Берг задумался. Прокурор расценил это как хороший для себя признак и заметно приободрился, но Берг думал не о конкретном деле, а о том, что на протяжении весьма короткого промежутка времени он столкнулся с тремя представителями правоохранительных органов – милиции, суда и прокуратуры – и неожиданно для себя обнаружил поразительное сходство методов их работы. Берг чувствовал, что его перестают понимать, что он постоянно кому-то мешает, и его начинают воспринимать как какое-то инородное тело, непонятным образом оказавшееся в здоровом организме. Он почти физически ощутил неприязнь, исходившую от сидевшего напротив него человека.
«Чепуха какая-то, – подумал Берг. – Нервы ни к черту, вот и занимаюсь самокопанием…»
Он зябко, как от холода, поежился и поднял глаза на прокурора.
– И все-таки, схема ваша – липовая, Иван Иванович. Понятой на допросе сказал, что схему подписывал, а в деле – схема без подписи.
– Ну, как хочешь, только учти, я тебя предупредил…
Прокурор поднялся, схватил со стола свою папку с бумагами и, не попрощавшись, вышел.
Оставшись один, Берг несколько минут сидел, бездумно уставившись в окно. К оконному стеклу снаружи прилип мокрый желтый лист. Ветер резкими порывами задирал краешек листа, как бы пытаясь его оторвать, но крупными каплями дождя лист вновь припечатывало к оконному стеклу.
– Осень… – неожиданно для себя вслух произнес Берг.
– Что вы сказали?
Берг обернулся на голос.
– А, это ты, Инга, а я и не заметил, как ты вошла…
– Дмитрий Сергеевич, Сухов у председателя.
– Сухов? Николай, что ли?
– Он самый, а с ним какой-то из милиции.
– В форме?
– Кто?
– Который из милиции.
– В форме. Погоны с двумя звездочками.
– Звезды большие?
– Большие.
– Значит, подполковник, – Берг наморщил лоб. – Ин-те-рес-но! – протянул он по слогам. – Инга, ну-ка, побудь в кабинете.
Первым, кого Берг увидел в кабинете председателя, был начальник следственного отдела Управления внутренних дел горисполкома Пономаренко. Он сидел напротив председателя, рядом сидел Сухов. Берг отметил, что Сухов был в штатском. Это бывало довольно редко. Увидев входящего Берга, Пономаренко встал навстречу и, улыбаясь, первым протянул руку.
– Приветствую вас, Дмитрий Сергеевич.
– Здравствуйте, Родион Яковлевич.
Рукопожатие Пономаренко было подчеркнуто дружелюбным. Так же подчеркнуто дружелюбно пожал руку Берга Сухов, но Берг заметил, с каким трудом это Сухову давалось.
«Психует», – подумал Берг, заметив, что Сухов отводил глаза в сторону.
Берг смутно догадывался, что его неожиданная встреча с Суховым как-то связана с уголовным делом Кузнецова. Он не ошибся. На столе перед председателем лежало именно это дело. Председатель был в хорошем настроении, он тоже очень дружелюбно пригласил Берга присаживаться.
«Веселая компания собралась, – подумал Берг. – Как бы мне не пришлось плакать».
Председатель взял со стола дело, подержал его на ладони, как бы взвешивая, и обратился к Бергу:
– Дмитрий Сергеевич, вот дело поступило, надо его срочно рассмотреть. Товарищи, – он кивнул на Сухова и Пономаренко, – просят дело передать самому опытному судье, причем они имеют в виду именно тебя.
Берг всем телом повернулся в сторону Сухова, тот делал вид, что не замечает этого.
Председатель с недоумением посмотрел на Сухова, потом на Берга и бросил дело на стол.
– Ну как, возьмешься?
Берг повернулся к председателю.
– А что, разве я самый опытный? А вы, Владимир Иванович?
Председатель нахмурился.
– Дмитрий Сергеевич, что с вами творится? Я вас последнее время просто не узнаю… Вы что, против передачи вам дела?
– Против.
– А почему?
– Видите ли, Владимир Иванович, следствие по делу вел Сухов, а он мой хороший знакомый.
– Ну и что?
– Не перебивайте, пожалуйста, я сейчас все объясню. Совсем недавно у нас с Суховым состоялся разговор…
Берг посмотрел на Сухова. Тот сжался, как будто в ожидании удара. Берг запнулся.
– Ну что вы замолчали? – председатель хмуро смотрел на Берга.
Тот махнул рукой.
– Ладно, давайте дело мне, только у меня график забит до отказа, я не могу его рассмотреть в короткий срок. Нужно еще обвинительное заключение вручить.
Председатель оживился:
– Ну вот и ладненько, – он лукаво посмотрел на Берга. – А его уже вручили.
– Что вручили?
– Обвинительное заключение.
Берг изумленно посмотрел на председателя.
– Как «уже вручили», кто вручил?
– Да вот товарищи помогли, сами отвезли его в изолятор, – председатель кивнул на Сухова и Пономаренко.
Берг растерялся.
– Может быть, вы мне и дело назначили?
– Назначили, – небрежно отозвался председатель. – На среду.
– На какую среду?
– На ближайшую, через пять дней.
Берг взорвался:
– Да вы что! У меня в среду своих дел по горло!
– Спокойно, Дмитрий Сергеевич, – председатель поднял трубку внутреннего телефона. – Инга? Ну-ка, зайди ко мне. Зайди, зайди. Дмитрий Сергеевич у меня.
Председатель положил трубку и молча стал листать дело. Через минуту в кабинет зашла Инга. Председатель закрыл дело и протянул его Инге.
– Выписывай повестки на среду, а дела, которые назначены на этот день, принеси сейчас мне.
Инга повернулась к Бергу, он молчал.
– Ты что, не поняла? – повысил голос председатель. Его рука с делом повисла в воздухе.
Инга молча смотрела на Берга, тот вздохнул и, не глядя на своего секретаря, произнес:
– Бери дело, Инга, а все, что на среду назначено, неси сюда.
Инга взяла из рук председателя дело и вышла. Председатель покачал головой:
– Ну и девка! И как ты, Берг, ее так отдрессировал? Только за такие фокусы надо гнать к чертовой матери, а я вот терплю…
Берг посмотрел на председателя.
– Кого гнать надо?
– Ингу твою.
– Ингу? А я думал…, – Берг замолчал.
Председатель подозрительно посмотрел на него.
– Что ты думал?
Берг усмехнулся:
– Да так, ничего, – он поднялся и вышел, не попрощавшись ни с Суховым, ни с Пономаренко. В коридоре встретил идущую навстречу с пачкой дел Ингу.
