Катя отвела упавшую на лицо прядь и покосилась на босса, а потом, задумчиво оглядела стол. Свечи, серебряная посуда, цветы. Интересно, с чего это шефа пробило на романтику?
— А вообще, как впечатления от Рима? — внимательно посмотрел на нее Терсенов.
Вопрос заставил Катю задуматься.
— Если честно, я еще сама не поняла, — после небольшой паузы, ответила она. — С одной стороны, все это, — она повела рукой, указывая на раскинувшийся внизу город, — вызывает дикий восторг. Ну, как же — Италия. Сказка. Мечта. А с другой, — Катя снова замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — Знаете, я всегда была заочно влюблена в эту страну, — спустя пару секунд, продолжила она. — Еще бы. Микеланджело, Рафаэль, Ботичелли… Оперы Верди и музыка Вивальди…
Она снова машинально поправила волосы.
— И?.. — поторопил Константин. — Рим вас разочаровал?
— Ну, что вы, — встрепенулась Катя. — Вовсе нет. Как он может разочаровать? Мне кажется, этот город — вершина всего того, что придумал человеческий гений. Римское право, законы, культура, искусство — им нет равных. И это не просто слова. Здесь собрано все самое лучшее, что создали люди. Но сейчас, — она замялась и искоса взглянула на Терсенова. — Понимаете, я смотрю вокруг и вижу… декорации. Прекрасные, великолепные декорации. Ими можно любоваться, их можно изучать, но жить среди них… Нет, я бы не смогла. Это все равно, что жить в музее. Наверное, я слишком приземленная, — вздохнув, призналась она. — Но мне немного неуютно среди этих старых обшарпанных домов и исторических развалин.
— Просто, вы дитя своего времени, — задумчиво заметил Константин и, протянув руку, поправил своевольную прядь, закрывающую ее лицо. — Это нормальная реакция.
— Да? А мне немного стыдно, что я так чувствую. — Катя смущенно улыбнулась. — Ну, вроде, положено же восхищаться, а у меня какая-то странная клаустрофобия начинается от этого сочетания древних зданий, толчеи и музейных экспонатов, которые так органично вписались в современную жизнь.
— Нормальная реакция, — хмыкнул Терсенов. — Вам совершенно нечего стыдиться. По крайней мере, вы имеете смелость признать свои чувства, в отличие от многих.
Он приподнял бокал, словно салютуя ей, и отпил пару глотков.
— Хорошее вино, — заметил Константин. — Пейте, Катерина. Быть в Италии и игнорировать местные напитки — преступление.
Он еле заметно улыбнулся и указал ей глазами на высокий фужер.
Катя послушалась и попробовала Вальполичеллу, игристое красное. И не нужно было быть знатоком, чтобы понять, насколько оно великолепно.
— Нравится? — уточнил Терсенов.
— Угу, — кивнула Катя. — Очень.
Она улыбнулась боссу и снова пригубила вино. Голова приятно закружилась, тело наполнилось легкостью, настроение, и так неплохое, перевалило за отметку "отлично."
— Это все ваши впечатления? — уточнил Константин.
— Ну, что вы, — рассмеялась Катя. — Нет, конечно. У меня в голове столько всего.
— Поделитесь?
— Ну, вот, например, местные официанты, — ответила она.
— А что с ними не так? — уточнил Терсенов. Он откинулся на спинку кресла и внимательно наблюдал за Катериной.
— Они же старые для этой должности, — воскликнула Катя.
— Да, что вы? — усмехнулся Константин.
— Да, — кивнула Катя. — У нас-то, в основном, молодежь. Мне даже трудно представить, что мужчина может всю жизнь проработать официантом.
— Разница менталитетов, — серьезно пояснил Терсенов. — Итальянцы не честолюбивы. Они часто довольствуются тем, что имеют.
— Счастливые люди.
— Да. Так и есть. А как вам итальянки?
— Честно?
Катя смешливо скривилась.
— Они меня разочаровали.
Похоже, коварное вино развязало Катерине язык, лишив ее привычной сдержанности.
— Неужели? — усмехнулся Константин. — И чем же?
— Ну, я ожидала, что тут полно таких фигуристых красоток, типа Моники Белуччи, а на самом деле…
Она комично развела руками.
— Какие-то они… Неженственные, что ли. И не особо красивые.
Константин с интересом посмотрел на нее и неожиданно рассмеялся.
— Нет, ну, вот, что вы смеетесь? — возмутилась Катя. — Ну, сами посмотрите, — она незаметно указала на компанию местных девушек, увлеченно лопочущих что-то на итальянском. — Маленькие, плотные, фигуры сбитые, ни талии, ни бедер… Ужас. А еще, они одеты абы как. И это в стране, признанной законодательницей мод.
Терсенов только головой покачал, не переставая смеяться.
— Хотите сказать, я не права?
— Правы, — чуть успокоившись, ответил Константин. — Абсолютно правы. Женщины здесь не так красивы, как принято считать. Наши русские девушки намного краше. Только есть одно большое но. Вы обратили внимание, как выглядят взрослые итальянки? — Терсенов отпил глоток вина и, прищурившись, посмотрел на Катю. — Они ухожены, красиво одеты, исполненны достоинства. И знают себе цену. Впрочем, как и большинство европейских дам. А теперь вспомните наших соотечественниц, — он невесело усмехнулся. — И почувствуйте разницу.
— Грустно, — согласилась с ним Катерина и тут же упрямо добавила. — Но все равно, девушки здесь не очень.
— Именно поэтому итальянские мужчины так часто женятся на русских. Тут одно время даже мода такая была — привозить жен из России.
— Вот, я их прям понимаю, — хмыкнула Катя.
— Ну-ну.
Терсенов окинул ее внимательным взглядом.
— Надеюсь, это понимание не заставит вас с благосклонностью принять предложение какого-нибудь местного ловеласа?
— Не-е, — рассмеялась Катя. — Вот, уж, чего-чего, а этого добра мне не нужно.
— Это касается только итальянцев или… — он не договорил, пристально посмотрев ей в глаза. — Или вы, вообще, не стремитесь замуж?
— Почему же? Я хочу семью. И детей.
Она светло улыбнулась.
— И у вас есть кто-нибудь на примете? — отстраненно спросил Терсенов. Он достал зажигалку и задумчиво крутил ее в руках.
— Пока нет, — вздохнула Катя.
— Возможно, это и к лучшему. Вы еще слишком молоды.
Он замолчал ненадолго, а потом, предложил:
— Хотите, выйдем на террасу? Оттуда открывается потрясающий вид.
— Да, конечно, — ответила Катя.
Терсенов отодвинул ее стул, помог встать, и они направились к выходу.
На террасе было прохладно. Катя поежилась и пожалела, что не захватила с собой палантин. Она обхватила себя руками и, в тот же миг, на ее плечи лег пиджак Терсенова.
