В то время уже существовали регулярные пожарные силы, а с начала столетия и насосы, пусть примитивные. Однако пожарных не хватало, огонь распространился на большую территорию, к тому же дул сильный восточный ветер, разносивший искры и головешки. Свидетели пожара описывают и «дождь из огненных капель», и ручьи расплавленного свинца, текущие с крыши старого готического собора Св. Павла на улицы: «свинец, раскаленный докрасна, так что ни человек, ни лошадь не могли на него ступить».
Вот теперь король мог предпринять какие-то реальные действия – и предпринял. Он приехал в Лондон, послал на подмогу пожарным отряды своей личной гвардии, убеждал людей сносить дома, чтобы помешать огню распространиться, лично участвовал в тушении нескольких пожаров. По его приказу военные моряки герцога Йоркского взрывали не то что отдельные дома – целые улицы.
Лондонцы в панике бежали от разгула огненной стихии. В самом выгодном положении оказались те, кто жил на берегах Темзы – у многих были лодки, на которых и спасались по реке. Нашлись мазурики, которые беззастенчиво грабили брошенные обитателями, но еще не загоревшиеся дома – впрочем, такое во время больших городских пожаров случалось во многих странах, в том числе и в России.
Великий пожар продолжался пять дней, потом его все же удалось остановить. Помогла и природа – прошел проливной дождь, сбивший огонь и потушивший горящие головни. Однако ущерб был громадный: уцелела только шестая часть города. Огонь уничтожил 460 улиц и примерно 13 200 домов, 89 церквей, в том числе и собор Св. Павла, четверо городских ворот из семи, склады торговцев и военного флота. Погибших оказалось на удивление мало, всего шесть человек – по официальным данным, а они порой бывают заниженными, но все же, надо полагать, не в разы. Без крова остались 200 000 человек, половина выживших после чумы горожан. Лондон для вернувшихся предстал чужим, неузнаваемым. Один из очевидцев Великого пожара вспоминал: «Карабкался по грудам еще дымящихся обломков и часто ловил себя на том, что не понимал, где нахожусь. Да и никто не мог понять, где он находится, разве только по развалинам какой-нибудь церкви или ратуши, от которых остались заметная башня или шпиль». Земля под ногами этого лондонца была так горяча, что он едва мог идти, железные ворота и решетки тюрем расплавились, из погребов валили клубы черного дыма…
И снова не обошлось без махровой мистики. Знаменитая лондонская прорицательница мамаша Шиптон предсказала и «большой пожар». Некий оставшийся неизвестным человек собрал на улице толпу и уверял, что «призрак здесь указывал на дома и землю», явно предсказывая, что «на сем погосте будет похоронено множество людей».
Есть и печатные зловещие предсказания, вышедшие за несколько лет до Великой чумы и Великого пожара. В 1658 г. некий Уолтер Костелл писал: «Если пламя не превратит в пепел этот город, а также и твои кости, считай меня лжецом навсегда. О Лондон!! Лондон!» Год спустя появился квакерский памфлет «Видение будущего Лондона»: «А в самом граде, и пригородах его, и во всем, что ему принадлежало, возжегся огонь; но неведомо было, как это случилось даже в самых прекрасных его местах, и огонь был в основаниях зданий, и никто не мог погасить его». В 1651 г. лондонский астролог Уильям Лилли издал книгу «Монархия или не монархия», и в ней была довольно загадочная, оказавшаяся потом пророческой гравюра: люди на извилистых старинных улочках роют могилы, а некий «великий город» охвачен огнем. Получалось предсказание и Великой чумы, и Великого пожара.
Одним словом, хватало предсказаний, вполне себе сбывшихся и, точно установлено, сделанных заранее. Вроде бы впечатляет. Однако, вникнув в подробности и познакомившись с предысторией…
Чума, как уже говорилось, в течение трехсот с лишним лет до Великой не раз гуляла по Англии. Точно так же обстояло и с лондонскими пожарами. Кроме относительно мелких, хватало и больших, пусть и не получивших названия Великий. Томас Акройд, историк Лондона, их кропотливо пересчитал: 15 в период с 764 по 1227 год. Вот и выходит, что предсказать новую чумную эпидемию или большой лондонский пожар особого труда не составляло. Вероятность – пятьдесят на пятьдесят, либо сбудется, либо нет. Что ценность предсказаний несколько снижает. Вот если бы кто-нибудь предсказал лет за триста будущие бомбежки самолетами люфтваффе Лондона – дескать, налетят злые птицы и обрушат на город огонь… Совсем другое было бы впечатление. Но подобных предсказаний в истории не отмечено.
Так уж получилось, что Великий пожар, как ни парадоксально, пошел Лондону только на пользу. Во-первых, совершенно погасла эпидемия чумы – как полагают, огонь уничтожил превеликое множество разносивших заразу крыс. Во-вторых, очистились от старинных убогих и крайне пожароопасных домишек большие городские территории, которые теперь можно было застраивать с нуля.
Вспоминая московский пожар 1812 г., один из героев пьесы Грибоедова «Горе от ума» говорил о Москве: «Пожар способствовал ей много к украшенью». В самом деле, вместо скопища старинных домишек построили новые, современные, красивые. В точности так произошло и с Лондоном. Был разработан подробный проект новой застройки и для оплаты строительства введен новый налог – на ввозимый в Лондон уголь, давший примерно 10 000 000 фунтов.
На смену кривым средневековым улочкам пришли новые, гораздо более прямые, широкие и просторные. Большей частью их застраивали уже каменными и кирпичными домами, крытыми черепицей. Появились новые каменные церкви. Огромный вклад в перестройку Лондона внес самый знаменитый в английской истории архитектор Кристофер Рен. По его проектам построили 52 каменные церкви, в том числе новый белокаменный собор Св. Павла – и сегодня это одна из главных достопримечательностей Лондона. В одной из двух колоколен собора висит шестнадцатитонный «Большой Пол» – самый большой колокол Англии.
Неподалеку от Лондонского моста Рен воздвиг в память о пожаре монументальную колонну, получившую название «Монумент». Ее высота – 61,5 метра – выбрана отнюдь не случайно: считается, что на таком расстоянии от монумента и стоял домик королевского пекаря, с которого и начался Великий пожар.
Интересно, что во время Великого пожара уцелел памятник знаменитому поэту (и декану старого собора Св. Павла) Джону Донну. Это ему принадлежат знаменитые строки: «Не спрашивай, по ком звонит колокол. Может оказаться, он звонит по тебе».
Еще парочка любопытных фактов. Очевидец пожара, по имени то ли Грифин, то ли Гриффит, подсчитал потом: сгорело ровно столько церквей, сколько дней бушевал пожар. А уцелело ровно столько, сколько уцелело лондонских таверн. Подсчеты эти никто не оспаривал, но речь явно идет о простом совпадении, какие случаются нередко. Вот, например: сторонники цифровой магии давно уже крутятся вокруг египетских пирамид, находя в тех или иных промерах что-нибудь вроде одной миллионной расстояния от Земли до Солнца. И уверяют на этом основании, что сие неспроста, что эти размеры умышленно заложили то ли инопланетяне, то ли тайные общества хранителей знаний, оставшихся от древних исчезнувших цивилизаций. По этому поводу чешский фантаст и популяризатор науки Людовик Соучек как-то язвительно заметил: если измерить длину автострады Прага – Брно, она тоже составит миллионную долю расстояния от Земли до Солнца. Ну явно и тут инопланетяне постарались. Совпадения, и не более того. Лично я не сомневаюсь: не исключено, если я измерю свой дом в высоту от конька крыши до земли, высота будет равна чему-нибудь вроде одной стотысячной расстояния от Земли до Луны или одной сотой от высоты какого-нибудь средневекового собора…
