– А мой храп?
– Будет меня убаюкивать.
Он позволяет ей расстегнуть пуговицы на рубашке.
– Саманта, а если у нас будет ребенок?
– Я буду любить его так же, как и вас. Я уже подумала об имени. Что вы скажете насчет Кевина?
Рауль, удрученный, пытается высвободиться.
– (Про себя.) Этого не может быть. (Ей.) Ладно, оставим это.
– Вам не нравится? Подождите, у меня есть варианты получше. Древнее: Авель. Или, может быть, Икар? Геркулес. Ной. Ной – хорошо. Ной Мельес, звучит хорошо, а? Лучше, чем Кевин Мельес. Кевин Мельес, тут я ошиблась. Вы видите, когда я ошибаюсь, я это признаю.
Рауль стучит в правую зеркальную стенку, словно еще раз проверяя ее прочность.
– Вы не понимаете серьезности нашего положения. Я напоминаю вам о том, что мы в тюрьме.
– Искра будет. Пока во Вселенной остается двое живых людей, искра тоже остается, и никакие тюремные стены ее не сдержат.
– Искра или пожар...
– Мы должны верить в своих детей. Они лучше нас придумают, как выйти отсюда.
– Сомневаюсь.
Она шепчет ему на ухо:
– Усомнись в своих сомнениях, и ты уверуешь.
– Я в Бога не верю. Теперь вы знаете почему.
– Попробуйте еще раз, самый последний разок. Попробуйте, Рауль. Посмотрим.
– Мне очень жаль, я больше не могу. Саманта берет его за руку и делает точно такой же захват, как в самом начале.
Он падает, удивленный.
– Рауль, если вы не хотите сделать это для меня, сделайте это для Эстеллы.
Она ложится рядом с ним и говорит очень нежным голосом:
– Видишь звезды там, наверху? Что это за созвездие справа? Это не Венера?
– Это... это... это маленькие белые пятнышки на металлическом потолке нашей тюрьмы.
– А там?
– Ничего. Следы ржавчины.
– Расскажи мне о внеземных существах. Скажи, Рауль, ты думаешь, что они существуют?
– Очень возможно.
– А как ты думаешь, где они живут?
– В далекой, очень далекой галактике.
– А на что они могут быть похожими?
– Ну, почему бы не на лягушек?
– Ты думаешь, мы когда-нибудь сможем с ними поговорить?
– Вряд ли.
Она берет его за руку.
– Представь себе, что Земля – огромный космический корабль, летящий в пространстве, а мы лежим на самом его носу.
– Не могу.
– А я чувствую, как мое лицо обдувает ветер. Смотри, мы обогнали звезду. А там это что за свет?
– В безвоздушном пространстве не чувствуешь ветра.
– Я слышу, как метеорит со свистом пролетел мимо нас справа.
– В безвоздушном пространстве ничего не слышишь.
– Я ощущаю тепло солнца, к которому мы приближаемся.
– В безвоздушном пространстве... Саманта садится на руки Рауля, нагибается и целует его.
– Но... но... но... (Она медленно приподнимается.)
Саманта дотрагивается до своих губ.
– ...Разве так может быть?
Она снова целует его, чтобы убедиться, что не ошиблась.
– Так это «ты» – прекрасный принц... Пауза.
– Ты!.. Тот, кого я все время ждала. Они страстно целуются.
Сверху, как хлопья снега, падает еда. Саманта помогает Раулю подняться и ведет в свой бумажный домик.
Они хихикают так, как будто щекочут друг друга. Сначала Саманта смеется громче, чем Рауль, но вскоре они уже хохочут в унисон.
Потолок открывается, оттуда падает сноп света. В нем вырисовываются две гигантские тени.
– Ну? Видишь, что там? – спрашивает на своем языке ребенок-инопланетянин, это мальчик.
– Они спрятались в своем бумажном свертке, – отвечает инопланетянин-девочка.
Из-под бумаги снова раздается смех.
– Ты думаешь, они поняли, что произошло с их планетой? – спрашивает она.
– Папа говорит, что они умные. Вроде бы как раз тогда, когда они все погибли, они начинали путешествовать в космическом пространстве.
– Мама мне сказала, что, когда их самочка беременная, она не откладывает яйца, а живые дети сами вылезают у нее прямо из живота!
– Фу!
– В каждую беременность они вынашивают одного или максимум двух человечков.
– Ну и хорошо, потому что их дорого содержать. Еда, вода, бумага, уже не говорю об игрушках... Я потратился будь здоров. Ну и ладно, если они родят человечков, я их утоплю.
– Ой! Я так тебе завидую, что у тебя есть два последних человека. А у меня зовалиены с планеты Аскол. Они воняют и спят все время. Как с ними будешь играть!
Смех из бумажного домика переходит в шепот, потом в нежные стоны.
– Если у тебя будет человечек, может быть, ты не станешь его топить, а отдашь мне?
– Хорошо, но только с ними нужно обращаться осторожно, они очень злые. Пальцы близко к их мордочке не подноси, у них есть маленькие острые зубки, и они могут укусить. И еще они царапаются.
Любовная возня затихает и прекращается.
Наступает тишина. Потом Рауль вдруг начинает храпеть, очень скоро вслед за ним начинает храпеть Саманта, еще громче, чем он.
– Слышишь? – шепчет инопланетянин-девочка. – Какие они милые. Им так у нас хорошо, что они... мурлычут.
