Таким образом, ИИ Вестминд собирался доказать (себе в первую очередь), что его творческие способности как ученого ни в чем не уступают способностям человеческим. Разумеется, без участия людей-учёных не обошлось, но Вестминд всячески подчёркивал, что основная заслуга в подготовке эксперимента – его. Эксперимент должен был начаться одновременно в нескольких местах на Земле – там, где «ткань» реальности наиболее тонка, если можно так выразиться. Одно из таких мест – остров Ольхон…
– Так Вестминд и впрямь хотел нас познакомить со своими научными достижениями? – Конвей всё-таки не выдержал и перебил Нэйтеллу. – Он говорил, что готовит эксперимент, связанный с межзвёздными путешествиями и проникновением в параллельные миры. Что-то в этом роде. Это оно и есть?
– Да, – подтвердила Нэйтелла. – Что касается эксперимента. Но что он хотел по отношению к вам, известно только ему. Может быть, познакомить. Может быть, похвастаться. Доказать и вам, и себе, что он может. Вам – это важно, поскольку вы представители человечества, которое никоим образом не зависит ни от меня, ни от Вестминда. Как бы то ни было, эксперимент он провёл, и провёл удачно. Теперь мы имеем более трёх десятков порталов в иную реальность по всей Земле.
– Более трёх десятков? – переспросил Мигель. – Но вы же сами сказали, что эксперимент проводился в нескольких местах. Несколько – это никак не три десятка.
– Тридцать четыре, если быть точной, – сказала Нэйтелла. – Если вы будете перебивать, я не успею дать вам всю важную информацию. Да, в нескольких. Но ткань реальности прорвалась не только там, но и в других местах. И продолжает рваться. Если хотите, можете это назвать цепной реакцией. Чудовища, которых вы видели, пришли оттуда, из этих порталов-дыр. Их много и становится всё больше. Их намерения – самые агрессивные и жестокие. Плохо, что порталы не закрываются, хотя энергия перестала поступать на ЭГТ-конвертеры – так называются установки прорыва реальности, а сам Вестминд исчез. Я не могу с ним связаться ни по одному каналу. Мало того, количество порталов растёт, и как долго это будет продолжаться, неизвестно. Мои боевые дроны, посланные навстречу чудовищам, потерпели поражение. Сейчас я готовлю новые, но это сложно. Мы не собирались воевать, и наши силы самообороны ограниченны. Живой армии нет вовсе, только боевые роботы. В связи со всем вышесказанным я перехожу на режим полного радио- и сетевого молчания. Противник разумен, и нельзя давать ему возможность получить информацию о моих планах. Повторяю, этот противник разумен. Не так, как вы, люди, и не так, как мы, ИИ, но это разум. Причём разум, который способен отследить все наши системы связи, в чём я уже убедилась. Возможно, исчезновение Вестминда как-то связано с этим фактом. Как бы то ни было, ваша задача такая же – спрятаться, исчезнуть. Найдите какое-нибудь надёжное убежище, не высовывайтесь и ждите, пока всё закончится. Когда будет можно, я с вами свяжусь. Вопросы? Только быстро и коротко. Я способна решать множество задач одновременно, но сейчас их количество растёт лавинообразно, и мне, откровенно говоря, не до вас.
– Вы успели передать на Марс информацию о том, что произошло? – Мигель старался соображать быстро и отметать ненужные вопросы ещё на дальних подступах к сознанию.
– Нет. Всё произошло слишком быстро.
– Как можно убить этих летающих монстров? Не краснокожих, а этих, гигантских маток с бахромой щупалец под брюхом?
– Краснокожих убить тоже нелегко, у них, как выяснилось, бешеная регенерация. Включая внутренние органы. Те, в кого вы попали, снова живы и здоровы, можете поверить. Нужно отстрелить или разнести на куски голову, уничтожить мозг, – тогда есть шанс. Что касается маток, то и вовсе не знаю пока. Ни ракеты, ни боевые лазеры их не берут.
– Да ладно, – не поверил Конвей. – Мы сами видели, как эта матка среагировала на наши пули.
– Вам просто повезло. Они способны генерировать нечто вроде защитного силового поля. Звучит невероятно, но это так. Не забывайте, что эти существа из другой реальности. Я понятия не имею ни об их физиологии, ни о метаболизме, ни об иных свойствах организма. Вывод об их разумности я сделала, основываясь на особенностях поведения, а также перехваченных мной сложных электромагнитных и звуковых сигналах, которые по всем признакам являются не чем иным, как речью.
– Но это – живые существа? – спросил Мигель.
– Живые и даже белковые. Они пьют человеческую кровь, если вы заметили.
– Пьют демоны, – нудно заметил Конвей.
– Коров помните? – спросила Нэйтелла. – То же самое было с людьми. Я видела.
– Много их? – спросил Мигель. – Маток, я имею в виду.
– Уже тысячи. И с каждой минутой число растёт… Всё, больше не могу говорить, до связи. На прощание – ещё одна видеозапись. Это – Лондон. Время – два часа назад.
Нэйтелла умолкла. На экране пошла запись.
Ни Мигель, ни Конвей, ни сёстры Ларины никогда не были в Лондоне. Но это было абсолютно не важно. Важно было то, что подобное, как они понимали, сейчас происходило во многих городах Земли. Как и в предыдущем случае, съёмка тоже велась дроном. Вероятно, специально для этого предназначенным. Или универсальным, но получившим конкретное задание. Как бы то ни было, снято было профессионально. Они видели зависшие над городом три гигантские туши с характерной бахромой щупалец под брюхом.
– Или мне кажется, или эти матки были гораздо больше той, с которой мы только что нежно любили друг друга, – высказался О’Доэрти.
– Совершенно верно, – подтвердил Георг Пятый. – Восемьсот тридцать восемь, девятьсот пятьдесят шесть и одна тысяча девятнадцать метров в длину.
– Кошмар, – промолвила Марина.
– Ужас, – поддержала её Ирина.
Вот матки снизились. От них отделились и ринулись на город десятки… нет, сотни крылатых фигурок. Все они отливали красным в весенних солнечных лучах, которые в этот день щедро пронизывали небо над одной из древнейших столиц Запада.
Дальше пошла чистая катавасия.
Видимо, дрон пытался увернуться от лап «демонов» и одновременно снимать то, что считал важным. Иногда это получалось, иногда – не очень. Но как бы то ни было, увидели друзья-марсиане, сёстры-близнецы с Земли и андроид Георг Пятый достаточно. Они увидели, как в панике тысячи и тысячи людей бегут по улицам. Заметно было, что абсолютное большинство слишком давно не занималось физическими упражнениями, поэтому бег для них – почти неподъёмное занятие. А уж бег в условиях паники, когда все давят и толкают друг друга, – и подавно. Демоны выхватывают из обезумевшей толпы то одного, то другого, мгновенно вцепляются ему в горло, разрывают сонную артерию, пьют кровь и швыряют вниз ещё живое тело. Тело валится вниз, словно беспомощная кукла, отброшенная жестоким капризным ребёнком, и тут же её затаптывают насмерть сотни ног. Если кто-то и вызывает помощь, то она не успевает. А если успевает, то можно не сомневаться, что раненые погибнут в ближайшие несколько часов. Потому что матки уже таранят и рушат здания, их щупальца срывают крыши, лезут внутрь и возвращаются каждое с добычей – бьющимся в кольце смертельного объятия человеческим телом. Миг – и тело исчезает в ненасытной утробе матки (дрону-оператору удаётся снять процесс снизу, и в объектив попадает неровный овал тёмной, почти чёрной дыры-пасти. Находится она точно по центру брюха и со всех сторон окружена непрерывно шевелящейся бахромой щупалец).
