– Кто-то Тимошу напугал! – воскликнула Зинаида. – Нарочно его до срыва довел!
– Зина, правду о срывах Тимофея знаем только мы с тобой, – вздохнул врач.
– Еще медсестры, санитарки, – начала перечислять Маркина.
– Мой персонал глух и нем, – нахмурился Михаил, – других я не держу.
Зина посмотрела на меня.
– Я уверена, что Тимофея кто-то напугал. Иван Павлович! Одна надежда на вас.
Разговор продлился еще некоторое время, ничего интересного я более не узнал, распрощался, но направился не домой, а к дому Маркиных, нашел дорожку к гаражу и пошел по ней.
Зинаида Тимофеевна оказалась права, на пути мне не встретился ни один человек. Дойдя до ворот парковки, я увидел будку, из нее вышел мужчина лет шестидесяти, он сказал:
– Предъявите документы на машину. Не выпущу автомобиль, если у вас их нет.
Я изобразил бурную радость.
– Замечательно, что вы соблюдаете правила. Меня зовут Иван.
– Дядя Гриша, – представился охранник, – слежу здесь за порядком. А как без него? Что вы хотите? Вы не из наших.
– Но надеюсь им стать, – улыбнулся я, – пришел узнать, может, кто место продает?
– Нет, – покачал головой сторож, – битком у нас.
– Здесь мой приятель паркуется, – завел я беседу, – Тимофей Матвеев. Может, слышали это имя?
Дядя Гриша кашлянул в кулак.
– Как не знать. У них аж три места. Вся семья здесь, Тимофей, Зинаида, мать его. Они с самого начала, как только гаражный кооператив оформили, членство приобрели. Потом парень женился. Светлане поначалу некуда машину деть было, подарок мужа ей на свадьбу.
Собеседник опять кашлянул, затем чихнул.
– Маркин попросил, чтобы жена оставляла автомобиль у ограды возле будки. Не положено это. Кого другого я с таким желанием заверну. Но Тимофей ко мне со вниманием на все праздники. Мать у него вежливая женщина, всегда на «вы». «Григорий, сделайте одолжение…» За человека меня считает, не то что некоторые: «Эй, Гришка, тащи домкрат, колесо сними». А потом уедут, спасибо не скажут. И Светлана милая, хорошие люди в стаи сбиваются. Света некоторое время у оградки под моим приглядом тачку ставила, машина у нее не новая, но денег все равно стоит. Народ сейчас вороватый, только и ждет, чего бы спереть. Потом Тимофей ей место купил.
Григорий чихнул раз, другой, третий. Потом вытащил из кармана куртки идеально отглаженный платок, вытер им нос и начал кашлять. Я почувствовал расположение к сторожу. В век бумажных салфеток полотняные носовые платки выглядят как лошадь на улице. Нет, лошади встречаются, но они нынче не средство передвижения, а часть развлекательного бизнеса, катят повозку, в которой сидят веселые дети и не менее радостные взрослые. А платок из ткани – нынче деталь мужского костюма, она кокетливо выглядывает из нагрудного кармана, часто подобрана в тон галстуку. Я терпеть не могу пользоваться бумажными платками, Григорий, похоже, из той же стаи. А люди, которые имеют схожие привычки, быстро начинают симпатизировать друг другу.
– Здоров я, – прохрипел Григорий, – аллергией страдаю. Знать о ней не знал, пока жена моя средство от моли не купила. Чуть не умер, когда она гардероб опрыскала.
– Больно ты нежный, – заверещал пронзительный голос.
– О! Заводная пила пришла, – кашлянул сторож. – Знакомьтесь: Ольга Сергеевна Занудная.
Глава 31
– Подумаешь, – затараторила полная женщина в ярко-розовой куртке, – золотуха у него от лаванды. Вот придумал! Не бывает такой.
Муж опять вытер нос.
– И с чего меня тогда разбирает?
Тетушка подбоченилась.
– Выдумываешь болячку, чтобы не по-моему было. А по-твоему. Вечно на своем настоять тебе надо. Велел в шубу, в карманы, нюхательный табак насыпать!
– Правильно, – сказал Григорий, – это лучшее, что придумали от моли.
– Нет! – топнула ногой жена. – Лаванда!
Меж супругами завязался жаркий спор.
– У меня на нее аллергия, – повторил Гриша.
– Ты ее выдумал.
– Апчхи! Ты можешь чихнуть нарочно?
– Я нет. А ты да.
– Зачем мне так себя вести?
– Чтобы на своем настоять!
– Апчхи. Кха-кха!
– Не старайся!
– Простите, Григорий, – остановил я перепалку, – сейчас вы на работе, откуда в гараже лаванда?
– Во! – обрадовалась супруга. – Вопросец по делу.
– Да потому что еще одна с духами на мою голову взялась! – в сердцах воскликнул Григорий. – Света, жена Тимофея, такими вонючими поливалась. Бросит тачку у забора, зайдет в будку. А с ней прямо лавандовое поле приходит. И ведь не скажешь ничего.
– Светлана пользуется духами, которые пахнут лавандой, а у вас от аромата стартует аллергия? – уточнил я.
– Точно, – чихнул Григорий.
Я решил докопаться до сути.
– А сегодня почему дискомфорт ощутили?
– Да кто-то мимо прошел, так же вонял! – в сердцах воскликнул Гриша. – В каптерке у меня душно, на улице пакостно, чай, не лето на дворе. Да лучше замерзнуть, чем задохнуться. Вот я и выхожу на свежий воздух. Понятно, что в Москве кислорода почти нет, но в будке дышать нечем.
– Да врет он! – гаркнула ласковая супруга. – Нарочно из себя туберкулезного изображает. Куртку у меня выцыганивает.
Я уставился на тетку.
– Простите, не понял.
Поток злости направился теперь в мою сторону.
– Нечего тут понимать! Зарплата у мужика – кошке на корм не хватит. А он свой пуховик новый так изгадил, что ни одна химчистка его не берет. Теперь охота ему другой прикид. Засрал новую куртку? Ходи в такой! Или заработай на новую. Нечего в мой карман лапу засовывать.
– Я ж тебе отдаю всю свою военную пенсию и зарплату, – возмутился Гриша.
Женщина налетела на мужа, как коршун на цыпленка.
– Здорово! Спасибо! Я на твою подачку от государства каждый месяц себе бриллианты покупаю! Отдает он пенсию! А на кого я ее трачу? Кто жрет несколько раз в день? Воду тратит, моется все время? Электричество жжет? Газом пользуется? Хочешь куртку? Скопи на нее. Про зарплату я вообще молчу! Гнутые копейки.
– Верно, мне тут ерунду платят, – начал оправдываться Григорий, – ты на ремонт собираешь, есть деньжата в кулаке.
Баба-яга покраснела.
– Да. И я должна все тебе отдать? Ха! Устройся еще куда-нибудь.
– Так меня не берут, – сказал Гриша, – возраст поди не юный.
– В такси иди! – отреагировала жена.
Гриша попытался вразумить ее:
