Книга Маленький ныряльщик, страница 24. Автор книги Сергей Калашников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Маленький ныряльщик»

Cтраница 24

Я придумал взрывчатку вместо динамита и смешиваю растопленный животный жир с горячущим водным раствором селитры. Почему так? Да слышал когда-то про оксиликвиты – взрывчатку из опилок, залитых жидким кислородом. Даже по телику крутили. Давно, еще в детстве.

Оно и понятно, что с кислородом все, что вообще способно гореть, сгорает единым махом. А люди знающие способны сделать взрывчатое вещество, считай, изо всего. Только я не из их числа. Так, помню с хулиганских своих времен несколько рецептов, но там в основном на марганцовке все построено. А тут у меня под рукой оказалась селитра. Не совсем у меня, но у нашего старшего минного офицера лейтенанта Зацаренного. Они ведь с порохами что-то колдовали, вот и осталось. А вообще-то мы с Измаилом Максимовичем оба головы ломали над составом взрывной смеси, просто сейчас, когда идет смешивание, я его попросил отойти от греха. Мало ли что. Ему еще турок бить, а я уже пожил всласть.

Если полагаете, что с лодкой без меня некому управиться, то у Саньки Клемина сегодня было первое погружение. Посудинку нашу он знает назубок. Плавание с продутыми цистернами вчера мне сдал, а сегодня сбалансировал лодку на минимальную положительную плавучесть и прошел метров пятьдесят, спрятав рубку в воде.

Корабль для такого дела ложится в дрейф. Два катера спускают для подстраховки. По три раза в день часок отводим обучению. Мы вообще еле плетемся потому, что у нас сломана машина. Самый мощный в мире миноносец превратился в парусник. Да, пароход несет три мачты и может приводиться в движение силой ветра. Нынче и броненосцы такие же. С рангоутом, характерным для корвета или фрегата. Их часто так и зовут – броненосный фрегат, например. Правда, паровые машины тоже имеются, и неслабые.

Ну так вот, горячий жир и горячий же раствор селитры я смешивал дрелью с проволочной петелькой на конце. В пену оно не взбилось, но вышло однородно, похоже на крем. Так и остыло в стакане, как в форме, даже не расслоилось. Почему только стакан? А вдруг сдетонирует?! Меньшее же количество попросту неудобно размешивать.

Офицеров Макаров в экипаж подобрал очень толковых. Они мои торпеды не просто изучили, но и совершенствуют. Я не в обиде. Знаете, всегда кажется, что сам бы сделал куда как лучше. Это всегда было свойственно человеческой натуре. Ну а тут, когда за дело берутся образованные офицеры – так и вообще нет сомнений, что все у них выйдет ладно. Попросту говоря, они стенки сделали тоньше, отчего тело снаряда вошло в сечение сорок на сорок сантиметров. Это чтобы не уменьшился заряд.

Передний метр – боевое отделение. Дальше – обслуживаемый отсек с взрывателем и аппаратом глубины. Тут и горизонтальные рули снаружи устроены. А вот дальше два метра ракетного пороха и железная задняя стенка с соплом на конце. Жерди-стабилизаторы такие же, как и раньше. Как вы поняли – почти все опять деревянное.

Динамита для них у нас, конечно, нет. Его и на берегу-то не осталось – я ведь, считай, три тонны своими руками заложил в торпеды. Не было и ракетного пороха, но зато черного имелось с избытком. Он предназначался для морально устаревших шестовых мин. Еще имелось некоторое количество пироксилина для «крылаток». Вот с ними и поколдовали без меня. Их благородия торопились проверить свои озарения. Им, понимаешь какое дело, хочется попадать в движущиеся корабли, а для этого нужны снаряды с более высокой скоростью. Так это получилось. Правда, каждый опыт стоил торпеды – прогорал корпус потому, что положить внутрь кирпичи было уже некуда из-за того, что сечение камеры сгорания стало маленьким. Господа же изобретатели сказали, что им вместо этого балласта нужно побольше пороху. Ну так все доски, что нашлись на корабле, они и извели, и утопили один из аппаратов задания глубины вместе с торпедой. Что-то заболтался я, а мне, между прочим, еще на танцы идти.

* * *

Не знаю, чего выжидал наш командир посреди моря, делая вид, что у нас поломана машина, а только были эти задержки произведены явно не только для тренировок молодого подводника и творчества начинающих торпедостроителей. Но и встречи Макаров ни с кем не искал. Как завидят сигнальщики дым или парус – так мы сразу отворачиваем. Ну а нынче он изменил весь распорядок дня. Адмиральский час удлинил до самого ужина, вахты перетасовал, пары в машине велел держать до среднего, а не как всегда чуть-чуть. Любому понятно – ночью будет дело.

Значит, мое тело пора вернуть в тонус. Вообще-то я этим занимаюсь ежедневно под балалайку – Нилыч мне «Пойду ль я, выйду ль я, да» наяривает сначала медленно, чтобы размялся, а потом жжет до упаду. Моего. Потому что я сперва прохожусь по палубе гоголем, выделывая руками и плечами всякие коленца, разгоняя кровушку по жилочкам. Потом выдаю то фуэте, то танец маленьких лебедей. А там и до присядки дело доходит и до танцев моей юности, когда и бабуином поскачешь, и эпилепсией потрясешься. Эти ужимки да прыжки и мышцы бодрят, и, главное, уточняют координацию.

Я ведь – не только двигатель, но и система ориентации. Мне свое положение в пространстве надо чувствовать тонко.

Ну да ладно – сегодня, наверное, высплюсь как следует. А то господа офицеры обычно будят меня по ночам. Не нарочно будят, а шумом, который производят, отрабатывая под покровом темноты посадку-высадку в подводную лодку. Они, видишь ли, не привычные тело свое прилюдно обнажать и не могут себе позволить щеголять по палубе в обрезанных выше колен кальсонах. Ладно, зовут к командиру. Значит, будет обсуждаться план вылазки.

* * *

Сулинское русло, оказывается, это самая глубокая из проток в дельте Дуная. Там расположено и селение Сулин, которое господа офицеры единодушно называют крепостью. А остров Змеиный находится милях в двадцати от берега. Он совсем маленький, зато на нем в мирное время зажигают маяк. Так вот, протока эта контролируется неприятелем, что весьма прискорбно потому, что по другому, основному руслу, на берегах которого укрепились наши, большие корабли пройти не могут. Оно заметно мельче.

Естественно, задачи по вытеснению неприятеля из Сулина Макаров перед собой не ставит. У него есть соображение, что турецкий флот из глубокой Батумской бухты перешел куда-то в эти места. И ему очень хочется еще кого-нибудь потопить.

На том, что соваться в неведомое без разведки нехорошо, я заострять внимания не стал. Это и без меня обсудили, чуть не подравшись – во время совета равные по возрасту и званию офицеры были весьма непосредственны и откровенны. Делу это не вредило, а я себя в такой обстановке чувствовал раскованно.

Тут ведь в чем закавыка! Турки нынче должны быть насторожены и при обнаружении разведки наверняка встревожатся и усилят бдительность. С другой стороны, тут вообще мелко и вылететь на песчаную банку проще простого. Северней впадения протоки в море имеется глубокий залив, где запросто может сейчас находиться ядро турецкого черноморского флота, но вход в эту акваторию легко перегородить теми же бонами. Тут между мысами не больше полутора миль.

Кораблю-носителю из-за мелководья и возможности обнаружения опасно подходить к берегу ближе десяти миль, а это для двух из трех наших катеров полтора часа хода. Отыскать фарватеры между мелями может просто не получиться, потому что неизвестно, оставлены ли на положенных местах навигационные знаки. Не забывайте, мы неделю прятались ото всех и вообще ничего не знаем о том, что творилось в мире.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация