— У тебя все получится. А как только этот разговор останется позади, ты сразу почувствуешь себя намного лучше, — пообещала Руби.
— Который из них? — спросила Бриони.
— Оба. — Руби проводила ее до двери. — Дай мне знать, как все пройдет. Я весь день буду дома. Через час у меня должна состояться телефонная конференция с режиссером и костюмером, и все.
— Разумеется, я дам тебе знать. Ладно, я пошла…
— Ты не сделала еще и шага.
— Знаю. — Бриони глубоко вздохнула — по крайней мере, она не задыхалась, во всяком случае, пока — и вышла наружу.
День обещал быть великолепным, над головой раскинулось ярко-голубое небо без единого облачка. Где-то неподалеку работала газонокосилка, и в воздухе висел чудесный запах свежескошенной травы. Впрочем, с таким же успехом день мог быть пасмурным и дождливым. Она не сможет насладиться ничем до тех пор, пока не сделает то, что должна.
Бриони расправила плечи и вскинула голову. Она где-то вычитала, что если вы производите впечатление уверенного в себе человека, то постепенно проникаетесь этим чувством. Самовнушение. Она зашагала к дому, и москиты, присутствие которых она ощущала, вонзили свои тоненькие хоботки в слизистую оболочку ее желудка.
Подойдя к двери, она спросила себя, а не лучше ли будет постучать. Это был ее дом, ну или, точнее, дом ее кузины, но ей показалось невежливым войти без предупреждения. Она остановилась на том, что постучала и сразу же вошла.
— Калеб? Это я. — В голосе ее прозвучала легкая дрожь, но не слишком заметная.
— Я в кухне.
Не успела она войти в комнату, как в ноздри ей ударил запах кошачьего корма. На первый взгляд, на буфете громоздились, по крайней мере, пять открытых банок. Мак стоял у своей миски и завтракал, утробно урча.
— Ты что, скормил ему все это за один раз? — вскричала она, и заранее заготовленная речь моментально вылетела у нее из головы.
— Он отказался есть из первых двух банок, которые я открыл, — с досадой ответил Калеб. — Но потом я все-таки отыскал одну, которая ему понравилась. А в миску влезло несколько банок зараз.
— Ему полагается съедать не больше одной.
— Он не сказал мне об этом. — Калеб покачал головой, глядя на кота, а потом обернулся к Бриони. — А сколько нужно давать собаке?
— Не имеет значения. Главное, что ты накормил их, — ответила Бриони. — Не хочешь сходить куда-нибудь позавтракать? — Вчера, разрабатывая стратегию предстоящего неприятного разговора, она решила, что на публике он пройдет спокойнее и безболезненнее. Хотя от Калеба едва ли можно было ожидать, что он начнет кричать или выкинет еще что-нибудь в этом роде. Это было совершенно не в его духе. Но, пожалуй, ей самой будет легче сохранить благоразумие, если вокруг будут люди.
Хотя не исключено, что с нею вновь случится полномасштабный приступ паники.
Но выбор и заказ блюд дадут им возможность заняться чем-либо еще, чем просто смотреть друг на друга. Она не была уверена, что сумеет высказать Калебу все, что хотела, не прибегая к маленьким уловкам.
Вроде полномасштабного приступа паники.
«Перестань думать о приступах паники, — приказала она себе. — Это тебе не поможет».
— Собственно говоря, я приготовил фриттату. Она разогревается в духовке. Надеюсь, ты не станешь бранить меня за то, что я взял продукты из холодильника.
Она бросила его у алтаря, а он беспокоился о том, что без спросу воспользовался ее продуктами. Калеб был куда лучшим человеком, чем она. Хотя сейчас у нее возникло стойкое ощущение, что все вокруг, не считая, пожалуй, нескольких человек, сидящих в тюрьме, были лучше нее.
Мак привстал на задних лапах и жалобно замяукал.
— Видишь. Он опять за свое.
— Ничего не выйдет, мистер, — сообщила Бриони коту. — Кухня закрыта.
Мак улегся на пол и принялся прихорашиваться, делая вид, что это не он только что выпрашивал новую порцию.
— Разумеется, я ничего не имею против того, что ты воспользовался тем, что нашел, — заявила она Калебу, отчаянно желая, чтобы Мак выкинул один из своих фокусов, давая ей тем самым возможность отложить разговор. — Надеюсь, ты поужинал вчера вечером.
— Я съел протеиновый батончик.
Бриони кивнула. Калеб всегда имел при себе протеиновые батончики на тот случай, если содержание сахара у него в крови вдруг резко понизится. Он всегда носил с собой один и для нее, шоколадный батончик с грецкими орехами «Луна», ее любимый.
— Ну что, доставать фриттату? — спросил он.
А Бриони вдруг поняла, что не желает и дальше откладывать неизбежное. Она хотела поскорее покончить с этим. Она уже чувствовала, что сердце ее берет разгон, и потому присела за стол.
— Чуть позже. Сначала я должна объяснить тебе, что произошло.
Калеб сел напротив, и, как бы она ни хотела поскорее покончить с этим, заготовленные заранее слова куда-то испарились.
— Что бы это ни было, ты знаешь, что я всегда пойму тебя, — заявил он.
Его слова послужили чем-то вроде спускового крючка.
— В этом-то и кроется проблема. Ты всегда понимаешь. Это нечестно. Ты всегда поддерживаешь меня во всем. Тебя не беспокоит, что я каждый день донимаю тебя вопросами о том, какие туфли мне надеть или что заказать, хотя мы ходим в одно и то же заведение. Но тебе никогда ничего не нужно от меня. — Она не собиралась говорить ему ничего подобного, но теперь поняла, что это и было главным.
— Если бы ты не была мне нужна, меня бы здесь не было.
Его слова заставили ее умолкнуть и задуматься. Он действительно был здесь. Хотя ничто его к этому не обязывало. Она поднесла ко рту палец и принялась обкусывать заусенцы.
Он мягко отвел ее руку.
— Эй, я думал, мы уже избавились от этого после упражнений на самовнушение, которые я для тебя нашел.
Это была правда. Он помог ей избавиться от этой дурной привычки.
— Быть может, я и впрямь тебе нужна, — ответила она, постепенно собираясь с мыслями. — Но вся штука в том, что, на мой взгляд, тебе необходимо, чтобы и я нуждалась в тебе.
— Ты думаешь, я хочу, чтобы ты была слабой? — в голосе его прозвучал неприкрытый ужас.
— Нет! — быстро сказала она. — Нет. Ты не такой человек. Совсем не такой. — Она отчаянно старалась найти нужные слова, чтобы объяснить то, что имела в виду. — Ты — рыцарь в сверкающих доспехах. Но для того, чтобы быть рыцарем, тебе нужна попавшая в беду девушка. А, как тебе известно, бóльшую часть времени я только и делаю, что попадаю в разного рода неприятности.
— Ты не должна так думать о себе, — запротестовал он.
— Но ведь это правда. Я много думала после того, как оказалась здесь, и поняла, что еще ни разу не принимала решения самостоятельно. Я всегда ищу одобрения и уверения в том, что делаю правильный выбор. Меня не оставляет ощущение, что сама я ни на что не способна. — Бриони не стала упоминать своих родителей. Как бы они к ней ни относились, пока она была маленькой, теперь, став взрослой, она приняла всю ответственность за свое поведение на себя. — Но я больше не хочу быть такой, — добавила она.
