– Пру, вот ху… – объявил он мне. Я пытался заговорить с ним, как прежде, но он только смотрел на меня пустыми глазами. Он никогда больше не сможет меня понять.
А затем вдруг он перестал на меня смотреть. Он смотрел на то, что было позади меня. Надо мной. И его глаза наполнились паникой.
Я обернулся и увидел девочку. Она была внешне привлекательной, полагаю, по крайней мере, по человечьим стандартам. (А как я сказал, это все, что имеет значение для людей – внешняя привлекательность. Глупо, знаю, и совершенно ошибочно. Но так уж есть.)
Он попытался говорить, но не смог. Я понял, кто это, сразу, по запаху страха.
Это была Лора Шепард, девочка из зеркала.
– Можно мне воспользоваться туалетом? – спросила она его.
Он закрыл глаза, крепко, но затем открыл их, и она все еще была там. Как Генри. Рука Хэла подняла крышку унитаза с головы, он попытался сесть прямо. Вес для его пяток был слишком большим, и он завалился назад, чуть не ударившись головой о край ванны.
Лора Шепард скривила нос и спустила воду, затем закрыла дверь ванной, мы с Хэлом остались внутри. Она спустила джинсы и трусики и начала писать в унитаз, производя много шума. Я подошел понюхать ее запах, но она меня оттолкнула.
Хэл поверить не мог в то, что он видит, и отчаянно пытался подобрать слова.
– Лор…
– Клевая вечеринка, кстати, – заявила она, подтираясь.
– Ду… – ответил он.
Виляя хвостом, я подошел к Хэлу и облизал его лицо, пытаясь показать Лоре, что поддерживаю полубессознательного мальчика перед ней. Она не обратила на это внимания, просто натянула назад трусики и джинсы, спустила воду и вышла из ванной.
видео
Я понюхал Хэла, чтобы убедиться, что с ним все будет хорошо. Убедился и отправился назад, проверить остальной дом. Посмотреть, там ли он еще. Но с чего начать? Происшествия были повсюду.
Я спустился вниз, в комнату с телевизором, она была битком набита людьми, лежащими на полу. Кто-то пролил выпивку. Я подумал о Кейт и попробовал подчистить за ними.
Кто-то сказал:
– Смотрите, даже пес – пьянь.
Они включили видео. И мальчики тут же захихикали. Я посмотрел, что там смешного. Там голые мужчина и женщина занимались сексом по-собачьи.
Одна из девочек решила выйти из комнаты.
– Это отвратительно, – сказала она, переступая через меня.
Я пошел с ней, проверить, что еще происходит. Затем, уже в коридоре, я почуял запах, который узнал. Он исходил от одного из мальчиков, который шел через кухню к комнате бабушки Маргарет.
Подойдя поближе, я понял, кто это.
Мальчик, который пах поврежденной кожей. Тот, что бросил бутылку в Адама тем вечером в парке. Тот, что назвал его задротом.
Он закрыл дверь в комнату бабушки Маргарет, но я вовремя успел проскользнуть внутрь. Мальчик, с которым он был вместе, пукнул, приложил к заднице руку и подставил ее к носу друга.
– Вот чокнутая пизда, – сказал мальчик с поврежденной кожей, открыв один из ящиков бабушки Маргарет. – Твою мать. Взгляни на это.
Пока его друг стоял у двери, он вытянул золотые украшения и положил их себе в карман пальто. Затем взглянул на меня и закрыл мне морду.
– Ни слова, блядский никчемный охранник, – объявил он мне, хотя скорее обращался к другу.
– Просто давай съебывать отсюда.
Я помнил самое важное правило Пакта. Никогда не прибегайте к насилию… Никогда не прибегайте к насилию… Никогда не прибегайте к насилию… Никогда…
Но пока он сжимал мои челюсти, я чувствовал, как во мне поднимается неудержимая ярость. И на короткий момент я перестал контролировать собственное тело. Я вырвался и набросился на его руку одним движением, почувствовав, как мои зубы вонзились в его плоть. Ощутив вкус крови, я потерялся в насилии, как в одном из своих волчьих снов.
Он вырвал руку и сказал:
– Ты глупый ублюдок, – и пихнул меня в ребра. Он держался за рану, быстро теряя кровь.
– Идем, – сказал друг, и они открыли дверь. Я остался, ошеломленный, в углу комнаты, вдыхая тысячу запахов бабушки Маргарет, удивляясь, чему же я только что позволил случиться.
ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:
Никогда не прибегайте к насилию
Миссия каждого лабрадора будет закончена без обращения к насилию.
За всю историю порода лабрадоров поднялась над волчьими привычками, оставшимися у многих других собак.
В безмятежные времена, когда все псы оставались верными своим хозяевам-людям, насилие часто считалось неизбежной крайней мерой. Однако лабрадоры всегда понимали правду. Если приходится опускаться до насилия, миссия уже провалена.
В конце концов, быть лабрадором значит отделять себя от варварства наших волчьих предков.
Мы можем лаять, рычать, но мы никогда не должны намеренно проливать человеческую кровь.
связи
Нос Кейт скривился, как только она вошла в дом. Окна были открыты весь день, но запахи вечеринки все еще оставались различимы даже для человеческого нюха.
– Хэл. – Она произнесла его имя в два захода:
– Хэ-эл. – Это всегда было признаком опасности.
– Мама, папа. Я не услышал, как вы вошли. – Он стоял на верхней площадке лестницы с тряпкой в руках.
– Что это? – спросила Кейт.
– Тряпка, – ответил он.
– Вижу, – заметила она. – Просто удивилась, что она делает в твоей руке.
Запах паники просочился вниз:
– Я, хм, решил прибраться до вашего приезда.
Адам недоверчиво рассмеялся. Шарлотта, все еще пахнущая как человек, ставший на путь исправления, отвела бабушку Маргарет в гостиную.
– Ты решил прибраться, – повторила Кейт. Когда она начала принюхиваться в доме, Хэл замер в ужасе. Понимая, что ему нужна помощь, я вбежал в комнату с телевизором прежде Кейт и улегся на пятно от выпивки.
Прием сработал, но я знал, что это лишь временно. Я не мог оставаться там весь день. Кейт взглянула на статуэтки на каминной полке и Семейный портрет над ними.
– Эти статуэтки, – объявила она, – стоят неправильно.
– О, хм, да, – сказал Хэл, когда наконец спустился с лестницы и присоединился к нам. – Джейми заходил вчера. Немного набедокурил.
– Он курил?
– Нет. Конечно, нет, не в доме же.
– Ну, тогда почему везде запах дыма?
Лицо Хэла сжалось от тяжелых родительских взглядов.
