Лайла не сводила взгляда с Рида, пока он быстро раздевался, и была рада, что не отвела глаз. Он был красив. Его широкая грудь, узкие бедра, длинные ноги — все его тело поражало скульптурной мужественной красотой. Ее глаза округлились от восхищения, а сердце почти болезненно подпрыгнуло в груди. Вот это да!
Он снова усмехнулся, и Лайла бросила:
— Ты должен перестать читать мои мысли!
— Но это ведь так интересно, — парировал он и, оказавшись с ней в постели, поцеловал ее упругий живот, а потом подтянулся наверх и стал ласкать ртом соски ее грудей.
Зарывшись пятками в постель, Лайла выгнула спину, инстинктивно придвигаясь к этому его восхитительному, искусному, прекрасному рту. Придерживая голову Рида у своей груди, она наблюдала, как его язык очерчивал медленные, чувственные круги над ее соском.
— Боже, как же хорошо ты пахнешь, — прошептал Рид у ее груди, проводя губами по ее коже.
— Это мое мыло, — выдохнула Лайла. — Органическое. При желании его можно съесть.
— Твой аромат сводил меня с ума две недели, — признался Рид, неустанно скользя губами по ее телу. — Каждую ночь я ложусь здесь, гадая, чем ты будешь пахнуть утром. Лимонами?
Поцелуй.
— Апельсинами?
Поцелуй.
— Корицей?
Поцелуй.
Теперь Рид оказался совсем близко к ее пульсировавшему, томящемуся желанием лону. Все в ней сжалось в предвкушении, в ожидании. Лайла затаила дыхание, когда он подтянулся на кровати и опустился на колени между ее ногами. А когда он наклонил голову к…
— О! — Ее бедра беспомощно качнулись, когда его рот оказался над ее телом, когда его язык запорхал над чувствительным комочком плоти. Его руки сжали ее ягодицы, потом пробежали по ее телу, заскользив вверх, чтобы снова взять ее груди, пощипывая соски, пока его рот превращал ее тело в безумную массу оголенных нервов.
Лайла потянулась вниз, запустив пальцы в его волосы, желая, чтобы он никогда не останавливался, — хотя больше всего желала почувствовать его внутри, заполняющего ее, ослабляющего эту тупую ноющую боль, которая стучала в ней с каждым биением сердца.
Его язык поглаживал, ласкал, его дыхание обдавало ее кожу, и Лайла двигалась с ним, поддаваясь все возрастающему желанию, пытаясь ослабить его и одновременно продлить это ощущение. Сознание Лайлы затуманилось, и теперь главенствовало ее тело, стремительно мчавшееся к вершине блаженства, уже маячившей впереди.
Рид подхлестывал ее выше, быстрее, ни на мгновение не ослабляя давления. Она и любила, и ненавидела его за это. Ее голова металась по постели из стороны в сторону. Ее бедра продолжали двигаться. Она окончательно потеряла контроль над собой — и не желала думать об этом. Она хотела лишь одного… Нахлынул первый пульсирующий приступ, и Лайла напряглась всем телом в ожидании неизбежного.
Но подготовиться к бурному пожарищу, вспыхнувшему у нее внутри, было невозможно. Ее голова откинулась назад, глаза закрылись, а тело дернулось и сотряслось, стоило Риду изобретательно, со стремительно сработавшей фантазией отправить ее в полет на грани реальности.
— Рид… Рид… — Лайла глотнула ртом воздух и простонала его имя, когда он отпрянул от нее. И пока ее тело еще сотрясали последние чувственные толчки, она услышала звук открывшегося и со стуком закрывшегося ящика.
Через несколько секунд Рид накрыл ее тело своим и толкнулся глубоко внутрь ее. Лайла снова задохнулась от ощущения абсолютной наполненности. Он был большим и сильным, и его тело словно специально было создано для того, чтобы сливаться с ее телом.
— Ты красивая, — прошептал он. — Мне нравится смотреть, как ты разлетаешься на кусочки.
Все еще задыхаясь, она с трудом рассмеялась, когда он снова проник вглубь ее.
— Тогда смотри в оба, это вот‑вот произойдет снова!
Смеясь, Рид наклонился к ее рту, и их языки снова переплелись. Он провел рукой по ее телу, накрыл ее груди, чтобы поласкать их, продолжая одновременно двигаться в ней с яростным, собственническим ритмом.
Лайла вскинула ноги, обвив Рида за бедра, цепляясь за них, и схватилась за его плечи. Он заставлял ее задыхаться снова и снова. Глядя в его изумрудно‑зеленые глаза, Лайла теряла остатки здравого смысла. Сейчас она чувствовала лишь его движения в своем теле, пронзавший ее взгляд сияющих глаз и восхитительное трение кожи о кожу.
А потом напряжение, нараставшее у нее внутри, разлилось по всему телу. Лайла стремительно помчалась навстречу неизбежному. Двигаясь вместе, они с Ридом взлетели на чувственный пик, и Лайла выкрикнула его имя, когда новая волна наслаждения захлестнула ее. И хотя ее сознание все еще было затуманено, она услышала стон Рида, почувствовала, как сотряслось его тело, и крепко обняла его, когда они оба упали с небес.
Прошли минуты или, возможно, даже часы, прежде чем Лайла слабо пошевелилась. Ей было невероятно удобно и уютно рядом с Ридом, прижимавшим ее к кровати своим мощным телом. Но ее ноги совсем потеряли чувствительность.
Лайла никак не могла прийти в себя, что было неудивительно с таким потрясающим мужчиной, как Рид Хадсон. Она подвинулась и погладила рукой его спину.
— Я тебя раздавил.
— Разве? — Губы Лайлы изогнулись в улыбке истинно женского удовлетворения. Это было так лестно для женщины — довести сильного мужчину до такого состояния, когда он не мог двигаться. — Я и не заметила.
Вместо ответа, он перекатился на бок, увлекая Лайлу за собой и усаживая ее верхом на себя.
— Так лучше.
Лайла не могла не согласиться, ведь теперь она обрела способность дышать. Откидывая волосы с его лба, она сказала:
— Что ж, этого стоило ждать.
— Да. — Он взглянул ей в глаза. — Мне тоже так кажется.
Он лениво провел рукой по ее спине, по ягодицам и стал ласкать длинными, неспешными движениями.
А потом Рид закрыл глаза, его рука осталась просто лежать у нее на талии, и Лайла воспользовалась шансом изучить его. Когда они разговаривали или даже просто находились в одной комнате, он сохранял бесстрастное выражение лица и настороженность в глазах. Глядя теперь на него, такого незащищенного, Лайла чувствовала, как щемит сердце.
Но вдруг ей в голову пришла мысль, испортившая это волшебное мгновение. Их связывала страсть, а не любовь. Между ними не было чувств, и самым разумным было оставить все как есть.
Каким бы потрясающим ни был их небольшой эпизод, это ровным счетом ничего не изменило. Если уж на то пошло, секс только все усложнил. Не то чтобы это того не стоило, но Лайла свято верила в то, что повторять ошибки не нужно. Значит, о продолжении и речи быть не могло, и сейчас настало подходящее время осторожно сообщить ему эту неприятную новость.
— Рид…
Он не ответил, и Лайла нахмурилась:
