Если бы Андрей знал — трудно не только ему, он вряд ли испытал хоть малейшее облегчение. Разве что ощутил себя полным идиотом. Он смущался признаться тектотону, что того придется разобрать на запчасти, тогда как Максим, тяжело вздыхая и утирая щеки, прощался с любимым тостером, с которым пережил столько острых голевых моментов во время трансляций футбольных и хоккейных матчей, а Аглая, почти глотая слезы, гладила никелированный бок стиральной кибермашины, ставшей ей подружкой, с которой можно поделиться тем, о чем не заикнешься ни Андрею, ни Максиму, для которых она была не девушкой, а верным боевым товарищем, этаким Д'Артаньяном в юбке, которую она, к слову, уж и забыла когда в последний раз надевала.
Глава девятая. Отчаяние и погоня
Ночью Андрею приснилось, будто во время перехода к Теплому Сырту на экспедиционных краулерах у него в дохе отказала система подогрева, отчего он дьявольски мерз, хлопал себя по предплечьям, спрыгивал с пассажирского сидения на мерзлый песок и бежал за машиной, чтобы согреться. И в одну из таких пробежек сидящий за рычагами Максим дал ходу, краулер рванул, выбросив тучу песка, а когда Андрей все же преодолел пылевую завесу, то след машины простыл, зато на горизонте разливалось угрожающего вида чернильное пятно — предвестник бури.
С чудовищным усилием Андрей вырвался из тисков ледяного сна. В каюте стоял бодрящий морозец, а тонкое одеяло тепла не прибавляло. Мелькнула мысль: Максим, известный любитель моржевания и закаливания, что-то намудрил в терморегуляторе, однако характерное пыхтение охладителей отсутствовало. И вообще, в куполе царила настораживающая тишина. Будто чего-то не хватало. Настолько привычного, что Андрей затруднялся определить — чего именно.
Заставив себя выбраться из-под одеяла, встать голыми ступнями на ледяной пол, он закряхтел, пошарил на стуле в поисках одежды, которую там каждое утро укладывал сервисный кибер, предварительно ее почистив и погладив, однако ничего не нашел. Чертыхнувшись, Андрей включил ночник, еще раз убедился в отсутствии рабочего комбинезона, достал из шкафа махровый халат, единственную вещь, которую привез на Марс из дома, укутался в него, сунул ноги в подвернувшиеся запасные унты.
Тут дверь в каюту распахнулась, внутрь просунулась голова Максима с растрепанными волосами, он ошалело уставился на замершего Андрея, и хрипло сообщил:
— Ушли! Представляешь? Все до единого ушли! И даже купол как следует не задраили!
— Наказать, — застучал зубами Андрей, смутно соображая — кто ушел, куда ушел, и кто виноват в столь вопиющей халатности как тепловая разгерметизация жилого купола. — С занесением… в личное дело…
В полутемную каюту ворвался сноп яркого света:
— Вот вы где, — раздался голос Аглаи. — Уже знаете?
— Знаем, — отозвался Максим.
Фонарь высветил фигуру до сих пор ничего не понимающего Андрея, который в халате и унтах выглядел весьма потешно, но никто из товарищей даже не улыбнулся.
— Попробую запустить тепловые панели, — сказала Аглая. — И надо входной люк почистить от песка, а то так и будем весь Марс обогревать.
— Стоп машина, — сказал Андрей, прежде чем Аглая успела исчезнуть. — Еще раз и по порядку. Максим, начинай.
— Что тут начинать? — Максим пожал плечами. — Всё как в сказке. Знаешь такую? Скачет сито по лугам, а корыто по полям… вот они и скачут… тектотон твой, полотеры, киберкухни, стиральная машина, даже тостер скачет, хотя ему на что обижаться? Я ведь его… я ведь…
Андрей схватился за грудь, нащупал отчаянно стучащее сердце, словно пытаясь убедиться, что не спит, а вполне себе бодрствует, несмотря на творящийся вокруг абсурд.
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что наша бытовая кибертехника… — он сглотнул, но всё же выговорил: — Исчезла?
Тысячи мыслей одновременно пронеслись в голове. И великолепным алмазом среди них блеснула такая: Марсиане! Пока они занимались раскопками несуществующей ВМЦ, инопланетные аборигены вели за ними пристальное наблюдение, а затем набрались храбрости, проникли в жилой купол и забрали с собой всю бытовую технику, как древние земные воришки. Вот только концы с концами не сходились в весьма привлекательной гипотезе. Зачем марсианам тостер? Или стиральная машина? А пылесос? Тектотон-бариста?
— Ушла, — мрачно поправил Максим, Аглая же вздохнула. Приставила фонарь к подбородку и скорчила физиономию.
— Как ушла? — Марсиане, тайком проникшие в их жилище, казались Андрею более достоверным объяснением, нежели ушедшая сама по себе бытовая техника. — У них же нет манипуляторов? — Почему-то этот аргумент показался ему самым убойным.
— Зато у твоего любимого тектотона они имеются, — сказала Аглая. — И краулер, как оказывается, он водить умеет. Умный такой кофеварочный агрегат. На все манипуляторы мастер, а не только к начальству подлизываться с чашечкой кофе, ах! — Последние слова она произнесла с неизбывной ядовитостью и театрально воздела очи горе.
— Они и сами хороши, — сказал Максим. — Нужно только в разъемы манипуляторы вставить и активировать…
— Феерическое, должно быть зрелище, — ответила Аглая. — Жаль, мы его проспали. С дрожью представляю себе крадущуюся по отсеку стиральную кибермашину на механических лапах.
— Аглая, — взмолился Андрей, которого холод пробрал даже не до костей, а до мозга костей, — я все понял… почти все понял… а теперь займись тепловыми панелями, хорошо?
— А я займусь чисткой и герметизацией кессона, — вздохнул Максим. — Повезло, защитная пленка сработала, воздуха не лишились.
Через час ситуация стала приходить в норму. Воздух прогрелся. Андрей так и не решился снять халат, хоть и походил в нем, как заявила Аглая, на марсианского Обломова, но дрожь из тела ушла, а изо рта не вырывались густые клубы пара. Пятна изморози на металлических поверхностях пока держались, но оставленные на столе кружки с водой оттаяли, и лишь кругляшки льда в них напоминали о царившем здесь морозе.
Без киберкухни, холодильника, хлебопечек, скороварок, тостеров, блендеров, мясорубок кухня выглядела осиротело. А если точнее, казалось, на базе объявили срочную эвакуацию, и всю бытовую технику в спешке выдрали из предназначенных для нее мест, оставив неряшливо торчащие трубы и провода коммуникаций.
Поскольку чайник тоже дал дёру, пришлось воспользоваться штатной водогрейкой, отчего у чая оказался привкус, который не смогли приглушить ни крепкая заварка, ни извлеченный из запасников синтетический мед, лечебные свойства которого были весьма сомнительны, но Аглая настояла, чтобы они принимали его именно в профилактическом качестве, надеясь хотя бы на эффект плацебо. Шансы простудных заболеваний у всех членов экспедиции оставались весьма велики. У Андрея подозрительно першило в горле, Максим чихал, на щеках Аглаи расплывались красные пятна повышенной температуры.
— Мы плохо о них заботились, — сказала Аглая. — Не холили, не лелеяли. Они обиделись и ушли.
— Ты в своем уме? — осведомился Максим и чихнул. — Простите… но я еще ни разу на видел, чтобы киберы обижались на людей. Иначе первыми должны были сбежать киберархеологи. Вот кому от Андрея достается… апчхи!
