Но Бэтмен не слушал его.
Джейсон подобрал с пола пистолет и снова нацелил его на Темного рыцаря.
– Давай, стреляй, – произнес Бэтмен, – я понимаю. Я поверил слову безумца, что он убил тебя. Я поверил в поддельное видео, что он мне прислал. И если ты так решил, то я приму последствия. Но я могу помочь тебе... я хочу помочь тебе.
– На всей Земле не найдется ничего, что ты мог бы сделать, чтобы помочь мне. Ни сейчас. Ни когда-либо. – Джейсон сверлил Бэтмена взглядом, его рука дрогнула, и он покрепче сжал пистолет. – Я провел в его чертовой тюрьме три года, Брюс. Ты даже понятия не имеешь, что он со мной делал. Ты обрек меня на страдания. А он заставил меня страдать так долго.
– Я заставил. Правда, заставил, – произнес Джокер с наигранной серьезностью. Он вытащил из кармана разноцветный платок и промокнул глаза. – Я такой плохой человек. Когда меня поджарят в следующий раз, я хочу лично нажать на кнопку.
Неожиданно Джейсон закричал. Он уронил пистолет на пол и отвернулся.
– Я не могу. Я хочу, но я не могу. – Он упал на колени и заплакал.
Наблюдая за его слезами, Бэтмен знал, что это все его вина. Что это из-за него пострадали или умерли все, кто был ему дорог. Он отвернулся от Джейсона и нажал на кнопку передатчика.
На голоэкране появилось лицо Альфреда.
– Сэр, все ли в порядке?
– Альфред, я нашел его, – сказал Бэтмен, – я нашел Джейсона.
– Простите? – на мгновение Альфред утратил дар речи. – Сэр, мастер Тодд...
– Жив, – ответил Бэтмен. – Он был жив все это время. Был пленником Джокера. Я поверил лжи безумца. Мне следовало бы быть более осмотрительным.
– Прошу прощения, сэр. Но сейчас-то он в порядке?
Бэтмен повернулся обратно к Джейсону, но того уже и след простыл. Лишь на полу на том месте, где он только что стоял, валялась сломанная и выброшенная маска Рыцаря Аркхема.
– Нет, Альфред, – тихим и пустым голосом ответил Бэтмен. – Он совсем не в порядке. – Темный рыцарь замолчал и долгое время ничего не говорил. Затем он глубоко вздохнул и отмахнулся от нахлынувшей меланхолии. – Я хотел еще раз связаться с тобой. Я не до конца уверен, что случится дальше.
– Сэр, главное – не совершайте опрометчивых поступков, – сказал Альфред, и по его тону было понятно, что он пытается сохранить спокойствие. – Почему бы вам не вернуться домой? Мне кажется, нам надо поговорить.
– Мне кажется, я и так уже достаточно сказал. Будь осторожен, Альфред. Я вышлю тебе инструкции. Проследи, чтобы они были выполнены. – Бэтмен оборвал связь, и голограмма втянулась в перчатку.
Затем он повернулся к Джиму Гордону, который по- прежнему сидел связанный на стуле с кляпом во рту. Комиссар сверлил Бэтмена взглядом. Он прекрасно осознавал, чему он только что стал свидетелем.
Бэтмен вытащил кляп и перерезал веревки.
– Что случилось? – спросил Темный рыцарь.
– Я отправился за Крейном. Меня поймали.
– Джим, мне так жаль. За все. Особенно за Барбару. Прошу, прости меня.
– Нет. Не надо, – Гордон поднялся на ноги и выпутался из остатков веревок. – Давай покончим с этим. Слушай, я могу посочувствовать за все, через что тебе пришлось пройти, но прямо сейчас меня волнует лишь Пугало. После того, как я с ним разберусь, между нами все будет кончено.
– Знаю, мне следовало найти способ остановить его раньше, но мы можем найти его сейчас. Вместе.
– Он на крыше, – сказал Гордон. – Идем.
Бэтмен последовал за ним к лифту. Они стояли в тишине, пока лифт медленно, с треском поднимался наверх.
– Джим, я не позволю нашей дружбе закончиться. Работать с тобой было честью для меня.
– Нет. Не надо.
– Я должен. Ты слишком дорог для меня. И даже если ты не сможешь меня простить, ты должен понять, что я лишь исполнял волю Барбары. Она бы не позволила тебе остановить ее, даже знай ты правду. Вот такой упрямой она была.
Гордон усмехнулся.
– Ага. Прямо как ее старик. Знаешь, на этой работе ты многое видишь. Много боли. Много страданий. Но я никогда не забуду, как я брал свидетельские показания у восьмилетнего мальчика, на глазах которого только что застрелили его родителей.
– Ты был очень добр, Джим.
– Я думал, мне никогда не выпадет шанс сказать тебе, как мне жаль.
– Тебе не за что извиняться, Джим, – сказал Бэтмен, – мы с тобой слишком долго друг друга знаем, чтобы сражаться вечно.
– Я не пытаюсь извиниться. Я пытаюсь объяснить тебе, что мы во многом похожи. Мы оба сделаем что угодно ради семьи. Что угодно.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Бэтмен.
Но Гордон не ответил. Он молча стоял и сверлил взглядом двери лифта в ожидании, когда же они откроются.
Глава 42
Гордон вышел из лифта, и Бэтмен последовал за ним. Пугало стоял на краю крыши, глядя на город, который он пытался уничтожить.
– Готэм был на волоске от совершенства, – сказал Пугало, – но теперь он ничем не отличается от остальных мест на Земле. Так много потерянных возможностей. Это так печально.
– Все кончено, Крейн, – заявил Бэтмен. – На колени. Ты арестован.
– Это ты сделал, – продолжил Пугало, словно Бэтмен вообще ничего не говорил. – Знаешь, я должен признать, что у меня были сомнения, удастся ли тебе провернуть это, но ты справился.
– О чем ты сейчас говоришь, Крейн?
– Я не с тобой разговариваю, – заявил Пугало, поворачиваясь к Джиму Гордону. – Пора.
Бэтмен обернулся и увидел, что Джим Гордон стоит за его спиной и целится в него из пистолета.
– Прости, но это единственный выход из ситуации, – произнес Гордон. Не сводя глаз с Бэтмена, он обратился к Пугалу, – верни мне дочь, Крейн.
Двери лифта снова раскрылись, и Бэтмен увидел, как один из наемников Пугала выкатывает на крышу Барбару Гордон. Барбара была привязана к инвалидному креслу. Она пыталась высвободиться, но тщетно. Затем девушка увидела, что ее отец держит на прицеле Бэтмена.
– Папа, что ты делаешь?
– Барбара, ты в порядке? – спросил Гордон. – Он тебя не поранил?
Гордон шагнул было к дочери, но тут Пугало заступил ему дорогу.
– Это достаточно близко.
Бэтмен все еще глазам своим не верил.
Сперва Джейсон, теперь Барбара.
– Она жива? Что происходит, Джим?
– Ты предполагаешь, Бэтмен. – сказал Пугало. – Ты веришь в вещи, не заверяя их. Но правда в том, что как только твой самый ближайший друг убьет тебя, я позволю ему с дочерью уйти отсюда живыми. А если он не сможет тебя убить, и он, и его отродье умрут здесь вместе с тобой. Ты знаешь, что он выберет. Альтернативы нет.
