Жизнь налаживалась. Ниловна моя приносила новости, так что я был в курсе, как щедро наградили экипаж «Весты» за утопление «Фетх-и Бюленда», Баранову присвоили очередное звание – он теперь капитан второго ранга. А вот наших отметили только за Батумское дело, но тоже от всей души. Офицеры стали капитан-лейтенантами. Все. Даже мичман Подъяпольский. Как-то там хитро поступили – ну да по мне – все правильно сделали. Он зрелый офицер и большой умница.
А вообще-то как-то все вокруг затихло. Корабли от причалов никуда надолго не убегают, Нилович заходил – ничего не рассказал. Все больше нашими делами интересовался. Да, еще привел корабельную козу. Сказал – подарок от команды и господ офицеров. Дуся была рада. Они ведь небогато живут. То есть теперь уже мы. Живем. Она швея-надомница, заработок у нее невелик, так что молоко лишним не будет.
У меня же денежки имелись. И жалованье никуда не девалось, и доля от… ну, вы помните. Так что мы с Игнатом, приемным моим сыном, досок прикупили и кое-что по хозяйству починили.
Жизнь потихоньку наладилась, я еще репетировал одного недоросля из купеческой семьи, коим преподаватели гимназии были столь недовольны, что родитель его на все лето засадил чадо за буквари и… он с нами тоже хаживал в море. Меня обучили обращению с парусом. Да все удачно складывалось.
Варька приехала хвастаться тем, что закончила гимназию с отличием. Знаю я эти хитрости, небось к мичману Снегиреву Роману Евгеньевичу примчалась.
А вот и не угадал я. К капитан-лейтенанту Макарову Степану Осиповичу, как оказалось. Ну да, они аккурат год как познакомились, это по нынешним временам обычный срок жениховства. Намерены обвенчаться. Такая вот адмиральша будет певучая у непоседы нашего.
Словом, настала для меня спокойная размеренная жизнь.
* * *
Лежу я себе в тенечке на самом бережке и обвязываю веревкой камень. Это будет грузило. Игнат как раз за полотнищем растянутого на кольях паруса, на солнцепеке считай, работает свайкой – вплетает узелок в какую-то веревку.
И наблюдаю я сапоги. Они появились по ту сторону моего наклонного тента, и сложилось впечатление, как будто я их уже где-то видел. Солдатские. Хорошо начищенные перед тем, как в них прошли по песку. Судя по положению обуви, человек глядит как раз в ту сторону, где трудится мой пасынок, но близко не подходит. Зато слышны мальчишеские голоса.
– А я юнгой был на «Великом князе Константине».
– А я сам шкипер этой ласточки.
– А мы в Ливадию едем.
– А я сам, когда захочу, могу туда пойти.
– На этом корыте?
– У тебя и такого нет.
– Нет, зато у моего папы есть яхта.
Пауза. Игнат не любит врать, и сейчас для него настал трудный момент. Наконец он отвечает:
– Ласточка тоже не моя. Папина. Но командую на ней я, и он меня слушается.
Вот так. Молодец. Вообще-то он меня Петром Семеновичем зовет, но, гляди-ка ты, чужим дядей уже не считает. И еще я окончательно узнал сапоги.
– Александр Александрович! Идите в тень. Жарко ведь!
– Здравствуйте, Петр Семенович. Я обещал Минни не спускать с Ники глаз, а из вашего укрытия не смогу этого делать, – цесаревич с сыном почтили меня своим визитом.
– Знаете, не пропадет ваш первенец с Игнатом, ну да, коли обещали смотреть безотрывно, делать нечего, – я обогнул парус. – Здравствуйте, ваше высочество. Сын ваш плавать умеет?
– Нет, его не учили.
– Боюсь, это положение сохранится недолго.
Мы повернулись в сторону мальчишек и прислушались к их разговору. Точно!
– Зато нырять умею с маской. Через нее все дно видно.
– Покажи.
Да, это я склеил маски и себе и Игнату. Мы оба любим купаться и иногда ныряем в тех местах, где есть чем полюбоваться на дне. Да и мидии так значительно удобней драть – один из вариантов наживки для наших снастей. Одним словом – чем сейчас займутся мальчишки, я знаю.
– Отдыхать едете? – я не очень жажду начала разговора о делах и предпочитаю уделить побольше времени пустопорожнему трепу.
– Нет, я тут по делам. Ники уговорил меня взять его с собой ради того, чтобы явиться на корабль в форме юнги – все рвется на настоящую службу.
– Да, с ним там обошлись, как со взрослым. Без скидки на возраст, – хотел еще добавить: «и происхождение», – но воздержался.
Мальчишки уже забрели по колено в воду, каждый в своей маске, и потихоньку удалялись от берега, потому что неудобно низко сгибаться, чтобы видеть то, что творится под водой. Время от времени они обменивались сведениями, успевая отдышаться, и снова погружали головы в море. Пинали ногами невидимые нам камни, тянули руки к дну. Вот царевич заперхал, хлебнув водицы, получил ладонью между лопаток и, откашлявшись, устремился к отцу.
– Прикажите ему снять одежду, чтобы не простыл.
– Вы юнкер флота, вы и приказывайте.
– Юнга! Смирно. – Ёлки! Это же не этого времени команда. Ладно, сойдет. – Развесьте одежду для просушки.
Знаю ведь, что бежал жаловаться. Но вектор внимания уже переключен, а сдирать с себя мокрую одежду не так-то просто.
Игнат подошел с горсточкой камушков:
– Держи, Колька, я собрал, что ты обронил.
– Покажи юнге, как вплетается кноп в конец, тем временем обсохнете, а уж тогда снова в воду можно будет лезть, – я не хочу разговора ни о каких государственных интересах, потому что уже догадался – наследник престола тут по мою душу. – И даже не вздумай катать Николку на ласточке. Он плавать не умеет, – это уже вдогонку. Мальчишки подвижны, как ртуть.
– Петр Семенович! Степан Осипович рассказывал о ваших намерениях построить значительно более мощную и быстроходную субмарину. Скажите, тот род деятельности, который вы избрали, это что, шаг к осуществлению столь величественной цели? – Ну вот, очарование теплого солнечного дня пошло коту под хвост. Я уже чувствую на себе ремни сбруи, прикидываю, сколько нагрузят на тележку, в которую меня намерены запрячь.
Между тем цесаревич продолжает:
– Макаров определенно предупредил, что вас категорически нельзя запугивать или соблазнять посулами, нельзя награждать, вознаграждать или возвышать. Собственно, мы с его величеством в отношении вас так и поступали и, признаться, остались премного довольны результатами. Теперь же никто не знает, каким образом побудить вас к нужным действиям. Традиционные методы, как выяснилось, не годятся. Пожалуйста, подскажите.
– Моя страна готовилась к войне, а потом воевала. Я делал то, что помогало ей победить. Сейчас мир. Время, когда нет ничего важнее воспитания детей. Еще в мае я был бездетен, а вот теперь есть у меня мальчик и девочка.
Кажется, я перемудрил. Сан Саныч выглядит ошеломленным. Но это не длится долго. Он так легко не отступится, я в этом уверен. Потому что вычислил его. Этот человек по складу своему – работник. Как раз тип людей, которых я уважаю и полагаю главными в этом мире действующими лицами. Они могут ошибаться или даже отступаться, чтобы зайти с другого бока, но все равно продолжат делать работу, что легла на их плечи. Именно вот этот – править Россией. Сейчас начнется новая атака. Он даже не смотрит, как ребятишки барахтаются. Точно знаю, еще пара таких приступов детского веселья, и сын его забудется и потеряет ногами дно, потому что Игнат на полголовы выше и уже зашел по шейку.
