— Неправда! — возразила Рей, с неохотой признавая, что голос прозвучал жалобно даже для собственных ушей. Их странная связь дала ей возможность узнать о его способностях и помогла раскрыть собственные. Но еще она позволила ему копаться в ее чувствах и воспоминаниях.
Но Сила никоим образом не могла ни сказать, ни показать ему этого, так ведь?
— Правда! — настаивал Кайло. — Но тебя все равно тянет к ним. И в этом твоя слабость. Ты повсюду ищешь их — сначала в Хане Соло, теперь в Скайуокере.
Его взгляд был хищным и знающим.
— Он рассказал тебе, что случилось той ночью? — спросил Рен.
— Да, — ответила девушка, уже понимая, что Кайло сумеет распознать ложь.
— Нет, — возразил он.
Бен Соло, уже не мальчик, но еще не мужчина, поднимает полный удивления и тревоги взгляд. Дядя Люк вошел в его комнату посреди ночи и теперь стоит над ним. Лицо мастера-джедая перекошено и озарено светом зеленого лезвия его светового меча. Сила бурлит от опасности. На краткий миг на лицо Люка ложится тень сожаления, но Бен видит — дядя зашел уже слишком далеко и не отступится. Он без колебаний разрубит спящего племянника пополам.
Бен в отчаянии протягивает руку, но не к дяде, а мимо него, к собственноручно собранному мечу. Он призывает его в свою ладонь, и синий клинок блокирует смертельный удар. Скрестившиеся лезвия шипят и плюются искрами. Но Бен знает, что это лишь краткая отсрочка — долго против более сильного учителя ему не выстоять. Загнанный в угол, он тянется к потолку свободной рукой, умоляя камни внять его просьбе и обрушиться на голову Люка. Спасти.
— Он почувствовал мою мощь, как теперь чувствует и твою, — заявил Кайло. — И испугался.
— Ты лжешь, — не слишком уверенно попыталась возразить Рей. Что-то подсказывало, что Кайло рассказал ей правду или, по крайней мере, не пытался одурачить ее. И разве она не ощутила в Люке угрызений совести и чувство вины? Что, если он ушел в изгнание не из-за поступка ученика, а из-за поступка учителя?
— Пусть прошлое умрет, — сказал Кайло. — Убей его, если нужно. Только так можно стать тем, кем предначертано.
А потом он исчез, оставив ее одиноко стоять посреди ночи и размышлять, что нужно сделать еще одно дело, прежде чем навсегда покинуть убежище мастера Скайуокера.
Стиснув зубы, Рей зашагала по каменистой возвышенности прочь от «Сокола».
В свете луны Люк стоял у входа в храм. Где-то под ним волны беспрестанно подтачивали берега острова, медленно и терпеливо разрушая его, растворяя в морской пучине, из которой он возник. В вышине холодными огнями сверкали звезды, вечно следующие своим неизменным путем.
Люк сел — ноги запротестовали, когда он с трудом принял нужное положение. Положив ладони на выступ скалы, где на протяжении тысячелетий медитировали бесчисленные джедаи, Скайуокер закрыл глаза.
«Дыши. Просто дыши».
До ушей донесся звук ветра — его извечного спутника на этом острове. Сейчас это было тихое перешептывание осенних бризов, а не зимние завывания и не рев летних бурь. Он слышал крики ночных птиц, пролетавших в небе, и мерный стрекот насекомых среди трав.
По пришедшей в движение гладкой поверхности воды в древнем резервуаре за его спиной пробежала рябь.
Теперь Люк слышал гораздо больше. Он слышал шорох песка и гальки, перекатываемых волнами. Он слышал, как слепые черви ползут сквозь почву, роя свои ходы и даруя плодородие земле. Он слышал попискивание, с которым последние в этом сезоне птенцы поргов ворочаются в яйцах, согретых сердцами их матерей.
Он слышал, как мир вновь захлестнул его чувства.
На борту «Раддуса» медицинский дроид MD-15 приподнял свою безликую белую голову. Сердцебиение пациентки, сопровождаемое всплесками мозговой активности, внезапно участилось. Дроид сфокусировал фоторецепторы на своей подопечной, неподвижно лежащей на репульсорной каталке. Ее глаза двигались под закрытыми веками.
— Люк, — прошептала Лея.
Звуки усилились, достигли крещендо и обрушились раскатом грома, за которым последовал невероятный поток образов.
«Отыщи свой центр. Найди равновесие».
Тело Люка будто охватило пламя. Он знал, что это не так. Он принял это чувство, не дав ему завладеть собой, а затем позволил ему схлынуть. На смену пришло знакомое ощущение тепла, единения, обретения себя как части бесконечной паутины связей, соединяющей его со всей вселенной, где все занимает свое положенное место.
Сила.
Этот аспект Силы — джедаи называли его Живой Силой — непрерывен и постоянно обновляется. Но джедаи говорили и о другом аспекте — Космической Силе. Она обладала самосознанием, целью и волей. И воля эта перестала проявляться, когда не стало ситхов, но вновь пробудилась во время изгнания Люка. Воля, которую Люк наконец-то снова признал.
Теперь Люк увереннее потянулся чувствами дальше, легко скользя сознанием сквозь бурлящую на острове жизнь. Он мгновенно обнаружил Рей — в Силе она была словно маяк, горевший столь ярко, что все окружающее будто бы тянулось к ней.
Но Люк ощутил еще одно знакомое присутствие. На этот раз далеко — невероятно далеко. Но такая мелочь, как расстояние, не могла затмить это присутствие в его сознании.
Старый джедай открыл глаза.
— Лея, — вымолвил он.
Рей стояла на длинном плоском каменном выступе, что возвышался над травянистыми склонами острова и низким утесом нависал над морем. В его центре зияла дыра, окруженная красноватым мхом, серебрящимся в лунном свете.
Девушка осторожно приблизилась к месту, которое явилось к ней в видении на уступе для медитаций. К месту, которое пыталось ей что-то показать. Люк предупреждал: приняв это предложение, она может поддаться темной стороне, но возможно, он просто боялся истин, которые оно могло раскрыть.
Она вгляделась в чернильную черноту провала. Яркий свет луны не достигал его глубин. Дыра булькала и шипела, словно говорила с гостьей.
Рей остановилась у края, наклонилась, чтобы осмотреть мох, и поскользнулась. Или же ее затянуло внутрь. Она не знала, слышит ли свои крики, или же звуки издает сама дыра.
Она упала в обжигающе холодную воду — легкие словно пронзило ножом. Борясь за жизнь, Рей вынырнула и кое-как вылезла на гладкий плоский камень, жадно хватая воздух. Глаза щипало от соли.
Девушка поняла, что оказалась в пещере — длинном узком гроте, который море выточило под кромкой утеса, образовав скрытый подземный зал. Существование пещеры выдавало лишь отверстие вертикальной шахты, выходящей на поверхность. Во время прилива дыра извергала потоки воды, а сейчас, когда океан стоял низко, ее шум походил на вздохи.
Море настолько отполировало стены пещеры, что камень стал походить на пускай потрескавшееся, но гладкое темное зеркало. Рей увидела в нем свое отражение, повторенное тысячу раз в лабиринте каменных граней так, что вдаль протянулся стройный ряд множества Рей, терявшийся из виду.
