– Какая демократия? Их что, за уши тянуть сюда? Половина отрицает любые выборы светского государства, другая половина не верит в них, и вот тебе результат.
– Ну должен же быть какой-то выход?
– Должен. Но его нет.
– Тогда выведите меня из комиссии, я не буду подписывать, проголосую и уйду.
– Пойми ты, умник, тебя задолго до выборов включили в состав комиссии, и теперь мы не можем тебя вывести.
– Как хотите, но я уйду и не буду принимать участие в этом балагане.
– Постой, – сказал директор, – ты не можешь так взять и уйти, прояви хотя бы уважение.
– Я вас уважаю, – ответил учитель, – но делать того, что вы просите, не буду.
Директор покраснел от обиды, но не стал тогда останавливать уходящего.
Теперь, вспоминая это и видя, что имам внимательно изучает его реакцию на напоминание той далекой и оставшейся в прошлом обиды, директор сказал:
– А ты знаешь, у меня нет обиды на него, тогда мы оба погорячились, и на следующий день я пригласил его поговорить обо всем случившемся. И ты знаешь, после разговора с ним я впервые в жизни принял решение не принимать участия в такого рода комиссиях.
– А что он тебе такого наговорил?
– Он мне привел пример из биологии, рассказал мне про ленточного червя, живущего в печени баранов.
– А при чем тут ленточный червь?
– Послушай, а потом сделаешь выводы сам. Вот ты находил в свежей бараньей печени червей? У тебя вроде штук двадцать этих баранов, и на мясо их пускаешь по мере надобности.
– Да, бывало находил.
– И что ты делал?
– Выбрасывал все, здоровье дороже.
– Так вот послушай, тебе будет интересно: паразит этот, поселившись в печени барана, откладывает яйца, но яйца эти сами не могут развиться там же, в печени барашка, и вместе с калом выходят наружу. Улитки, которые едят эти отходы, становятся носителями личинок, они дозревают в улитке, питаясь ею, и, достигнув нужного развития, вместе с выделениями улиток попадают обратно на почву. Но это еще не все, муравьи, которые едят выделения улиток, вскоре заражаются и становятся носителями этих личинок: в одном муравье поселяется пара десятков таких мелких тварей, и они делают из него свой дом, высверливают его для своего удобства, но так, чтобы он не сдох, заклеивают отверстия специальной клейкой массой, а один из них проникает в мозг муравья и начинает управлять им, заставляя выходить из муравейника ранним утром и лезть на самый верх травинки, чтобы барашки, любящие пастись в утреннюю прохладу, съели его вместе с травой. И тогда – цель достигнута, зрелые личинки попадают в барана, а там жирная печень и сладкая жизнь. Так вот, сказал мне тогда биолог, мы с тобой, когда подделываем бюллетени и сочиняем протоколы комиссии, уподобляемся этим улиткам и муравьям, жрущим чужое дерьмо и помогающим паразитам попасть в печень барану, где их будет ожидать сытая и спокойная жизнь, и знаешь, оглядываясь на все эти годы, я был вынужден согласиться с ним. Ты меня понял?
– Я-то тебя понял, но мы уже слишком стары, чтобы что-то менять, да и тебе не советую. Агитировать в мечети, чтобы люди ходили на выборы, требовали отчета от властей я тоже не буду, это может закончиться тем, что меня где-нибудь подстрелят или взорвут, а вину возложат на каких-нибудь боевиков, не подозревавших о моем существовании. В странное время мы живем, – подытожил имам и, достав из-под подушки авторучку и печать, аккуратно подписал бумагу и нанёс оттиск печати.
Приехав в город, директор выстоял длинную очередь в приемную прокуратуры, когда наконец дошла его очередь. Войдя, он поздоровался, положил на стол прокурору обращение и стал ждать пока принимавший его прокурор прочитает его.
– Мы не принимаем такое, – заявил прокурор, дочитав текст и бегло просмотрев на многочисленные подписи учителей и общественников.
– Это почему? – удивился директор.
– Потому что это ходатайство об освобождении из-под стражи, а подавать его могут либо сам задержанный, либо его адвокат. Закон такой. И кроме того, нет ни номера уголовного дела, ни фамилии тех, кто задержал.
– Фамилию одного я знаю, – сказал директор, – это все происходило на моих глазах, фамилия оперативника Исаев, капитан Исаев из республиканского МВД.
– А вы кто ему будете?
– Я директор школы, где он работал.
– Тогда вот вам лист бумаги, садитесь и пишите, что такого-то дня пропал или был увезен ваш учитель биологии, данные его напишите, кто задерживал и в котором часу, укажите его родственников, ваш контактный телефон, а мы попробуем что-нибудь выяснить, тут каждый второй в очереди к нам жалуется на пропажу родственников.
Директор сел за предложенный стол и аккуратно, так как привык за многие годы своей работы уважительно относиться к любым составляемым им документам, подробно и обстоятельно стал заносить в заявление все обстоятельства пропажи учителя, перечитал все и, подписав заявление, передал его прокурору. Тот взял документ и, внимательно прочитав, спросил:
– Так что, у него нет родственников и близких?
– Родственников нет, – ответил директор, – а что касается близких, то мы все ему близкие, других друзей у него не было.
– Ладно, – сказал прокурор, что-то записывая в журнал, лежавший перед ним, – обращение сельчан я приобщу к вашему заявлению, вот вам входящий номер и телефонный номер канцелярии, – и протянул директору листок бумаги, – позвоните дня через три-четыре, вам скажут, кто занимается этим делом.
– Дня через три-четыре?
– Да, – ответил прокурор, – таков регламент, вы сами видели, какая очередь к нам, и все эти жалобы и заявления, которые приносят люди, надо рассмотреть, а на это нужно время.
Поняв, что большего от прокурора не добиться, и поблагодарив его, директор попрощался и вышел на улицу, огляделся по сторонам, отметив про себя, что улица, по которой он ходил на занятия в педагогический институт, стала неузнаваемой за те годы, что он не был в столице, посмотрел на часы, посетовав про себя, что не имеет возможности прогуляться по городу, и надо срочно ехать к своему бывшему ученику, работавшему в министерстве юстиции на какой-то серьезной должности. Он хотел, чтобы тот по старой памяти хоть чем-то помог попавшему в беду учителю биологии, и заодно думал взглянуть, каких успехов достиг его бывший выпускник.
Выйдя на проспект, он немного прогулялся, пытаясь вспомнить, как выглядело все вокруг впору его студенческой молодости, но как бы ни хотелось пройтись и осмотреться вокруг, директора поджимало время, и он, подойдя к краю дороги, остановил такси и, назвав адрес, попросил таксиста поторопиться. Добравшись до министерства юстиции и сообщив дежурному приставу о своем желании попасть на прием, выслушав многочисленные вопросы о том, кто он, кем является и по какому вопросу прибыл, и подробно ответив на них, директор стал ждать, пока пристав звонил кому-то по внутренней линии, когда наконец услышал, что начальник управления на месте и просит провести посетителя к нему.
