— Его отец — мустанг из индейских территорий, — подсказал Томас, видя ее недоумение. — Я попросил друга достать мне лошадь, которой можно доверить свою невесту. И он привел его.
— Спасибо. — Луиза обернулась и, убеждаясь, что их никто не видит, вдруг сделала шаг, оказываясь прямо перед Томасом. — Спасибо, — снова шепнула она и, привстав на цыпочки, поцеловала его. Ей отчаянно хотелось, чтобы поцелуй походил на тот, что подарил ей Уоррингтон, но губы неумело скользили по его закрытым губам, не зная, что делать дальше. Томас не спешил помогать ей, не двигаясь, опешив от неожиданности. Луиза же, крепко зажмурившись, продолжала впиваться губами в его губы, отчаянно думая, что, если он сейчас не ответит, она сгорит со стыда прямо здесь.
Кровь шумела в ушах, заслоняя все звуки, а из глаз вот-вот готовы были политься слезы, когда Томас наконец шевельнулся, кладя одну руку на талию, а вторую запуская в волосы и притягивая ее голову к своей. Его губы раскрылись, мягко и нежно касаясь ее, и Луиза сразу же ответила, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она расслабилась, готовясь принимать его ласку, но в следующий момент ее губ уже касался прохладный ветер, а сам Томас с укором смотрел на нее сверху вниз.
— Я же говорил вам, что нам не следует этого делать. — Его голос звучал приглушенно и так интимно, что у Луизы по спине пробежал холодок. Она хитро посмотрела на него, собираясь ответить, но поняла, что все слова вылетели из головы, стоило снова погрузиться в его глаза. Томас тоже молчал, просто держа ее в своих объятиях, и Белый орел, чувствуя, что его никто не держит, отошел в сторону конюшни и, найдя травинку, неспешно начал ее жевать.
— Не могу вам обещать, что больше не буду, — ответила наконец Луиза, боясь пошевелиться и выскользнуть из его рук.
— Теперь я буду наготове, — в тон ей ответил Томас, улыбнувшись одними уголками губ. Он опустил руки, отступая на шаг и кивая на коня. — Кажется, ваш подарок решил вас покинуть.
— Не так быстро, — засмеялась Луиза, отбегая к жеребцу и хватая его за поводья. — Когда же мы сможем покататься?
— В ближайшие пару дней, я полагаю. Сегодня, к сожалению, не получится. У меня еще есть несколько нерешенных дел. — И, поклонившись, Томас быстро пошел к дому.
Проводив его глазами, Луиза вздохнула и повернулась к Белому орлу.
— Сбежал, — сокрушенно вздохнула она, кладя голову на шею жеребца и перебирая его длинную гриву. — Интересно, после свадьбы он так же будет убегать от меня?
* * *
Она отвлекала. Отвлекала, внезапно заняв все его мысли, заполонив голову, разогнав то, что сейчас было самым важным и необходимым. Но с недавних пор стала важным и сама Луиза. Томас вдруг понял, что ему нравится ее присутствие рядом. Нравится то, как она незаметно изменила уклад его жизни, как внесла незначительные, но такие приятные и домашние мелочи в повседневность. Ему никогда так не хотелось скорее вернуться домой, как сейчас. Зная, что его ждут не только слуги. Что стол будет накрыт, и в спальне на втором этаже обязательно будет гореть свет, даже если он вернется поздно ночью. Она ждала его, и это наполняло душу теплом, заставляя сердце биться чуть быстрее.
А еще он с удивлением понял, что хочет заботиться о ней. Видеть, как вспыхивают от радости глаза, как она улыбается. У нее невероятная улыбка. Прошло несколько месяцев, прежде чем он заметил, но теперь эта улыбка озаряла его дни, вызывая желание беспричинно улыбаться в ответ.
Ее неумелая попытка поцеловать его сегодня заставила сердце сжаться от всепоглощающей нежности. Луиза была столь трогательна в своем желании понравиться, что Томасу в тот момент хотелось только одного — прижать ее к себе, обнять крепко и никогда не выпускать. Его невеста. Он до сих пор не верил в то, что это действительно произойдет. Но Луиза, казалось, не испытывала и тени сомнений, а потому на будущей неделе следует поехать в Батон Руж и посмотреть обручальное кольцо. Томас задумчиво улыбнулся, делая маленький глоток виски, — он вдруг представил ее в белом, стоящую у алтаря и доверчиво протягивающую ему свою руку.
Легкий стук в окно с трудом отвлек от непривычных, но чрезвычайно приятных мыслей. Томас отставил в сторону стакан и поднялся с кресла, подходя к плотно закрытым створкам. Стук был ему знаком, а потому он спокойно распахнул окно, позволяя темной фигуре ловко вскочить на подоконник и спрыгнуть с него, проходя внутрь. Щелкнул замок, отсекая Томаса и его ночного визитера от внешнего мира.
Кабинет, озаряемый двумя свечами, тонул во мраке. Лишь стол, освещенный и, как обычно, идеально чистый, отражал два мерцающих огонька. Томас подошел к графину и, плеснув в стакан воды, протянул его своему гостю. Гудэхи никогда не употреблял алкоголь, неодобрительно глядя на своих соплеменников, с удовольствием прикладывающихся к «огненной воде». Пока индеец утолял жажду, Томас добавил виски в свой стакан и расположился в кресле напротив, отбивая нетерпеливую дробь по колену. Едва ли кто смог бы узнать в нем сейчас того задумчивого мечтателя, которым он был несколько минут назад. Томас был собран и деловит, готовясь услышать любые новости, хорошие или плохие.
— Его видели в Луизиане. — Допив воду, Гудэхи осторожно поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на Томаса. Тот невозмутимо продолжал смотреть, ожидая продолжения.
— Я выследил его через шесть дней после того, как ты уехал. Поначалу он пытался прятаться, но, попав в твой штат, снова повел себя как богатый бывший раб. Сейчас он в Орлеане. Когда я собирался сюда, он покупал билет до Вашингтона. Его корабль отходит сегодня ночью.
— Значит, Кинг уже в Вашингтоне, — задумчиво протянул Томас, отставляя стакан и откидываясь в кресле. — Быстро. Слишком быстро.
— Не думаю, что он тебя нашел. — Гудэхи серьезно посмотрел на Уоррингтона. — Я слышал, как он говорил с напарником, который ждал его в салуне. Сказал, что поедет за дальнейшими указаниями. Что пока поиски ничего не принесли.
— Не знаю, — протянул Томас, все еще погруженный в свои мысли. — Не знаю. Хочется верить, что это так. Что у нас есть еще время. Но с Кингом ни в чем нельзя быть уверенным. — Он встрепенулся, тепло посмотрев на индейца. — Спасибо тебе. Я не знаю, как благодарить тебя. Ты ушел так далеко от дома, выслеживая моего врага…
— Я не мог доверить это дело другим, — довольно улыбнулся индеец.
— Я всегда точно знаю, что могу на тебя положиться, — широко улыбнулся Томас. — Я позову слугу, пусть приготовит тебе комнату.
— Ты думаешь, я захочу спать на твоих подушках? — фыркнул Гудэхи, поднимаясь. — Я заночую в конюшне, там удобнее. А утром вернусь в Орлеан, узнаю, уехал ли твой Саиб.
— Я действительно не знаю, как тебя благодарить. — Томас поднялся следом, протягивая руку индейцу и сжимая его предплечье.
— Я делаю это не потому, что должен тебе, — серьезно ответил Гудэхи, глядя на Томаса непроницаемыми черными глазами. — А потому, что ты — мой друг.
Луизе не спалось. В последнее время она совершенно потеряла сон, беспокойно ворочаясь в кровати, прислушиваясь к ночным звукам. Надо попросить у Адеолы успокаивающий травяной чай, потому что иначе к свадьбе от нее ничего не останется. Она знала, где именно экономка хранит липу и мяту, а теплая вода еще наверняка осталась в чайнике, ведь они легли меньше часа назад. Решив не мучиться и не страдать понапрасну, Луиза накинула кремовый халат из мягкого хлопка, взяла свечу и отправилась на кухню.
