— Сколько? — пристально посмотрела на него Катя.
— Двести тысяч, — спокойно, даже несколько лениво процедил Константин. Разумеется, он блефовал. Не было там таких сумм, но Кате об этом знать не полагалось. Вернее, сумма-то была, но не такая неподъемная для Катерины.
— Зашибись… — растерянно пробормотала Катя и машинально прикусила палец. — И что же теперь делать?
Этот вопрос она задала скорее себе, но ответил на него Терсенов.
— Работать, Катя, — усмехнулся он и повторил: — Работать.
Константин получал странное удовольствие, наблюдая за эмоциями своей секретарши. Уволиться она захотела. Наивная. Вон, как глазищами на него сверкает. И не мешает ей ничего — наконец-то, сняла свои нелепые окуляры. Ну-ка, что там она выдаст?
— Работать? — переспросила Катя. — Интересно только, кем? Вашим секретарем или вашей…
Договорить она не успела.
— Стоп, — Костя поднял руку, останавливая Катерину. — Что ты там себе вообразила, девочка? Кем себя возомнила? Думаешь, меня можно заинтересовать смазливой мордашкой? — он скривил губы в холодной усмешке. — Раз и навсегда выкинь из головы подобные глупости. Я нанял тебя не для этого.
— Да? А о чем тогда говорил ваш брат? — язвительно уточнила Катя. — Вообще-то, он довольно недвусмысленно дал понять, что…
— Забудь, — небрежно перебил ее Терсенов.
— И все-таки? — упрямо посмотрела на него девушка. — Что он имел в виду?
— Хорошо. Объясняю один единственный раз, — ровно ответил Константин, стараясь не обращать внимания на глупые вопросы девчонки и на те чувства, что бушевали внутри. — Моей предыдущей секретарше пришлось срочно уехать, и я был вынужден воспользоваться рекомендацией Амбарцумова.
Он ненадолго замолчал, достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Спустя секунду, по кухне поплыл горьковатый дым.
— Чтобы ты там себе не напридумывала, я не завожу романов на работе, — затянувшись, выдохнул Константин. "И вообще не завожу романов" — иронично добавил он про себя. — Два месяца — достаточный срок, чтобы подобрать подходящего человека, а ты нужна мне только для того, чтобы я мог не торопиться и спокойно выбрать достойного кандидата. Кстати, на следующей неделе у меня как раз намечается несколько собеседований. Внеси их в мой рабочий график, — небрежно добавил Константин.
— Но…
— Все, Катерина Алексеевна, — снова переходя на "вы", отрезал Терсенов. — Вопрос закрыт. Десять минут вам хватит?
— Для чего? — уточнила Катя.
— Для того, чтобы собраться, — спокойно ответил Костя.
Катерина открыла рот, собираясь поспорить, но не успела и слова сказать.
— Жду вас в машине, — лишив ее возможности возразить, припечатал Терсенов и направился к выходу.
Нет, ну, это уже, вообще, ни в какие ворота. Дверь захлопнулась, и Катя в сердцах кинула полотенце на стол. Пришел, высказался и доволен. Деньгами ей рот заткнул. Штрафы, видите ли. Неустойки.
Руки непроизвольно сжались в кулаки. Ну, почему она не может отказаться? Что за бред? Нельзя же все мерить только "презренным металлом"? А как же честь, достоинство, справедливость? Может, ей тоже компенсацию потребовать? За оскорбление. А что? Если босс напрочь лишен чувств и понимает только язык денег, так она тоже может предъявить ему "иск".
Катя устало вздохнула.
Господи, как же она так влипла? Ну, почему не послушала свою интуицию? Ведь чувствовала же, что Амбарцумов лукавит. Понимала. И все равно согласилась. Хотя, разве у нее был выбор?
Катерина снова взяла со стола полотенце. Машинально смяла его, а потом, словно очнувшись, посмотрела на свои ладони и грустно усмехнулась. Надо же, переняла мамину привычку.
Мама. Если бы не она… Для нее одно слово увольнение — как спусковой крючок, сразу за валидолом тянется. Не хватало еще, чтобы снова в больницу попала, как тогда. Свое первое увольнение Катя помнила очень хорошо. И начальника, который отводил взгляд и что-то мямлил про сокращение штатов. И злорадную улыбку Ирки, давно метившей на ее место. И сочувствие главбуха, Светланы Васильевны, прекрасно знающей ее положение. И отчаяние в глазах мамы…
Катя устало потерла виски. Опять голова разболелась. Таблетку, что ли, выпить?
Она отложила полотенце и достала коробку с лекарствами.
Вот, что теперь делать? И уволиться нельзя, и работать невозможно.
Двести тысяч… Как она могла не заметить такую сумму? Да, нет. Не может такого быть. Она ведь внимательно читала контракт. Босс, конечно, стоял над душой и торопил, но она тщательно изучила каждую строчку. Неужели, пропустила? Или Терсенов ее обманывает? Но это попросту глупо — зачем ему врать? Она же спокойно может посмотреть контракт и убедиться в том, какие суммы там прописаны. И посмотрит, кстати. Вот, приедет в особняк и сама все проверит.
Катерина задумалась.
Вернуться к работе с Терсеновым… Она не представляла, как будет находиться рядом с боссом, после всего, что произошло. Еще и брат этот. Внутри до сих пор клокотала обида на белобрысого гада, посчитавшего ее легкодоступной, меркантильной с… кой. Вот, не зря она его с первого взгляда невзлюбила. Сразу поняла, что от этого красавчика могут быть одни проблемы.
Правда, слова Константина, которые, вроде бы, должны были ее успокоить, тоже вызывали неосознанную злость. "Смазливая мордашка, — вспомнила она высказывание шефа. — Вот, значит, как вы меня видите, Константин Сергеевич? Этакая девочка-инженю. Глупенькая и доверчивая. А вот хр*н вам. Не угадали."
Катя от души выругалась.
Вспомнился тон, которым разговаривал с ней босс. "Что ты себе возомнила… Не завожу романов на рабочем месте…" Гад. Кофе ему… Взять бы, да и вылить содержимое турки прямо на его идеальный пиджак от Бриони. А потом злорадно наблюдать, какими красивыми потеками расползается по нему темная гуща.
Катя так ярко представила эту картинку, что ей даже легче стало.
Ничего. Она справится. Вытерпит положенные два месяца. А потом забудет. И босса, и его брата, и, вообще, весь этот сюр.
Она покачала головой и рассеянно обвела глазами кухню. На столе стояла чашка с недопитым кофе. Рядом, в блюдце, которое Терсенов использовал вместо пепельницы, лежала недокуренная сигарета. На плите поблескивала медными боками турка. Катерина медленно перевела взгляд на отодвинутый к окну стул и вот тут до нее дошло. Просто, накрыло осознанием того, что всего несколько минут назад здесь был ее начальник. Здесь. Был. Ее. Начальник. У нее дома. В обычной девятиэтажке. И не поленился же сам приехать. Снизошел до простых смертных.
"А-фи-геть" — по слогам произнесла она.
А потом, кинулась убирать все следы недавней встречи: ненадолго распахнула окно, пытаясь избавиться от тонкого аромата сигарет, быстро помыла посуду, протерла стол и замерла, соображая, что делать дальше.
