Рей снова бросилась на старого джедая, ее посох и его импровизированное оружие вращались и сталкивались под непрекращающимся дождем. Девушка наседала. Никогда еще ее привычный посох не был так удобен — он ощущался как часть ее самой. Уверенность Рей росла, она хищно и самодовольно улыбнулась, разглядев удивление на лице противника.
Однако оно было лишь мимолетным. Она не успела уследить, как Скайуокер парировал ее удар и продолжил разворот, вывернул оружие из ее рук и отшвырнул на камни, оставив Рей беззащитной.
Она протянула руку, ощущая вокруг себя живую и голодную Силу, и почувствовала в ладони тяжесть светового меча. Он вспыхнул, и Люк отступил, глядя на высоко поднятый клинок, искрящийся и шипящий под каплями дождя.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Затем Рей выключила меч, и они с Люком остались стоять под ливнем.
— Скажите мне правду, — попросила она.
Люк Скайуокер смотрит на своего племянника Бена Соло, уже не мальчика, но еще не мужчину. Он вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Мастер-джедай закрывает глаза. Сила бурлит от опасности. На лицо Люка ложится тень беспокойства, когда он протягивает руку, призывая Силу и касаясь разума спящего Бена.
Мальчик неподвижен, его лицо спокойно. Веки Люка все так же опущены. Но он видит огонь, разрушения и остекленевшие глаза мертвецов. Он слышит крики, гул световых мечей, грохот взрывов.
Тьма, исходящая от этого стройного темноволосого паренька, окутывает все, и ей вторит какофония ужаса. Люк отдергивает руку, словно обжегшись. Силу вокруг Бена всегда пронизывали нити тьмы, но увиденное превосходит даже самые страшные опасения Люка.
Люк с мрачным взглядом снимает с пояса световой меч и зажигает клинок. Но затем он смотрит на Бена, и мимолетная, почти неосознанная мысль исчезает. Он не может пронзить мечом сына своей сестры, пока тот спит.
И Люк сразу же осознает, что уже слишком поздно — он уже подвел своего ученика. Потому что глаза Бена открыты — испуганные, но все понимающие. И без того огромные способности парня во владении Силой растут день ото дня. И он — Скайуокер.
Он знает, о чем Люк думал.
Он знает, что Люк видел.
Он знает, что грядет.
Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок наносит смертельный удар, целясь в учителя. Меч Люка встречает меч Бена, скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Затем Бен тянется к потолку свободной рукой, вынуждая камни обрушиться на голову Люка.
Рей коснулась руки мастера-джедая.
— Вы подвели его, решив, что его выбор сделан, — мягко, но напористо сказала она. — Это не так. В нем до сих пор идет борьба. Если он отринет темную сторону, все переменится. Тогда мы сможем победить.
Люк посмотрел на нее. Его взгляд был мрачен, и Рей впервые обратила внимание, насколько он стар: сломленный человек, вновь затянутый бурей, от которой пытался спастись. Но его голос был тверд и настойчив.
— Все будет не так, как ты думаешь, — предупредил мастер-джедай.
— Нет, так. Сейчас, коснувшись его руки, я увидела его будущее. Я видела его так же ясно, как вижу вас. Бен Соло вернется на светлую сторону, если я встречусь с ним.
— Не делай этого, Рей, — попросил Люк.
В ответ Рей снова протянула ему рукоять меча — последнее приглашение. Она сразу поняла, что Скайуокер не примет его.
— Тогда он — наша последняя надежда, — сказала девушка.
Она развернулась и зашагала прочь.
Глава 22
Когда пришло время эвакуировать последний персонал с истратившей все топливо «Нинги», по какому-то недоразумению По остался не у дел. Вахтенный офицер беспомощно пожал плечами и дал Дэмерону самому заглянуть в планшет. Там значилось его имя, а напротив стояла пометка «ненадежен».
Кипящему от негодования По пришлось остаться на «Раддусе», а К’ай Треналли заправил свой транспортник и вылетел — одного суденышка оказалось достаточно, чтобы вывезти последних членов экипажа «Нинги». На экранах диспетчерской Дэмерон наблюдал, как транспортник вылетел из противобункерного бомбардировщика, и с болью следил, как опустевшая «Нинга» замедляется, задирая нос, и как ее разносит на куски огонь турболазеров Первого Ордена.
Флот Сопротивления никогда не соответствовал своими размерами столь громкому названию, а теперь и вовсе перестал существовать. Даже один-единственный звездный разрушитель Первого Ордена был грозным противником для мон-каламарианского крейсера, а в составе неприятельской боевой группы их насчитывалось тридцать.
Не говоря уже о чудовищном флагмане Сноука.
И обо всем остальном, что бы там Первый Орден втайне ни строил все те годы, пока сенаторы Новой Республики переливали из пустого в порожнее.
После возвращения К’ая По ушел из диспетчерской, посчитав, что уж встретить команду «Нинги» на «Раддусе» он может. Однако ободряющие слова казались жалкими даже ему самому, и когда он приветствовал бойцов и техников, едва ли кто-то взглянул на него. Они понуро прошли по ангару, опустив головы.
Они потерпели поражение.
Разгневанный По шагал по коридорам «Раддуса» мимо нервозных солдат и членов команды. Освещение на крейсере было приглушено, во многих местах горели лишь аварийные лампы. Это помогало экономить топливо — мера, с которой пилот мог бы согласиться, зная, ради чего это топливо экономится.
Дэмерон добрался до резервного мостика и обнаружил, что прямо перед дверью его поджидает коммандер Д’Эйси.
— Адмирал запретила пускать вас, — сообщила она. — И давайте не закатывать сцен.
«Значит, все-таки не недоразумение».
— Давайте, — ответил По, плечом отодвигая Д’Эйси в сторону и врываясь на мостик. Коммандер хотела перехватить его, но он сразу заметил Холдо и направился прямо к ней. Никто не решился препятствовать капитану.
Вице-адмирал равнодушно взглянула на него.
— Наш летун, — сказала она.
— Хватит! — бросил По, стоя с ней едва ли не нос к носу. — Мы идем на последних каплях топлива, вся команда это знает, а вы как язык проглотили. Если вы что-то задумали, пора раскрыть карты. Сейчас же. Скажите, что мы не будем просто убегать, пока не погибнем. Что у нас есть план. Что у нас есть надежда. Пожалуйста.
Интересно, что же она сейчас сделает: даст ему пощечину, прикажет вышвырнуть с мостика и посадить в карцер или просто проигнорирует. Но женщина удивила его, произнеся в ответ слова, которые он знал наизусть.
— Когда я служила под командованием Леи, — сказала Холдо, — я часто слышала от нее: «Надежда, она как солнце. Если веришь в него, лишь когда видишь...»
