– Слушайте, – сказал Конвей. – Война войной, но надо пожрать. Иначе свалимся.
– Он прав, – сказал Мигель. – Что можно быстро придумать?
– Давайте всё-таки сначала попробуем с этим разобраться, – Ирина кивнула на «демона». – А то сдохнет того и гляди. Потом что-нибудь быстро придумаем с Машкой.
Снаружи послышался шум двигателей – это Марина сажала глайдер.
– Принято, – сказал Мигель.
Демона из подпола вытащил Георг Пятый. Просто спустился по лестнице, ухватил тварь под мышки и поднялся обратно. Даже не запыхался.
– Спасибо, Георг, – сказал Мигель. – Теперь свяжи ему лапы. На всякий случай. Марина, верёвка подходящая найдётся в глайдере?
– Найдётся, – Марина была бледна, но держалась решительно. Сходила, принесла верёвку – моток прочного красно-белого репшнура.
– Конвей, ты снаружи, – сказал Мигель. – Охранение и всё такое.
О’Доэрти молча кивнул, вышел.
Георг Пятый связал демону конечности прочным шнуром. Тварь не сопротивлялась. Только хрипела, булькала да ворочала целым жёлтым глазом. Никакой одежды на ней не было – одна длинная красноватая шерсть, которая особенно густо покрывала нижнюю часть тела.
– Самец, – сказала Марина. – Ему больно.
– Очень больно, – добавила Ирина.
Мигель держал тварь на мушке. Сестры уселись на диван, взявшись за руки. Их глаза были прикрыты.
– Презрение, – промолвила Марина. – Он видит нас и чувствует, что мы лезем ему в голову. Но ничего, кроме презрения, к нам не испытывает. Мы для него – низшие существа, годные только в пищу.
– А вот что-то новое… – сказала Ирина. – Как-как? Фу, козёл.
– Ага, – подтвердила Марина. – Мигель, он жалеет, что не может нас с Ириной трахнуть. В особо извращённой форме. Не хочешь ему показать, кто кого здесь может трахнуть?
Мигель размахнулся и врезал демону носком ботинка по рёбрам. С учётом уже имеющихся ранений, это произвело ожидаемый эффект. Демон громко закричал. В этом крике смешались боль и ненависть.
– Ещё разок, – предложила Ирина.
Мигель добавил. Только на этот раз поднял ногу и резко ударил каблуком по ране в груди.
Демон взвыл – жалобно и громко, дёрнулся, скорчился на полу, подтянув нижние конечности к животу. Его била крупная дрожь. Затем вой перешёл в тихие всхлипы и, наконец, затих. Жёлтый глаз закрылся. Из-под закрытого века выползла и побежала вниз, оставляя на коже мокрую дорожку, слеза.
«Ну надо же, – подумал Мигель. – Почти как человек».
– Плачет, – сообщила Марина. – Боится. Хочет домой.
– Не так уж он оказался и крут, – сказал Мигель. – Вы можете показать ему картинку?
– Какую? – спросила Марина.
– Покажите, что мы вносим его в глайдер на носилках и взлетаем. Глайдер взлетает и кружит на месте.
– Ага, – сообразила Ирина. – Неизвестно, куда лететь.
– Да, – подтвердил Мигель. – Пусть покажет куда. Хотя бы приблизительно.
– Мы попробуем, – сказала Марина.
Сёстры замолчали. Их лица с закрытыми глазами приобрели сосредоточенное и одновременно какое-то отрешённое выражение. Словно они были здесь и одновременно не здесь.
Мигель ждал. Минуты ползли, словно караван улиток по склону Фудзи (Мигель никогда в жизни не видел Фудзи, но надеялся на своё воображение, и оно оправдывало надежды). Хотелось есть.
– Ольхон, – произнесла наконец Ирина. – Это Ольхон. Там главный портал.
– Точно, – подтвердила Марина. – Ольхон. Конкретно – Хужир. Я вижу Шаманку.
– Что такое Шаманка? – спросил Мигель.
– Скала у берега, – пояснила Ирина. – Со стороны Малого Байкала. Место силы.
– Скорее слабости, – хмыкнула Марина.
– Тонкое место, короче, – сказала Ирина. – То самое, где рвётся.
Мигель смотрел на сестёр и восхищался.
Они работали чётко и слаженно, умудряясь находиться в двух состояниях одновременно – телепатическом, настроенном на мысленную биоволну демона, и обычном, в котором можно было понимать сказанное и говорить в ответ.
– И сильно порвалось? – спросил Мигель. – Как это выглядит?
– Трудно описать словами, – сказала Марина.
– И ничего не трудно, – сказала Ирина. – Женский половой орган видел? Во-от. Очень похоже. Только большой.
– Я бы даже сказала, гигантский, – добавила Марина. – Настолько, что сквозь него спокойно проходят их матки-дирижабли.
– Символика понятна, – сказал Мигель. – Точнее, непонятна, но я постараюсь разобраться. А что за ними, видно что-нибудь?
– Ничего, – сказала Марина. – Туман клубится. Густой.
– Туманная вагина, – сказала Ирина, и сёстры засмеялись.
Мигель лихорадочно искал, о чём ещё важном можно спросить демона при помощи телепатически переданных образов, когда крылатая тварь дёрнулась, со всхлипом и свистом втянула воздух, после чего захрипела, дёрнулась ещё несколько раз, словно её било током, вытянулась и замерла, уставившись неподвижным, широко раскрытым жёлтым бессмысленным глазом в потолок.
Глава 16. Похороны. Всеволод Александрович
Была глубокая ночь, когда они свезли на глайдре последние трупы за южную околицу села и свалили их в старый овраг, который Ирина и Марина называли Медвежьим. По их словам, летом здесь было полно дикой малины, которой любили лакомиться не только селяне, но и мишки. Когда им случалось забредать в эти места.
К оврагу вплотную примыкало старинное кладбище, на котором испокон века хоронили жителей деревни Верхний Яр, так что лучшего выбора для братской могилы просто не существовало.
После того, как сдох демон, Ирина и Марина раздобыли мясных консервов и хлеба, вскипятили чай. Все четверо поели и немного отдохнули, глядя, как садится за тайгу солнце.
– Какой-то бесконечный день, – пожаловался Конвей. – Кажется, что утро было в другой жизни.
– Так и есть, – подтвердил Мигель, – в другой.
– И он ещё не кончился, – сказала Ирина.
– Даже думать об этом не хочу, – призналась Марина. – Веришь?
– Как самой себе, – ответила сестра.
Если бы не Георг Пятый, они, наверное, не справились бы и до утра. Андроид показал себя с самой лучшей стороны, и Мигель в какой-то момент подумал, что за всю жизнь робот не оказывал ему (да и всей семье) большей услуги, чем сегодня.
Оставалось с двух сторон обрушить землю на тела и окончательно превратить старый овраг в братскую могилу. Для этого всё было приготовлено – Конвей, как человек, проходивший обязательную срочную службу в пехоте и имевший дело со взрывчаткой, уже заложил оную по обеим сторонам оврага на достаточную глубину. Взрывчатку и детонаторы нашли в доме старосты Климченко. Константин Савватиевич был мужчиной хозяйственным, и дома у него много чего полезного хранилось (мясные консервы и хлеб Ирина и Марина тоже у него взяли).
