Три секунды. Два нижних чипа блестели, словно бы их никто ни разу не касался. Как будто они были установлены на место машиной. А вот на верхнем чипе виднелся отпечаток пальца. Этот вставили позже.
Тим выдохнул, задержал дыхание...
Одна секунда.
...и вытащил верхний чип.
Ноль.
Взрыва нет. Он угадал.
Но на празднование времени не было. Робин пробежал мимо неподвижного Бэтмена, все еще стоящего в свете софитов, и увидел за входом на сцену Джонни Харизму, бегущего в сторону выхода на улицу. Он двигался с довольно приличной скоростью, однако недостаточно быстро.
Робин нагнал его, повалил на землю, затем сковал ему руки пластиковыми наручниками и поднял на ноги.
– Джонни, это ради твоего же блага, – сказал Робин, – если мы сможем тебя вылечить, поблагодаришь нас позже.
Харизма лишь рассмеялся.
«С тем же успехом я мог попытаться объяснить квантовую физику суслику», – подумал Робин.
Он вернулся в звуковой павильон. Бэтмен по- прежнему неподвижно стоял под лучами софитов.
– Бэтмен, я обезвредил бомбы и поймал Джокера, или Харизму, или как он там себя называет. Нам нужно отыскать Харли и остальных зараженных.
Бэтмен выглядел ошеломленным, он не понимал, где находится.
– Зачем? – спросил он. – Разве они еще не разбежались?
Его нерешительность нервировала. Робин активировал передатчик и связался с Фоксом.
– Люциус, с Бэтменом что-то не так, – сообщил Тим, – а Харли говорит, что остальные зараженные кровью Джокера все еще в кинотеатре.
– Тим, мы говорим с тобой о Харли Квинн, – напомнил Фокс. – Я не уверен, что она сможет быть честной, даже если свалится в чан с правдой.
– В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласился, но сейчас мне кажется, что она говорит правду. По крайней мере, на этот раз у нее нет ни одной причины для лжи, наоборот, у нее куча причин привести нас сюда. Но Бэтмен ведет себя так, словно он не слышал ее. Слушай, я не знаю, в чем тут дело, в токсине Пугала или еще в чем, но я боюсь, что он лишь замедлит меня, когда нам понадобится действовать быстро. Что думаешь?
– Что бы с ним ни случилось, он все тот же человек. Если мы хотим добиться его сотрудничества, нам нужно привести ему логичный аргумент. – Фокс задумался, потом добавил: – По крайней мере, ему он должен показаться логичным.
– Понял, – ответил Робин, пристально глядя на напарника. – И у меня появилась идея. Будем надеяться, она сработает.
– Харли Квинн по-прежнему где-то в этой студии, – сказал Робин, поворачиваясь к Бэтмену и показывая на данные сканеров. – Я придумал, как выманить ее к нам. Ты не против?
– Не против, – кивнул Бэтмен, едва его слушая. – Я в порядке. Немного устал, но я в порядке. Ты ведь Тим, верно? Не Джейсон. Джейсон мертв.
Тим нахмурился, но заставил себя улыбнуться.
– Ты прав. Я – Тим. Я – Робин. Твой единственный Робин на сегодняшний день. Послушай, ты сказал, что устал, так ведь? Я полагаю, тебе нужно отдохнуть несколько минут. А я тем временем найду Харли и приведу ее к тебе. Ты будешь ловушкой, которую мы собираемся захлопнуть. Согласен?
Мысли Бэтмена начали проясняться, и с этим прояснением пришло осознание.
Робин считал его помехой. Но он и правда устал. Слишком устал, чтобы гоняться за Харли Квинн и пытаться остановить ее. Что бы там ни задумал Тим, Бэтмену этот перерыв не помешает. А план Тима имел смысл.
– Я согласен, – ответил Бэтмен, – согласен с этим. Где мне подождать?
Пока Бэтмен говорил, Тим уже поднял встроенную в пол решетку, под которой оказался подземный ход.
– Прямо тут, – ответил Робин, – ты сможешь последовать за ней, куда бы она ни побежала, и Харли даже не узнает о твоем присутствии. Ну что, у нас есть план?
– У нас есть план. – Бэтмен двинулся ко входу в туннель, затем остановился. – И, Робин...
Тим Дрейк замер, в его взгляде сквозило сомнение.
– В чем дело, Бэтмен?
– Береги себя. Ты много значишь для меня. Я очень за тебя переживаю.
Тим улыбнулся.
– Ты тоже много значишь для меня, Бэтмен. К тому же, прямо сейчас ты самый важный человек во всем городе. Но мы его восстановим. Ты да я. Так что увидимся через несколько минут.
Глава 33
Робин запер Джонни Харизму в одной из комнатушек звукового павильона номер 37.
– Эй, – кричал Харизма. – Брось, парниш! Ты знаешь, что хочешь услышать еще одну песню. У меня их целая тыща, одна лучше другой.
Робин ушел, не удостоив его ответом.
Он обдумывал свой следующий шаг. Харли Квинн жестоко огрела бейсбольной битой Генри Адамса, он, скорее всего, мертв. Значит, оставались еще двое – Эл Роджерс и Кристина Белл. Робин надеялся, что их еще можно спасти.
Оставалась еще таинственная последняя жертва, кем бы он или она не являлась. Бэтмен так и не раскрыл тайну личности этой персоны. Робин никогда ее не видел, но, если Харли забрала троих узников, нельзя было сказать, сколько из них выжило.
Он нашел Роджерса прячущимся в кинотеатральном крыле. Должно быть, он следил за выступлением Харизмы из этого помещения высоко над сценой. Роджерс попытался было оказать сопротивление, но Робин хладнокровно опрыскал его сонным газом. Роджерс был жертвой, а не преступником. Если только ему не останется иного выбора, Тим не собирался причинять парню вред.
Кристину Белл он нашел спрятавшейся в кафетерии киностудии. Она сидела на полу за прилавком, прислонившись к огромным, в три раза больше обычных, печам. В свои лучшие дни кафетерий ежедневно кормил сотни сотрудников, актеров и студийных боссов. Но эти дни давно остались в прошлом. Подачу газа на студию перекрыли уже больше десяти лет назад, и сейчас печи и холодильники представляли собой всего лишь проржавевшие куски металла.
Когда Робин нашел Кристину, девушка пыталась перерезать себе запястье пластиковым ножом, который она нашла на стойке. Вся рука была испещрена порезами, большая часть которых кровоточила, но, к счастью, пока что ей не удалось задеть вену. Ради ее же собственного блага Робин сковал ей руки за спиной, затем запер в камере вниз по коридору от Роджерса. Тим не знал, получится ли у них излечить ее от заражения кровью Джокера, но, по крайней мере, она сама не сможет причинить себе еще больше вреда.
Теперь ему оставалось найти Харли Квинн.
Долгие годы Харлин Квинзель была психиатром в Лечебнице «Аркхем», и большинство коллег считали девушку лучшей в своем деле. Необыкновенный эмпат, она пыталась полностью понять своих проблемных подопечных, представляя себя на их месте. Она говорила на их языке, и пациенты очень быстро научились доверять ей.
