К вечеру, уставший от бесплодных поисков, он возвращался к знакомым, у которых они остановились. Все объявления, что он прочитал в газете, были уже не актуальны, и последний адрес, который он проверил по объявлению, так же оказался сдан. Владелец комнаты недалеко от Приморского бульвара посетовал, что он с удовольствием сдал бы ему комнату, приди он на два часа раньше, чем этим шумным и беспокойным студентам. Но, увы, комната сдана и взят задаток. Анвар рассчитывал снять жилье и трудоустроиться, а там дальше как получится. И все же он те терял надежды, веря тому, что жизнь поменяется, теперь у него есть ребенок и есть стимул, чтобы изменить себя. С такими мыслями он уже подходил к знакомому дому, когда увидел оцепление и милицейские машины. От дома, где они остановились, шел дым, и он с сожалением вспомнил о вещах, оставленных в доме, языки пламени поднимались с крыши, время от времени раздавались пулеметные очереди.
– А что там происходит? – спросил он одного из зевак, стоявшего перед линией оцепления.
– Ваххабитов окружили, – ответил тот, – отстреливаются, слышишь? Говорят, там утром больше людей было, только опоздали милиционеры. А ты не с этой улицы?
– Нет, не с этой, – ответил Анвар и пошел в противоположную от горевшего дома сторону. Сомнений не оставалось, явочная квартира провалена, идти больше некуда и надо было думать, как прожить еще три дня и куда потом забирать жену с ребенком. Домой путь был заказан, и выхода он не видел, когда наткнулся на металлический контейнер с нарисованным масляной краской стрелкой, указывающей на вход на вещевой рынок. «Похожу пока здесь», подумал он и, пройдя на рынок, не спеша пошел вдоль рядов с футболками, джинсами, куртками и другими разными товарами, отбиваясь от назойливых продавцов, убеждавших его, указывая руками на свой товар, что это не Китай, а самая настоящая Италия или Турция, и что ему непременно надо закупиться именно у них. Спустя некоторое время, походив по бесконечным, как ему показалось, рядам, он наткнулся на маленькое кафе с громким названием «Амбассадор» и, заказав чай с бисквитом, опустился на стул, в изнеможении вытянув ноги. Ото сна его оторвал хозяин заведения:
– Эй, парень! – тормошил он Анвара, – девять вечера, уже закрываемся, вставай!
Анвар растерянно выскочил из-за стола, от неожиданности чуть не опрокинув чайник с чаем и чашку, к которым так и не притронулся.
– А что, уже закрываетесь? – растерянно спросил он.
– Что значит уже? Ты уже два часа спишь тут, я тебя будить не стал, жалко было, – ответил хозяин заведения весьма колоритного вида, с крючковатым, как у орла, носом и усиками а-ля Адольф. – Вон официанту сто рублей отдай за чай, – показал он рукой и добавил: – Что, некуда идти?
По всему видать, он не в первый раз сталкиваясь с подобной ситуацией.
– Да, нет, то есть, да, – растерянно пробормотал Анвар, доставая из кармана сто рублей и протягивая официанту, – спасибо большое, а тут нет гостиницы какой-нибудь? Негде переночевать.
– На рынке есть все, – ответил крючконосый, – пройди по правой аллее и в конце спроси Меседу, у нее всегда можно переночевать, – ответил хозяин «Амбассадора». – Там же, у нее, можешь спросить работу, утром всегда нужны грузчики, – сказал он, оценивающе глядя на Анвара. – Можешь заработать на обед, если не лентяй. У нее грузчики с рынка тоже живут, с ними можешь договориться.
– Конечно, – ответил Анвар, – деньги мне не помешают.
– Молодец, – ответил хозяин Амбассадора – меня Камиль зовут, приходи, если поесть надо, у меня лучший шашлык на этом рынке, – с гордостью заявил он и продолжил: – я уважаю молодежь, которая любит работать, а то тут приходят некоторые, либо сразу хотят на дочери миллионера жениться, либо командовать, а нужно пахать и пахать, чтобы заслужить хорошую жизнь, – подчеркнул он. – Все хотят ходить в белых рубашках и ездить на дорогих машинах, – вдруг понесло Камиля, – а грязную работу кто будет делать? Вот нанял на днях помощника для закупок, на кассе чтобы постоял, а он побрезговал заменить официанта, ну как так? – возмущался Камиль, воздевая руки к небу, – разве Пророк не наказал всем зарабатывать честный хлеб, трудиться, уважать других и себя? А они вспоминают об Исламе только по пятницам, когда идут в мечеть, чтобы показать себя друг другу. Выгнал я его и сам продолжил обслуживать клиентов. Что зазорного в том, чтобы протереть стол и принести еду? – вопрошал он. – Вырастили поколение директоров свежего воздуха, бездельников! Вот я, например, два года не выходил с этого рынка, разве что, когда на похороны или на свадьбу, не отдыхал нигде и не на кого оставить. Ну ладно, ладно, – замахал он руками, – иди, иди. Вырвалось у меня наболевшее.
– А что, – спросил Анвар, – вам официант нужен?
– Да нужен, но ты, – он опять внимательно посмотрел на Анвара, – не годишься.
– Почему это?
– По плечам вижу, что вырос в селе, крепок, мозоли на руках, неуклюж несколько. – Нет, ты не подойдешь. Ты больше мне тут опрокинешь и уронишь, нежели донесешь до клиента. А, впрочем, приходи завтра в восемь, чем черт не шутит, проверим.
Анвар дошел, как указал хозяин кафе, до конца аллеи и увидел рядом с водопадом из полотенец сидящую на стуле женщину с картонкой в руках, на которой большими буквами было написано «СДАЕТСЯ КОЙКА», и буковками поменьше «Ночь 200 рублей».
– Добрый вечер, обратился он к женщине. – Вы Меседо? – И торопливо добавил: – я от Камиля.
– Амбассадора, что ли?
– Да…
– А тебе что? койко-место? – спросила она.
– Место, – ответил он, – и желательно на пару дней или ночей.
– Хорошо, пройди на вторую улицу, как выйдешь с рынка. Поверни направо и иди вдоль забора, там дома начнутся частные, в третьи ворота зайди и спроси Барият, она тебе покажет место, и ей и заплати. Ясно?
– Понятно, спасибо большое.
– Спасибо в карман не положишь, – засмеялась в ответ женщина, видимо, пытаясь пошутить. – Иди, иди, а то места окажутся занятыми.
Анвар торопливо пошел к выходу, чтобы поскорее дойти до хостела и завалиться спать. О еде в этот момент он не думал, в голове еще стояла картина горящего дома и выстрелов. Наконец найдя нужный дом, он вошел в калитку и увидел женщину лет пятидесяти, возившуюся со старым покрывалом.
– Ночевать? – лаконично спросила она.
– Да.
– Двести рублей, сегодня не так уж много людей, – сказала она, – душевая слева у входа, кровать выбери любую, где никто не сидит. Если захочешь поесть или попить чаю, скажи мне. Все за отдельную плату. Меня тетя Барият зовут. Все понял?
– Все понял, спасибо большое, держите ваши двести рублей.
– Не за что, ты смотри, какой вежливый, – удивилась Барият и, проследив, как клиент вошел и закрыл за собой дверь, с удвоенной энергией принялась выбивать покрывало.
* * *
Учитель по дороге на работу зашел к своему, как он считал для себя, другу – отельеру. Застав его на рабочем месте у себя в гостинице, поприветствовав, спросил его о том, может ли он уделить учителю несколько минут.
