я постоянно вынуждаю вас делать то, что вам не нравится.
— Это все не важно. Главное, что у вас добрые намерения.
— Нет, это важно.
— Давайте поговорим о Карле и…
— Нет.
— Я должен перед вами извиниться. Мне казалось самой собой разумеющимся, что вам понравится спа.
— Большинству женщин нравится.
— Но вы не такая, как большинство женщин.
— Извинения приняты. Теперь мы можем поговорить о Карле?
Он улыбнулся:
— Конечно.
Несмотря на смущение, Мия улыбнулась ему в ответ:
— Пока могу сказать только одно: мне очень приятно с ней общаться. Она отличный компаньон.
— Она вам что‑нибудь рассказала?
Мия налила себе чаю.
— Она безумно влюблена в своего Тьери. И даже если он действительно оправдает ваши наихудшие подозрения, не представляю, как можно предотвратить эту свадьбу.
Дилан провел рукой по лицу, и у Мии сжалось сердце.
— Но есть и плюсы…
Он бросил на нее пронзительный взгляд:
— Да?
— У меня есть некоторый опыт близкого общения с женщинами, испытавшими психологическое и физическое насилие со стороны своих мужчин.
Его глаза потемнели.
— Насколько близкого?
Мия поняла, что он хотел спросить, не была ли она одной из этих женщин. И поспешила уклониться от невысказанного вопроса.
— Мой отец плохо обращался с моей матерью.
— Физически?
— Нет. — Хотя эта угроза постоянно висела в воздухе, особенно во время их частых ссор. — Но он настолько подавлял ее эмоционально, что мне кажется, у нее не осталось никакого ощущения самой себя.
— Я вам сочувствую.
— Я вам это рассказываю не затем, чтобы вы мне сочувствовали, а потому, что не вижу у Карлы тех признаков, которые видела у своей матери. Карлу нельзя назвать ни робкой, ни покорной. Она добрая, веселая и, как я подозреваю, не любит ссориться. Но я бы не назвала ее безропотной или забитой. Она не пугается, если Тьери чем‑то недоволен.
— Но такие изменения, которые вы описали, говоря о своей матери, не происходят в один день. Это результат многолетнего притеснения. В мире есть мужчины, которые готовы молиться на психологически уязвимых женщин.
Ей он мог бы этого и не говорить.
— Вы считаете Карлу беззащитной из‑за того, что случилось с ее бойфрендом и лучшей подругой?
— Это лишь одна из причин. Карле было всего шестнадцать, когда погибли наши родители. Ей пришлось тяжело.
— Полагаю, вы тоже пережили непростые времена. Сколько вам тогда было?
— Двадцать один.
В двадцать один остаться без родителей с шестнадцатилетней сестрой на руках? Мия сглотнула.
— Должно быть, это было ужасно для вас обоих. Мне очень жаль.
— Да, какое‑то время мне пришлось несладко. Тем более учитывая наше имя…
Мия покачала головой, не понимая, что он имеет в виду.
— Знакомясь с людьми, мы не всегда могли разобраться, что их привлекает — мы сами или деньги и влияние, стоявшие за нашим именем.
— Это ужасно! — Идти по жизни так… — Так вот почему Карла не назвала мне свое настоящее имя, когда мы познакомились.
Дилан кивнул:
— А я не доверяю женщинам после Кейтлин.
— Это та девушка, которая разбила вам сердце?
— Она самая. — Подняв стакан с пивом, он сделал большой глоток.
— Вы говорили, что она не выдержала, когда возникли трудности. — Мия нахмурилась. — Неужели она бросила вас, когда вы потеряли родителей?
В глазах Дилана мелькнула боль, и он коротко кивнул, отчего Мия похолодела.
— Мне жаль.
— Я был без памяти влюблен в нее. Мы встречались два года, и я считал, что все решено — окончим университет, поженимся, посмотрим мир. Я думал, она мой самый надежный тыл. И хотел быть для нее тем же. Мне казалось, нас связывает что‑то особенное. — Он пожал плечами. — Какой глупец!
— Вы были слишком молоды, Дилан. Вы не могли знать, что ее любовь не выдержит испытаний. Она сама этого не знала.
Дилан повернул к ней голову, его взгляд стал жестче.
— Интересно, что вас нисколько не интересуют ни мои деньги, ни мое имя, и я это знаю. Забавно, верно?
— Пожалуй. — Мия сглотнула. Теперь она гораздо лучше понимала, насколько серьезно его нежелание заводить серьезные отношения. И, казалось бы, это могло ее успокоить. — Но мы оба понимаем, что не подходим друг другу.
— Для того чтобы построить что‑то стоящее, одного влечения недостаточно.
— Совершенно верно. — Ей хотелось, чтобы это прозвучало более уверенно. — Для этого нужно разделять общие ценности… хотеть от жизни одного и того же.
Он допил свое пиво.
— К счастью, мы уже обо всем договорились, и это не позволит нам сбиться с пути.
Сердце стукнуло в ее груди тяжелым молотом.
— Аминь.
— Может, пойдем?
Мия уже собиралась кивнуть, но замерла, теребя ворот своей рубашки.
— Есть одна проблема.
— Выкладывайте, — приказал Дилан. — Решать проблемы — это моя специальность.
— Карла упомянула про купание и загорание у бассейна. Но дело в том, что… у меня нет купальника.
Дилан удивленно посмотрел на нее, но потом заулыбался — по‑настоящему.
— С такой проблемой мы справимся в два счета.
Глава 7
Дилан остановил машину у торгового центра, и Мия, отстегнув ремень безопасности, повернулась к нему лицом:
