Возникли стихийные манифестации протеста против «Звездной бабочки». Участники демонстраций сжигали портреты создателей центра ПН и знамена с изображением голубой бабочки на фоне звезд.
– Кто же ненавидит нас до такой степени, что готов выйти на демонстрацию против нас? – удивился Ив, посмотрев выпуск новостей по телевизору.
– Реакционеры. Мы неожиданно оказались новыми жупелами для ненависти толпы. Ведь нужно постоянно подбрасывать населению каких-нибудь людей, которых можно ненавидеть. Миллиардер вызывает раздражение, а знаменитая мореплавательница возбуждает зависть.
– Но я-то ни в чем не преуспел.
– Дипломированный конструктор... конечно. Это не может вызвать зависти. Но толпа не любит две категории людей: любимцев судьбы и неудачников.
– Еще одна из ваших теорий?
– Все они основаны на опыте. Мы трое представляем собой то, что сильно раздражает стадо паршивых овец, слепо рвущихся к пропасти. Более того, мы еще и связаны общим проектом – вырваться из этого стада, чтобы спасти его. При всем желании мы не смогли бы придумать что-нибудь более «пагубное», с их точки зрения.
Раздался оглушительный хохот миллиардера.
– Почти чудо, что мы не столкнулись с подобными враждебными выступлениями ранее. Вы видите: не было ни одного человека, готового помочь нам, когда мы в этом нуждались. И не будет ни одного, кто бы встал на нашу защиту, когда мы подвергнемся нападению.
– Правило трех врагов, не так ли? Те, кто хочет сделать что-то подобное, те, кто стремится поступить наоборот, и те, кто не хочет вообще ничего делать? – вспомнил Ив Крамер.
«Гвоздь, высовывающийся из доски, напрашивается на удар молота». Габриэль Макнамарра обреченно пожал плечами и добавил:
– Нужно просто сохранять спокойствие и крепко придерживаться избранного курса.
Неделей позже национальная Ассамблея проголосовала за постановление, которое объявило проект «Последняя надежда» вне закона за «отказ от содействия людям, находящимся в опасности». Самое удивительное заключалось в том, что теперь депутаты, к какой бы политической платформе они ни принадлежали, считали «Последнюю надежду» выходом, приемлемым для общества. Парадоксальным образом самыми ярыми противниками проекта, «порожденного манией величия», оказались защитники окружающей среды. Согласно доброй традиции, как только дорога в пропасть была проторена, весь мир ринулся туда, не раздумывая ни секунды. Передовицы газет подали сигнал к началу травли. Здесь было нагромождение намеков, суровое осуждение за намерения, а не за дело, поношение лиц, причастных к проекту, причем журналисты, с одной стороны, ругали их за легковесность и прожектерство, а с другой – попрекали тем, что эти люди осмелились достичь успеха только за счет своих собственных усилий. «Последняя надежда» оскорбляла бедных как проект, предназначенный для богатых. «Последняя надежда» обижала богатых как проект, в число участников которого они не вошли. «Последняя надежда» раздражала левых, правых, верующих и особенно атеистов, которые считали, что надежда найти другую планету, пригодную для жизни людей, есть новая разновидность веры.
Опросы показали, что 83% населения враждебно относятся к идее продолжить сооружение звездного парусника, причем люди исходят при этом из прямо противоположных оснований. Несколько иностранных государств призвали правительство страны решительными действиями положить конец этому «маскараду».
Сначала мысли, затем слова и, наконец, поступки. Депутаты Ассамблеи проголосовали за чрезвычайный закон, запрещающий «бегство в космос без разрешения властей». В то же время было утверждено постановление, согласно которому центр «Последняя надежда», космический корабль и все объекты, находящиеся на территории центра, подлежали национализации и немедленно переходили под управление министра обороны.
Отряд полиции, состоящий из пятисот сотрудников элитного подразделения, небольших бронетранспортеров и легких танков, был направлен в аэрокосмический центр, чтобы взять его под контроль. Ранее этот центр принадлежал человеку, которого большинство средств массовой информации уже окрестило сумасшедшим миллиардером.
30. БЕЛЫЙ ДЫМ
Температура постоянно повышалась. Из-за этого люди начинали задыхаться в сухом воздухе пустыни.
Габриэль Макнамарра отдал службе безопасности приказ сопротивляться отряду полиции как можно дольше, даже если придется применить огнестрельное оружие. Но после объявления о неминуемом прибытии сил правопорядка более половины охранников дезертировали. Другая половина, осознав, что оставшихся сил явно недостаточно для противодействия армейскому подразделению, вскоре последовала за первой. Промышленник обреченно наблюдал за тем, как его подразделения уходят прочь.
– Не следовало ожидать чуда от наемников. Правильно, что мы не взяли солдат на борт корабля.
Ив Крамер задумчиво покачал головой.
– Как можно быть уверенным в собственной правоте, когда весь мир вопит тебе, что ты ошибаешься?
Адриан Вейсс сделал вид, что ничего не слышал, и продолжил отчет:
– Прошла неделя с тех пор, как я изолировал 144 000 пассажиров от внешнего мира. Все это время у них не было доступа к выпускам новостных телепрограмм. Они ничего не знают о нашей последней маленькой «проблеме». Но очень скоро начнут что-то подозревать.
– Что вы предлагаете?
– Хотя мы и не солдаты, тем не менее нас много и мы настроены решительно. Может быть, мы сможем продержаться. У меня есть склад с оружием, которое я держал под боком на всякий случай. Я могу быстро вооружить людей.
Ив Крамер перебил психолога:
– Бесполезно. Эти 144 000 человек специально отобраны по принципу неприятия насилия. Из них получатся очень плохие вояки.
– Тогда что же делать? Нельзя сдаваться в такой момент.
– Не сражаться – бежать, – отрезала Элизабет Малори. – Разве не таков девиз нашего проекта? «Последняя надежда – это бегство».
– Она права, – сказал Габриэль Макнамарра. – Как быстро мы сможем подготовиться к старту?
Ив Крамер включил компьютер, подсоединенный к центральной сети, и изучил многочисленные схемы и колонки цифр.
– Если не производить все контрольные операции, мы практически готовы. Мы могли бы стартовать завтра.
– Ммм... А когда ожидается прибытие отряда полиции?
Адриан Вейсс вошел в Интернет, перелистал несколько страниц, каждый раз вводя соответствующий код доступа, и оказался на закрытом сайте Министерства обороны – в самом сердце центра управления военными операциями. Ученый объявил:
– Завтра.
Руководители проекта «Последняя надежда» обменялись взглядами и без слов поняли друг друга. Казалось, судьба назначила всем им встречу на указанный день.
– Хорошо, – сказал Макнамарра, раскуривая сигару. – Уточним временные рамки: назовите самый ранний час, когда мы могли бы стартовать, и предполагаемое время прибытия полиции.
