— Эй, неудачная прическа — настоящая трагедия для женщины, — легонько поддела его Бриони, а потом добавила: — И ты полагаешь, что теперь, после того как она вспомнила о нем и его одеколоне, она захочет и дальше говорить о нем?
— Не уверен. Быть может, все вернется на круги своя. Не знаю. — Он внезапно почувствовал себя вымотанным до предела. — А как насчет твоей семьи? Какая она? — Ему нужно было отвлечься от собственных неурядиц.
— Моя семья. Начать с того, что моя семья состоит только из меня и моих родителей. Никаких братьев или сестер, — отозвалась Бриони. — В общем, пока я была маленькой, родители уделяли мне массу внимания. Мы много путешествовали: округ Вашингтон, Большой каньон, Диснейленд, несколько раз даже были в Европе.
— Звучит превосходно.
— Так оно и было, — согласилась она, но он понял, что все обстояло далеко не так благостно.
— Но? — подтолкнул он ее.
— Но. Гм. С моей стороны любые жалобы будут выглядеть черной неблагодарностью. Но я никогда не бывала на ночных посиделках у своих одноклассниц. Я никогда не ходила по домам, выпрашивая сладости, в Хэллоуин. Хотя нет, неправда. Я наряжалась и ходила с ними, когда была совсем еще ребенком, и они провожали меня до самых дверей. Потом мы возвращались домой, они рассматривали мою добычу и выдавали мне по конфете в день, пока они не заканчивались.
— По конфете в день? Мои иссякали еще до конца недели.
— Значит, тебе повезло, — заметила она. — Когда остальные дети стали сами ходить по домам в Хэллоуин, мои родители по-прежнему настаивали на том, чтобы сопровождать меня. Поэтому я заявила им, что меня это больше не интересует. Я не хотела, чтобы мои друзья видели, что папа и мама ждут меня на тротуаре возле каждого дома, словно я до сих пор оставалась несмышленышем.
— Сколько тебе тогда было? — поинтересовался Нейт.
— Кажется, когда мне исполнилось двенадцать, я предприняла последнюю попытку убедить их, что со мной ничего не случится, если я пойду с друзьями, но без взрослых, — ответила она. — Но мне не разрешили.
— Это уже слишком, — заметил Нейт.
— Безумие. Из-за этого я чувствовала себя… — Бриони не договорила.
— Кем?
Она вздохнула.
— В общем, у меня появилось такое чувство, будто со мной что-то не в порядке. Словно они видели, что я одна не справлюсь. Что я была не так умна или еще что-нибудь в этом роде, как другие дети.
— Когда они всего лишь хотели защитить тебя.
— Ага. И дозащищались до того, что я стала казаться себе совершенно беспомощной.
— Так вот почему ты взбунтовалась, когда я попытался помочь тебе с раной на ноге. Ты сказала, что не желаешь чувствовать себя беспомощной. Так вот, чтоб ты знала, ты вовсе не кажешься мне беспомощной.
Она коротко рассмеялась.
— Знал бы ты, что творится у меня в голове.
— Но здесь ты одна. На каникулах, присматриваешь за котом, совершенно самостоятельно. Немногие способны на это. Есть люди, которые даже в ресторан на ужин сходить не могут. Моя сестра, например.
Прежде чем Бриони успела ответить, на кухню влетел пес, причем слишком быстро. Он попытался затормозить, но заскользил по полу и врезался Нейту в ноги, после чего разразился оглушительным лаем.
— После прогулки он привык получать лакомство.
Заслышав слово «лакомство», Диоджи столь яростно завилял хвостом, что едва сумел сохранить равновесие и не упасть. Бриони встала и открыла керамическую банку с надписью «Покорми меня» на боку. Она достала оттуда сухое печенье, но не успела она протянуть его псу, как на кухню пожаловал Мак и требовательно мяукнул.
— Хорошо, хорошо, ты первый. — Она открыла баночку поменьше и бросила кошачье лакомство Маку, после чего дала Диоджи его галету. — Ты забыл о еще одной странности своего сегодняшнего дня; по крайней мере, мне она показалась таковой.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Нейт.
— То, что у Пегги откуда-то взялся медальон Элизы, а Гиб где-то обзавелся носовым платком Пегги.
— Который, по его словам, ему принес Мак. А ночью, опять же, по его словам, Мак притащил ему чьи-то узенькие розовые трусики. — Оба одновременно уставились на Мака.
— Моя кузина говорила, что он действительно любит воровать чужие вещи, — ответила Бриони. — Кроме того, он является еще и кем-то вроде сводника. Предположительно, именно Мак и познакомил мою кузину с Дэвидом. Он крал вещи у Дэвида и оставлял их на ступеньках дома Джейми.
— Если Мак сведет вместе Пегги и Гиба, тот купит ему целый ящик сардин, — заметил Нейт.
— Это было бы так романтично, если он не переставал любить ее и они сойдутся вместе спустя столько лет. — Она посмотрела на Мака. — Вот, значит, каков твой план, мистер Котик? — В ответ он лишь небрежно дернул хвостом. — Он не желает с нами разговаривать.
Нейт протянул руки и обхватил Бриони за талию, привлек к себе и усадил на колени.
— А ведь мы действительно встретились благодаря Маку. Ты полагаешь, что он уже тогда исполнял роль сводника?
Она улыбнулась.
— Я уверена, он знал, что ты не сможешь устоять передо мной, увидев меня в разодранном платье, со спутанными волосами и макияжем, размазанным на пол-лица. Кроме того, как мне кажется, я еще и накричала на тебя.
— Так и есть. Зато на следующий день…
— На следующий день я пообещала себе, что буду спокойной, холодной и собранной и покажу тебе, что я не сумасшедшая. И это сработало, потому что ты пригласил меня на свидание.
— А потом ты ухитрилась поранить ногу, и мне пришлось ухаживать за тобой.
— А потом ты набросился на меня.
— Нет, это ты набросилась на меня. Вот так.
И она стали целоваться. Снова.
— Нейт. Нейт, Нейт.
Проснувшись, Нейт обнаружил, что Бриони, обнаженная и теплая, полулежит у него на груди, окликая его по имени. Он улыбнулся.
— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Он погладил ее по спине.
— Я могу придумать парочку вещей. Но я разбудила тебя потому, что твой телефон звонит.
Нейт беззвучно выругался.
— Какая песня? Рингтон, какая песня?
— «Еее-ее-еее», из «Психо».
Он вновь выругался, нашарил на полу свои брюки и достал из кармана мобильник.
— Моя сестра, — пояснил он Бриони, включая голосовую почту. Всё сообщение он прослушивать не стал. — У нее нервный срыв. Опять. Ее бросил очередной парень, прислав текстовое сообщение. Снова. Я должен сломя голову нестись к ней. Если я не приеду, она начнет изливать душу Лиле, а ведь той всего десять. Ей это совершенно ни к чему.
Бриони села на постели.
