– А мой сосед по больничке?
– А он нет, он все-таки враг и отпустить его я не могу.
– А как же эти игры с заменого покойного Махмуда?
– Игры не будет, я клал на министерство, на службу и вообще на все. Я просто хочу уйти.
– А если не дадут уйти?
– Если не дадут уйти, то меня ждет мой автобус, там есть для меня место.
– Какой автобус?
– Тебе не понять, но ты мне действительно помог и за это спасибо.
– Пожалуйста. Неожиданно как-то. А когда собираешься меня освободить, и куда я пойду, если я едва передвигаюсь?
– Извини, что так вышло, вернуть глаз и вылечить тебя я не могу, но люди живут без ног, без рук, и ничего вроде.
– А ты точно решил?
– Точнее не бывает. Сейчас тебя отведут к тебе в камеру, ну где ты сейчас. Вечером увидимся. Я должен продумать все. Конвойный!
Учитель шел впереди охранника и уже привычно безо всякой команды останавливался перед дверным проемом, поворачивался лицом к стене, держал, когда надо, руки за спиной, и когда уже он дошел до больничной камеры и на ноге защелкнулся браслет, он все еще стоял в задумчивости, из которой его вывел сосед по камере.
– Ну как ты? Смотрю, вроде не били сегодня?
– Обошлось.
– Как это?
– Не знаю. Что-то нашло сегодня на майора, странный какой-то. Подавленный, что ли, непонятно, что с ним, и доктора почему-то нет сегодня.
– Дела, наверное. Для нас это даже лучше, что пока не трогают.
– Ну да. Давай спать, надо набраться сил.
* * *
Директор Кулабской средней школы сидел в своем служебном кабинете на первом этаже школы и выговаривал завхозу за протекающие батареи центрального отопления, когда на столе вдруг зазвонил телефон. Он поднял трубку и, узнав голос своего ученика, к которому ездил в столицу просить за пропавшего учителя биологии, невольно напрягся.
– Салам, дорогой, – ответил он на приветствие ученика и нетерпеливо спросил: – Ну чего там?
– Ты знаешь, – отвечал голос в трубке, – к моему глубокому огорчению, новости плохие, мы нашли вашего учителя, и, к сожалению, он мертв и сейчас находится в морге, врач констатировал смерть от сердечной недостаточности, так что вот какие новости. По твоему заявлению прокуратура начала разбирательство, ну и я сделал, что мог, и таким образом, возможно, мы завтра отправим вам тело покойного для предания земле. После вскрытия его поместили в цинковый гроб, и есть просьба людей, нам помогавших, не вскрывать его. Ну, ты понимаешь. Печально, но в таком мире мы живем. Я завтра отправлю машину с телом и дам водителю твой номер телефона. Еще раз прими мои соболезнования. Будешь в столице, заходи, всегда буду рад.
Директор положил трубку и долго не снимал с аппарата руки. Завхоз, напряженно слушавший обрывки доносившихся из телефонной трубки слов, уже догадался и ожидал распоряжения директора.
– Ты, наверное, понял, – после некоторой паузы сказал директор, – наш Мазгар умер, завтра привезут тело. Предупреди коллектив. Если довезут до захода солнца, похороним завтра, если нет, то на следующий день. И зайди к моему двоюродному брату, если будешь идти мимо мечети, предупреди его.
Через полчаса весть молнией облетела село, имам мечети попросил сельскую молодежь помочь выкопать могилу рядом с могилой бабушки учителя. Никто не понимал, как такое могло произойти, что невиновного человека увезли и убили. Да еще убили и его бабушку. Сетовали на приближающийся конец света, падение нравов и бог еще знает на что, но только не на себя.
На следующий день действительно привезли цинковый гроб учителя, и до захода солнца гроб с телом опустили в землю. Как ни странно, было очень много людей, мало кого оставила равнодушным история молодого учителя и его бабушки. Имам прочитал молитвы, помянул покойного добрыми словами, попросил простить покойного, если у кого были обиды на него при жизни, и все разошлись.
* * *
Доктор на следующий день пришел на работу в приподнятом настроении, его дочь хвалили за успеваемость на родительском собрании, и он, чувствуя гордость за нее, был на седьмом небе от счастья, и сейчас, придя на работу, он думал о том, как начать разговор с майором, чтобы убедить его разрешить уволиться. Подойдя к кабинету, он постучал и, услышав приглашение войти, вошел.
– Присаживайся, – сказал майор, – у меня есть к тебе разговор. Ты, конечно, думаешь обо мне плохо, да видно по тебе, что не очень тебе здесь нравится, – начал майор, – но я тут подумал и решил, что со всем этим надо кончать, – и с этими словами он достал из-под стола два пухлых тома с надписью уголовное дело №…, – вот твое уголовное дело, что я тогда изъял, когда забирал тебя из следственного изолятора. Можешь взять его и уничтожить, компромата на тебя уже не будет, если ты, конечно, по глупости не станешь хранить эти тома у себя в квартире, – пошутил майор. – Забирай и иди на все четыре стороны, ты свободен.
– Свободен?
– Да. Иди, пока не передумал, начни жизнь заново.
Доктор ошеломленно посмотрел на него и, несмело подойдя к столу, взял оба тома.
– Действительно могу идти?
– Иди. Я же сказал.
Не веря своим ушам, доктор пошел к дверям. На пороге он обернулся и сказал:
– Спасибо тебе, несмотря ни на что, ты хороший человек.
После ухода доктора майор еще возился с какими-то бумагами и затем, вызвав охранника, потребовал привести учителя. Через десять минут заспанный учитель стоял в его кабинете, ожидая своей участи.
– Послушай меня, – сказал майор, когда охранник вышел в коридор, и они остались одни, – вчера у тебя в селе состоялись похороны. Хоронили тебя.
Учитель вздрогнул:
– А как среагировала бабушка?
– Думаю, никак, тебя похоронили рядом с ней, мне сказали, что она недавно скончалась, так что извини, я и сам не знал.
Комок подступил к горлу. Учитель сделал на собой усилие, чтобы не расплакаться, последнее, что связывало его с внешним миром, растаяло как мираж.
– А что же мне делать? – растерялся учитель.
– Что делать? – переспросил майор. – Ты выйдешь со мной сейчас, я отвезу тебя в город, вот в этом конверте кое-какие деньги, инструкции для тебя, и там же паспорт покойного Махмуда, хочешь, вернись в село и доказывай, что это ты, хочешь нет, это твое дело. Так что… пошли?
Учитель, не веря своему счастью, шел за майором, он не верил, что вот так удастся выйти из этой тюрьмы живым, и поверил, только когда дверь контрольно-пропускного пункта закрылась за ним, и они сели в машину. «К гостинице на Советской», – скомандовал майор, через полчаса они были у двухэтажного здания с вывеской «Мотель», майор помог учителю выйти и, проведя его внутрь, подозвал перепуганного хозяина гостиницы, видимо, хорошо знавшего майора, и предупредил того:
