Но потом Роуз вспомнила, что Финн вырос в тренировочных залах Первого Ордена и был одним из тех незадачливых сирот с номерами вместо имен. Может быть, поэтому он так и привязался к своей подруге. Наверное, его окружало удручающе мало тех, кто хоть раз проявил к нему ласку и заботу.
— Первый Орден отслеживает нас только с одного разрушителя — флагманского корабля, — сказал Финн.
— Так вы хотите его взорвать? — с энтузиазмом спросил пилот, и Роуз еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Все летчики-истребители одинаковы, даже асы.
— Мне нравится ход твоих мыслей, но нет. Они просто начнут слежку с другого разрушителя, — ответил Финн.
Роуз нашла встроенный в стол Леи голопроектор и включила его. Над столешницей возникла схема мегаразрушителя, которую изучал По.
— Но... — начала девушка.
— Но если мы сможем незаметно проникнуть на борт главного разрушителя и вырубить датчик слежения... — перебил Финн.
— ...они еще целый системный цикл не поймут, что он отключен, — подхватила Роуз мысль. — Это минут шесть.
— За это время флот Сопротивления сможет ускользнуть в гиперпространство, — закончил бывший штурмовик.
— И сбежать! — вставил C-3PO. — Гениально!
Финн начал загибать пальцы, перечисляя пункты плана:
— Пробраться на корабль. Отключить датчик. Наш флот слиняет, прежде чем они успевают это заметить.
По глубоко задумался над его словами. Роуз видела, как он пытается оценить шансы этой затеи на успех. ВВ-8 радостно заверещал.
— Тебе право голоса не давали, — возразил ему Дэмерон и повернулся к девушке. — А ты что думаешь?
— Каким-то волшебным образом в рассказе упущено, что это была моя идея, — сказала Роуз. — Но если так мы доберемся до датчика, я смогу его отключить. Думаю, должно сработать.
По поразмыслил и над этим, потом посмотрел на обоих.
— Как вы познакомились? — спросил он с любопытством.
Забавно было наблюдать возникшую на лице Финна панику.
— Случайность, — ответила Роуз.
— Счастливая?
— Пока не знаю.
Пилот погрузился в собственные мысли, затем его взгляд упал на Лею, все еще лежавшую без сознания.
— По, наш план поможет спасти не только флот, но и Рей, — сказал Финн. — Мы должны это сделать.
«Рей, Рей, Рей». Роуз так и подмывало снова оглушить парня.
— Если уж мне единственному суждено стать голосом разума, должен предупредить, что адмирал Холдо никогда не одобрит этот план, — заявил С-3РО. — По сути, это именно тот вид безрассудного геройства, который совершенно точно приведет ее в ярость.
По расплылся в улыбке:
— Ты прав, 3PO. Этот план не предназначен для чужих ушей. И нет никакой необходимости ставить о нем в известность адмирала.
— Это не совсем точное толкование моих... — возразил было протокольный дроид под одобрительный писк ВВ-8.
— Ладно, ребята, вы вырубаете датчик слежения, а я буду ждать здесь, чтобы увести флот в гиперпространство, — подытожил Дэмерон. — А как мы забросим вас на разрушитель Сноука?
— Мы угоним челнок Первого Ордена, — ответила Роуз.
Финн изменился в лице:
— Не вариант. Нам нужны коды доступа.
Роуз нахмурилась: знаток системы безопасности Первого Ордена мог бы и раньше сообщить об этом нюансе.
— Тогда мы украдем коды доступа, — снова попыталась она, но Финн только покачал головой.
— Они биогексозашифрованы, и шифр переписывается каждый час, — пояснил он. — Это невозможно. Их защитное поле неуязвимо. Мы не сможем пробраться туда незамеченными. Никто не сможет.
По и Роуз в отчаянии посмотрели на него. И тут Финн вспомнил кое о ком, кто мог бы доказать, что он ошибается.
За более чем тысячелетнюю жизнь Маз Канату ранили шестьдесят семь раз, причем двадцать два ранения должны были стать смертельными. Ее жизнь в разное время поддерживали более десятка медицинских дроидов, она искупалась в литрах бакты, на нее извели метры бинтов. Кроме того, она провела много недель вообще без какой бы то ни было медицинской помощи, полагаясь на врожденную живучесть и волю Силы, благодаря которой пока с ней и не слилась.
Сегодняшнее недоразумение вряд ли добавится к этому «послужному списку», если только удача внезапно не повернется к ней спиной, что обычно и приводит к смерти. Текущую ситуацию она оценивала как нечто среднее между недопониманием и приступом дурного настроения. Все вышло из-под контроля, когда одной из сторон приспичило залечивать уязвленное самолюбие стрельбой.
Да, такое случалось. Она знала всех зачинщиков перестрелки и небезосновательно полагала, что через пару недель все выжившие будут бок о бок сидеть в кантине, чокаясь бокалами, сравнивая шрамы от бластерных выстрелов и поминая безвременно почивших менее удачливых товарищей.
Но это время еще не пришло. А пока что наилучшим выходом из заварушки станет спасение своей шкуры.
Маз пригнулась, уворачиваясь от пролетевшего в опасной близости разряда, и несколько раз пальнула в ответ, чтобы донести до противника свою точку зрения обо всем этом, а затем обратила скрытый очками глаз к голопроектору. В голубом поле передатчика мерцали четыре фигуры.
Одной из них был Финн, сбежавший из Первого Ордена молодой солдат, который заинтересовал ее еще на Такодане, перед тем как подоспели его бывшие коллеги и порушили ей бизнес. В тот раз ее привлекли глаза парня, и теперь она гадала, будет ли их выражение прежним. Возможно ли, что он научился так не хватавшему ему терпению?
Маз в этом сильно сомневалась. В конце концов, он просто человек. К сожалению, человеческой жизни недоставало пары сотен лет, чтобы из добродетели терпение превратилось в привычку.
Каната узнала еще две фигуры. По Дэмерон выглядел так, будто сошел с одного из агитационных плакатов Леи Органы, призывающего вступать в ряды Сопротивления, но этих героев войны сейчас развелось как майноков нерезаных. Вот если он пару раз оплошает, тогда станет по-настоящему интригующей личностью. Протокольный дроид Леи же никогда не использовал в своей речи логических каламбуров и острот, благодаря которым наверняка смог бы сказать что-то интересное на одном из семи миллионов языков, которыми он постоянно хвастал. Зато в отличие от остальных у него не было срока годности. Еще несколько миллиардов процессорных циклов без стирания памяти, и он станет весьма забавным компаньоном.
Последней была молодая женщина в ужасно скучном комбинезоне. Маз видела ее впервые и ощущала в Силе исходящие от нее смятение и горечь потери. Но еще в этой Роуз чувствовались упорство и несгибаемость. Маз мысленно пометила себе, что, если подвернется случай, нужно заглянуть ей в глаза. Было любопытно узнать, что в них таится, и выяснить, у кого еще уже были такие же.
