— Повторяю: мы с Риан по-прежнему связаны узами брака, а значит, ей не следует разгуливать по парку под руку с другим мужчиной.
— Иначе ты оттащишь меня от него силой? — с вызовом бросила я.
— Я беспокоюсь о твоей репутации, — мрачно заявил Огненный.
— Не очень-то ты о ней беспокоился, когда прилюдно называл меня своей рабыней, зная, как сильно меня это ранит, унижает и оскорбляет.
— Тебе прекрасно известно, почему я так делал. Но, видимо, тебя это не трогает. — На губах тальдена появилась горькая усмешка. — Не знаю, что с тобой происходит, но та Риан, которую я полюбил, и та, которую вижу сейчас, — два совершенно разных человека. Такая ты даже чем-то похожа на мою мать: в тебе столько же желчи и злобы. Прогуливайтесь дальше. — Он резко развернулся и направился к замку.
Я думала, он остановится, обернется, но Аман Каррай скрылся в стенах Ледяного Лога, так больше и не взглянув в мою сторону.
ГЛАВА 22
В ту ночь я долго не могла уснуть. Особенно после разговора с мамой, которая, несмотря на радость воссоединения, выглядела подавленной. Поначалу я решила, что это появление князя так на нее подействовало, но чем больше вглядывалась в родное, немного осунувшееся лицо, тем отчетливее понимала: что-то случилось или должно в скором времени произойти. Что-то, о чем мне не желали говорить.
От отца признания не добьешься — это я уже успела понять на собственном горьком опыте. Мама тоже упрямо молчала, а ее лучезарность была не в курсе. Кто-кто, а Анна точно не стала бы утаивать от меня правду. Мориэна в проблемы семьи Анвэри посвящать не стали, а к его великолепию, Скальде Герхильду, я бы не отважилась обратиться даже под страхом смерти. Под ледяным взглядом тальдена я всегда терялась, начинала блеять и мечтала превратиться в его присутствии в привидение. Во что-то мелкое, призрачное, несущественное. К тому же у императора и без ходячей проблемы в моем лице дел невпроворот. Особенно сейчас, когда сбежал мой дядюшка и с драконами творится что-то непонятное: слышала, о чем шептались в замке придворные — о каком-то пугающем безумии, которое овладевало Ледяными и Огненными.
И чтобы самой не сойти с ума от переживаний, мне следовало как можно скорее докопаться до истины. Узнать, что утаил от меня отец, другими словами, приподнять завесу страшной тайны. Мне ничего не оставалось, кроме как пытать Амана, хотя я бы предпочла держаться от него подальше.
Но у князя точно должны быть ответы. Оставалось самое сложное: переступить через себя и поговорить с Огненным. От одной только мысли, что придется к нему подойти, смотреть ему в глаза, слышать его голос, я закипала, как позабытая на очаге похлебка.
Велев себе брать пример с его великолепия, который всегда и везде держал эмоции в узде, сразу после завтрака я отправилась на поиски его светлости. Увы, как вскоре выяснилось, утреннее свидание с тальденом мне не грозило: Каррай был на приеме у императора, потом отправился на тайный совет слетевшихся в Ледяной Лог магов, после чего вообще непонятно куда подевался. Как доложила Хевина, он вернулся в замок только под вечер, когда я была занята сборами на званый ужин.
Несмотря на то что настроение было непраздничным, традиции обязывали развлекать гостей застольем и танцами. Каррай наверняка тоже будет на празднике, не посмеет проигнорировать приглашение императора. Еще бы придумать, как незаметно к нему подобраться. Не хочу, чтобы меня видели рядом с ним.
Я размышляла об этом, сидя перед зеркалом, пока Хевина, беззаботно щебеча и делясь со мной последними придворными сплетнями, укладывала мне волосы в нарядную прическу. Золотистые локоны рассыпались по плечам, обрамляли лицо, с которого уже давно не сходила печать тревоги.
— При дворе все в курсе, что ваш брак с князем будет скоро расторгнут, и некоторые предприимчивые эсселин уже успели положить на него глаз, — непонятно зачем проинформировала меня девушка.
— Уверена, князю сейчас не до предприимчивых эсселин, — хмуро заметила я, чувствуя, как по стене изо льда, которую весь день выстраивала вокруг своего сердца, поползла трещина.
А ведь вечер еще даже не начался.
— Я бы так не сказала, — пожала плечами служанка. — Его светлость молод, свободен и имеет полное право кем-нибудь увлечься.
— С каких это пор ты записалась в почитатели Каррая? — Я почувствовала еще одну трещину, надломившую мою, как оказалось, совсем ненадежную броню.
— Даже не думала записываться, просто… — Служанка замялась, явно сомневаясь, стоит ли продолжать развивать эту щекотливую тему, но под моим строгим взглядом сдалась и со вздохом продолжила: — Знаю, сколько вы пережили по вине его семьи.
— И по его вине тоже.
В ответ на мое уточнение девушка негромко хмыкнула, чем вогнала меня еще в большую растерянность.
— Но он так старается все исправить, загладить вину. А у вас в глазах, стоит вам на него взглянуть, появляется такая ненависть, что мне порой становится страшно. — Хевина поежилась и с еще большим энтузиазмом принялась вплетать мне в волосы живые цветы — огненно-красные, под цвет выбранного для вечера платья. — Вы ведь не такая. И прекрасно знаете, чем он рискует. Ради вас. Из-за любви к вам.
— Не говори глупостей. Я была нужна ему, но речь никогда не шла ни о каких чувствах.
«Та Риан, которую я полюбил…» — эти слова Каррая по-прежнему звучали у меня в сознании, хотя я старалась о них забыть.
Не хочу, чтобы он мне в любви признавался. Не хочу, чтобы меня любил! Не хочу…
И тем не менее сердце начинало стучать быстрее, стоило вспомнить о вскользь оброненной им фразе.
Какая же ты, Риан, дурочка!
— Пусть хоть всех эсселин Ледяного Лога превратит в своих любовниц, мне все равно, — как можно равнодушнее заявила я и отвернулась от зеркала, чтобы не видеть отразившееся в тусклой глади выражение своего лица.
Но все равно мне не было. Это я поняла, когда, не успев оказаться в тронном зале, невольно стала искать взглядом Каррая. И таки нашла. На свою голову. Он любезничал с какой-то придворной красоткой. Иссиня-черные волосы струились по плечам девушки, небесно-голубое платье, затканное серебряными цветами, облегало гибкую фигуру и свободно ниспадало от талии. Истинная северянка. Высокая, утонченная, прекрасная.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя чересчур яркой в своем огненно-красном наряде, слишком вызывающем, если не сказать вульгарном. И зачем только его напялила…
Отойдя за одну из колонн, стрелами взмывавших к каменным сводам зала, я принялась украдкой наблюдать за князем, гадая, получится ли поговорить с ним до ужина или придется дожидаться подходящего момента уже после застолья.
Наверное, после — вон как душевно беседует с эсселин Ледышкой. А у него, между прочим, сестра может погибнуть. И сироты в приюте. Нашел время улыбаться и отвечать на заигрывания этой нимфы!
