Но там ее ждало разочарование. Она смогла лишь увидеть, как какой-то мужчина в белой футболке с короткими рукавами и голубых джинсах, прихрамывая, бежит к забору. Добежал, быстро подтянулся на руках, перекинул одну ногу, перевалился через забор и поминай как звали! Все это произошло за считаные секунды. Как ни возмущена была Шура поведением этого удравшего типа, она невольно отметила, как проворно и быстро он двигался. Вот дядя Саша, хоть Шура им и восхищалась безмерно, двигался далеко не так ловко. И запрыгнуть на забор сумел лишь со второй попытки. А что касается того, чтобы перелезть через забор, так на это у дяди Саши ушло времени в три, а то и в четыре раза больше, чем у того в белой футболке.
– Нам с тобой нечего даже и пытаться повторить этот подвиг, – сказала Шура, обращаясь к Барону, который, не видя хозяина, растерянно метался вдоль забора.
Саша вернулся спустя минут десять. Перелез обратно через забор и с досадой произнес:
– Удрал! Шустрый, скотина. Спортсмен, наверное.
– Мне тоже так показалось, – подтвердила Шура. – Очень уж ловко он через забор сиганул.
– Ага! И это еще, заметь, с больной ногой. Травмировал, когда из окошка второго этажа выпрыгнул. Представляю, каких чудес бы он натворил, будь у него обе ноги в порядке.
– Ты его не догнал?
– Шут его знает, куда он делся. Все соседние улицы обежал, нигде его нету. Наверное, снова через чей-нибудь забор сиганул да и затаился там, гад. Не будешь ведь людей тревожить, – мол, не сидит ли у вас чужак на участке.
– Дядя Саша, а кто это был такой?
– Понятия не имею.
– А что он в доме делал?
– По второму этажу бродил. Я его спугнул. Когда по лестнице поднимался, самая последняя ступенька скрипнула. Он услышал, выскочил из ближней комнаты, меня увидел, и сразу в окно. Слышала, как стекла посыпались?
– И как он ругался, тоже слышала.
– Это он приземлился неудачно. Ногу подвернул. Но даже на одной ноге он от меня все равно ухромал. Ушлый тип.
– Дядя Саша, а давай посмотрим, что он там на втором этаже делал?
Саша колебался недолго. Предложение племянницы показалось ему дельным. Действительно, столько старались, столько боялись, даже почти поймали злодея, а теперь уйти ни с чем? Надо хоть посмотреть, что на втором этаже этого взломщика так заинтересовало.
– Хотя на грабителя или вора этот тип совсем не похож. Разве что вора самого высокого пошиба.
– А как ты это понял?
– Ну, сама посуди, по загородным дачным домикам что за воришки будут промышлять? Разве что самые мелкие да убогие. Ничего ведь особо ценного на дачах обычно не держат. От полной нищеты и безнадеги по дачам люди воруют. А этот парень не из таких. Рожа у него была сытая да загорелая. Сам из себя такой холеный да подтянутый. Чувствуется, что из спортзала не вылезает. Нет, на вора, который по дачным кооперативам от тоски и безнадеги промышляет, он совсем не похож.
И дядя с племянницей почувствовали, что из-за этого нового открытия им еще сильней захотелось понять, что же было нужно этому человеку в пустом доме, откуда совсем недавно пропали все его обитатели.
Глава 6
На сей раз ни Шура, ни Саша не церемонились и не осторожничали. Что касается Барона, то он и вовсе давно уже носился по чужому дому, с интересом принюхиваясь к новым, непривычным для себя запахам. Потом что-то нашел и принес хозяину, бережно сжимая в зубах. Вид у Барона был многозначительный. Сразу ясно, находка стоящая, и собака сознает ее ценность, а вместе с ней и собственную значимость.
– Подай, – строго велел ему Саша.
Но Барон лишь кружил вокруг него, виляя хвостом, но не желая останавливаться и отдавать трофей. Отдашь ведь, мигом свою значимость потеряешь. Это пес понимал четко. И на хитрой морде было написано: «Пока добыча у меня, я главный».
– Подай, я сказал!
Только после повторного приказа Барон согласился разжать челюсти и расстаться со своей находкой. Тут же сел рядом, облизываясь и взволнованно глядя на хозяина. Ну как? Ценная штука? Не ошибся ли я?
Шура тоже подошла ближе и взглянула. На ладони у Саши лежало яйцо. Но это было не обычное белое яйцо, которое можно купить в ближайшем магазине. Это яйцо было куда больше размером и, самое главное, оно было покрыто всякими красивенькими завитушками, и оно было золотое!
– Ух ты! – вырвалось у Шуры. – Это что? Драгоценность?
Саша с трудом перевел дух и ответил:
– Похоже на то.
– Дядя Саша, можно мне посмотреть!
Яйцо было богато украшено всякими золотыми финтифлюшками и двумя эмалевыми изображениями. Это были портреты мужчины и женщины. Оба были в старинных туалетах, с прическами конца девятнадцатого, начала двадцатого века. На мужчине был мундир с золотыми эполетами и многочисленные ордена. В волосах у женщины была брильянтовая диадема, которая, по протоколу, полагается лишь царствующим особам.
– Я видела похожие яйца в музее, мы с родителями туда ходили. Музей Фаберже, на набережной Фонтанки.
– Там было такое же?
– Нет, точно такого не было, но похожих было много. Экскурсовод сказала, что последний наш император Николай Второй дарил такие яйца на Пасху своей жене и матери. Ну, и остальные при его дворе, наверное, тоже переняли такую моду и стали дарить яйца из магазина мастера Фаберже своим близким.
Саша кивнул. Он тоже знал историю императорской коллекции пасхальных яиц. После Октябрьской революции, когда новая советская власть была поставлена западом в режим жесткой экономической блокады и остро нуждалась в наличных средствах, коллекция, в числе прочих реквизированных ценностей, оказалась сначала на аукционах, а потом в Европе и Штатах. Там она разошлась по разным владельцам, и лишь сравнительно недавно ее удалось частично соединить и вернуть назад в Россию. Все яйца, ясное дело, вернуть не удалось. Может быть, это как раз и было одно из потерянных яиц Фаберже? Но тогда оно должно было стоить целое состояние. И кто объяснит, как и откуда это яйцо оказалось в доме Риты?
Было кое-что еще, что в этом яйце Сашу сильно смущало. Эмалевые портреты царственных особ выглядели какими-то незаконченными, размытыми. На платье дамы кружево было недостаточно тщательно прорисовано. А на мундире мужчины ордена были лишь схематически намечены, но разглядеть, что это за ордена, не представлялось возможным. В то время как все прочие мельчайшие детали туалетов – пуговицы, украшения, вышивка, различались достаточно четко.
– Что мы будем с ним делать? Оставим тут?
– Думаю, надо его забрать. У нас оно будет в большей безопасности, чем тут. Когда Риту освободят, мы вернем это яйцо ей. По всему видно, что стоит оно немалых денег. А тут в отсутствие хозяев драгоценность могут украсть.
А про себя Саша подумал, что пока яйцо будет находиться у него в руках, он сможет навести на его счет справки. Покажет специалистам по ювелирно-прикладному искусству начала прошлого века. Глядишь, что-то и удастся узнать про судьбу прежних владельцев этого яйца.
