А депутат Флатто-Шарон, выступая в Кнессете, читал речи на иврите, написанные латинскими буквами…
Бен-Гурион был неуемно любознателен, обладал феноменальной памятью. Никогда никто не готовил ему ни выступлений, ни писем. Он умел писать, умел говорить, умел убеждать.
Неспособный от природы к иностранным языкам, воспитал в себе волевые качества. Чтобы читать Платона в оригинале, изучил греческий, причем учил слова во время бритья. Чтобы читать Сервантеса и Лорку, почти ежедневно занимался испанским. Учил арабский язык, комментируя Рамбама – выдающегося еврейского мудреца – на языке оригинала…
Дело не в политической ориентации или идеологии, а в национальном характере и страсти.
Уже немолодой человек, разочаровавшийся в соратниках и учениках, ошеломленный предательским, как он считал, по отношению к себе выступлением Голды Меир, разругавшись со своими министрами, он сказал: «Все, баста!» И уехал в пустыню Негев, чтобы выращивать помидоры и огурцы. Он поселился в кибуце Сде-Бокер, что в переводе с иврита означает «ковбойское поле». Вот тут-то и было ему самое место.
Он хотел доказать, что в Негеве можно жить. В Негеве, от которого все отказывались, даже выходцы из южных стран – евреи из Эфиопии, из Марокко, Йемена, привыкшие к таким климатическим условиям, никогда не селились там! Так вот, в Негеве, где нет никаких полезных ископаемых (репатрианты-геологи из России убеждены – есть!), можно жить! – так думал, был уверен Бен-Гурион. Не мог не подметить, как стремятся безумные европейские евреи именно в пустыню, у них тот еще нюх! Ведь жили же здесь набатеи. И вода у них была…
Энтузиасты-репатрианты начали заселять Негев еще в 1936 году. Поселенцы, основавшие здесь кибуц, в качестве дома использовали цистерны для воды, которые были вырублены в скале. Так жили здесь во времена Древней Византии…
Бен-Гурион пришел сюда и принес свои книги. В его кабинете пять тысяч книг!
В нем бурная, неукротимая сила. Не случайно над письменным столом в его кабинете в Сде-Бокер – афоризм из премудростей Иисуса, сына Сирахова: «Не пытайся быть правителем, если у тебя недостаточно сил, чтобы подавить свои слабости».
Бен-Гурион считал, что сила народа в его качестве, а не количестве. Он даже был уверен, что на горе Синай у евреев было не 600 тысяч взрослых мужчин, а только 600 человек! Он силился доказать, что евреи берут не числом, а исключительно умением…
Романтик… Хотел убедить бедуинов принять иудаизм!
Я люблю безмолвие этих мест.
Стоишь у могилы. Слушаешь тишину. Где-то кричит одинокая степная птица. На мгновение тишину прорежет ветер.
И снова все замолкнет.
6 Израиль разный. На севере – прохладно, в пятистах километрах к югу – тропическая жара. На побережье Средиземного моря и в предгорье – благодатная земля, а в Мертвом море – даже водоросли не растут. И море исключительно целебное.
На этой маленькой полоске земли представлены все климатические зоны. Кроме арктических льдов, вечной мерзлоты и тундры.
Мой сосед Зеев работал в бывшем СССР в одном из научно-исследовательских институтов заведующим административно-хозяйственной частью. Его супруга – инженером по соцсоревнованию. А брат – инженером по спорту. Сам видел трудовую книжку. Сам рекомендовал в свое время такие формулировки профессий, чтобы обеспечить людям большие зарплаты…
Зеев говорит, в Израиле он понял, что значит свобода. Председатель «русской» политической партии сделал ему заказ – сочинить предвыборное обещание для избирателей.
Зеев был польщен, но вяло отбивался: «русских всерьез не принимают. Они порубят друг друга по дороге. Надо предложить местному активисту Ф., чтоб в созданном им музее алии он оставил место для их скальпов…
Председатель «русской» партии оптимист.
– Нас голыми руками не возьмешь, – сказал он.
Зеев философски ответил:
– А надо ли?
Затем он дал несколько «ценных» советов Председателю, которые свелись к лёгкому угощению для избирателей и косметической покраске памятника Неизвестному солдату, – у него сквозь фундамент уже давно проросли ржавые прутья.
Заказа Зеев не выполнил. Он пошел играть в футбол со своим долговязым внуком и упал…
– Проголосуй за меня, – позвонил ему на следующий день Председатель.
Зеев сказал:
– Да!
А про себя подумал: «Я же упал на задницу, а не на голову…»
Впрочем, я слышал, что в экскурсионном автобусе, нанятом по случаю выборов, Зеев крикнул одному из активистов:
– Прекратите свою сионистскую пропаганду! У вас какой-то сплошной ура-патриотизм…
Разве теперь не понятно, почему евреи не болеют СПИДОм?
Их никто не любит. Даже свои…
Известно, после кончины царя Соломона вместо единого государства возникло два новых – царство Израиль на севере и царство Иудея на юге.
В 1927–1935 гг. американская археологическая экспедиция раскопала в семи милях от Иерусалима руины старой пограничной крепости Мицпа. Внешняя стена ее достигала в толщину почти 8 метров (!).
«Такая невероятная мощь оборонительных стен свидетельствует об исключительной ожесточенности гражданской войны, бушевавшей между севером и югом» (археолог Вернер Келлер).
И вдруг… И вдруг мне показалось: это случилось…
Раскаялись нацисты Германии и антисемиты Литвы и Польши, Великобритании и США, Франции, Аргентины, Уругвая…
По радио и ТВ раздавалось: мы уже удовлетворили спрос на еврейские надгробия. Слегка повыдохлись…
А человеческий ум – тогда и ум, когда критичен.
Пришли с повинной «Хамас», «Исламский джихад», «Мусульманские братья»…
И у всех новые пожелания для нас. Напутствия.
И дельные советы: как прожить до ста двадцати.
– Ну зачем еще одно палестинское государство? – рыдал Арафат. – Хашемитское королевство Иордания состоит на семьдесят процентов из моих соотечественников! И король Хуссейн наверняка найдет и мне подходящее местечко…
Из Египта, Сирии, Саудовской Аравии, Ирана, Ирака, Ливии обратились к Председателю Автономии:
– Дорогой раис… Отпусти народ свой в просторные земли наши. У израильтян такая теснотища – нервы не выдерживают! Будем в стороне от их Неба и их Бога!
Гляжу на них и удивляюсь: сколько во мне проворного злопамятства! И имена всплывают. И даты. И события…
Но удержусь. Нас давили нетерпимостью, и мы давили непримиримостью, и захотелось поблажки – себе и другим.
И, переполненный радостным всепрощением, удивляюсь:
– Кто старое помянет…
Точно получил от ангела щелчок по носу и от этого щелчка забыл все, что помнил. Теперь будем раскланиваться при встречах…
И стало так тихо. Тише всякой тишины. Только канарейки выводили свои рулады. И мимо проносились бабочки с огромными крыльями, раскрашенными во все цвета радуги…
